Ладно, если уж защититься не смогу, то узнаю, кто это. Насколько я помню, месяц назад мы заучивали плетение, подобным которому пользовался монах в бою на дороге. Мда, без частой практики знания быстро забываются. Дурак вдвойне.

Вроде так. Светящаяся конструкция безмолвствовала, она вообще с опаской относилась к людям, общающимся с неодушевленным предметами. О, получилось. Так, направляем нити в нужную мне сторону. Ничего. А если по сторонам поглядеть? Люди у костра, и кто-то еще. Недалеко. Похоже человек.

Черт, а что это я стою, как танцовщица, посреди открытого места? Нырнув в камыши, я продолжил наблюдение. Вряд ли это враг. В руках ничего, меня не почувствовал. Может один из попутчиков? Скорее попутчица, ведь подобным телосложением в обозе мужчины не обладали. Кто с нами из женского пола ехал? Вроде повариха, но она у костра, да и размер тела не соответствует. Хотя, вроде бы в предпоследнем фургоне кто-то похожий ехал.

А что если проверить количество людей у костра? Ну да, не хватает одного человека. Видимо девочке стало любопытно. Уши бы оторвал за такое. Проучить бы ее как-нибудь, но в голову ничего не приходит, да и энергии нету. Ладно, живи пока. Мы прибываем в город только завтра, так что возможность напакостить будет.

Я неспешно вышел из зарослей камыша, пару раз запнулся, и направил свои стопы к костру, над которым висел большой котел, в котором была горячая, вкусная похлебка.

Люди расселись вокруг костра по небольшим группкам. Налив себе похлебки в миску, которую забрал у кого-то, я осмотрелся. К кому бы сесть? О, Миррах, паладин и монашек. К ним и подсяду. Усевшись на подстилку, я начал усиленно работать челюстями. Обед был превосходен. Нарезанные ломтиками морковь, картошка и лук плавали по поверхности супа, создавая превосходный аромат. Кусочки мяса были не слишком мелкими, но и не такими, что в рот не входят. Я быстро заработал челюстями. Через минуту я с сожалением оторвался от тарелки, понимая, что я наелся, но желание съесть еще не пропало.

- Знаете, отец Виктор, вы же занимаетесь наставлением людей на путь истинный? - осведомился начальник охраны у монаха. Тот немного пожевал губами, но все же ответил.

- Я скорее каппелан, но, да, и этим тоже, - ого, а монашек оказывается боевой. Судя по его лицу, то жил он много, а, следовательно, и боев прошел немало. Да, логика так себе, но другой у меня нет.

- Боевой священник, значит, - пробормотал Миррах, о чем-то крепко задумавшись.

- Не совсем, - а это уже паладин. - Боевой священник - тот, кто с помощью веры уничтожает врага, а каппелан - тот, что следит за войнами, не давая упасть боевому духу, поддерживает их и проводит обряды захоронений.

- А, ну тогда у меня к вам есть просьба, - уже уверенно сказал Миррах, стрельнув глазами в сторону одной из групп. - Девушка тут одна есть.

В голове промелькнула сумасшедшая догадка. Он про эту? Но, почему? Она не только за мной подглядывала?

- За мужскими телами наблюдать любит, - продолжал излагать начальник охраны. Да, он точно про нее. Монах оживился и холодное пренебрежение, прочно угнездившееся у него на лице, уступило место любопытству. - В предпоследнем фургоне ехала девица. Вернее и сейчас едет. Но недавно, отчищаясь от пыли дороги, я заметил, как она прячется за деревьями.

Мда. Значит, она просто испорчена, а не я ей понравился. Лестно было бы конечно, но реальность всегда прозаична.

- Испорчена девица. Поговорю я с ней, так уж и быть. Избавлю я тебя от стыда такого, - неожиданно улыбнулся монах. Вот уж не знал, что он иронизировать способен. Я почему-то всегда представлял себе монахов бесчувственными машинами, исполнителями воли бога.

Миррах отчетливо покраснел. Я ободряюще хлопнул его по плечу. Монах же, улыбнувшись еще раз, внимательно глянул на меня, поднялся и направился к той самой группе людей, на которую зыркал Миррах. Паладин с усмешкой наблюдал за монахом.

В той компании были несколько молодых парней и она. Отец Виктор окликнул ее и сделал приглашающий жест, мол пошли, поговорим без лишних людей. Она задумалась, но все же привстала, но ей помешал один из ее компаньонов. Он встал вместо нее и направился к монаху с непонятными намерениями.

Паладин отчетливо напрягся. Видно же, что готов в любую секунду кинуться и раздавить посмевшего покуситься на жизнь и здоровье монаха. Я тоже напрягся, но вовремя вспомнил, что оружия не имею.

- Миррах, не скажешь, где мой кинжал? - буднично произнес я. Он со странным выражением лица посмотрел на меня.

- Здесь он, - из-за пояса достал он мой кинжал. Я погладил лезвие и покрепче сжал рукоять.

- Спасибо, - поблагодарил я его сразу за несколько вещей. За то, что сохранил его, за то, что не задал вопросов сейчас.

Парень начал что-то втолковывать Виктору, но он сделал знак рукой и парень замолчал, не выдержав поистине инквизиторского взгляда монаха. Несколько слов в его адрес и он поник головой. Виктор что-то спросил у него, на что получил кивок головой. Монах вернулся к нам, а парень, сев рядом с девушкой резко ударил ее по лицу и начал что-то ожесточенно втолковывать ей, иногда легкими шлепками добавляя внимания к своей персоне.

- Ну, вот и все, - сказал Мирраху севший монах.

- А что там было? - попросил информации начальник обоза.

- Это был ее брат, кинувшийся объяснять мне, что она невинное существо, что это все клевета на нее. Почему все люди, при первой встрече со мной, решают, что я инквизитор? - мы благоразумно промолчали. Паладин не мог, так как он же паладин. Миррах опасался, а я так и не восстановил пассивные щиты. - Короче, я сказал, что Димитр заметил ее за подглядыванием. Слова паладина оспаривать он не решился.

Мы еще раз взглянули на брата девушки. А монах-то не прост. Не кинулся ведьму на костер тащить, не начал драку, не велел паладину убить их, а без рукоприкладства сделал так, что она в следующий раз даже не подумает подглядывать за кем бы то ни было. Каппелан поопасней любого инквизитора будет. Жуткая смесь придворного интригана, аристократа и жестокого инквизитора внушала уважение всем, кто видел его в своей стихии.

- Я не понимаю, почему инквизиторов боятся, - в такт моим мыслям заявил Миррах. - Бояться каппеланов надо.

- Да все потому, что инквизиторы более известны, да и запугали они народ уже. Лет двадцать назад не было никаких каппеланов. Были лишь инквизиторы и приходские священники, - внес ясности в ситуацию Димитр.

- Ладно, давайте по фургонам, обед закончился, - рявкнул Миррах так, что мы аж подпрыгнули. - Едем дальше. До вечера останавливаться не будем.

Ну, может оно и к лучшему. В фургоне мы ехали прежней компанией. Миррах опять затеял дискуссию, но на этот раз только с паладином. Я же занялся тяжелым и кропотливым трудом - восстановлением пассивной защиты. Так, для начала надо убрать то, что осталось от прежней. Ее в клочья порвало. Действительно, я должен был быть мертвым. Обычно, если энергоудар пробил пассивную защиту, то и маг умирает. Очень редко выходит так, что мощности атакующего плетения хватает только на ее разрушение.

Энергетические щупальца медленно, с трудом отдирали вросшую в ауру защиту. И было реально больно. Как будто с тебя по кусочкам снимают кожу, да еще и медленно. Посему после каждого кусочка приходилось делать перерыв и отдыхать, готовясь к новой порции болезненных ощущений. Только на снятие ушло больше часа.

Передохнув немного, послушав разговор Димитра и Мирраха о тленности бытия, я продолжил прерванное занятие. Теперь надо плести новую схему. Заучить ее крайне тяжело, да и восстанавливать ее приходится редко. Посему, надо обращаться к книжной премудрости.

Листая книгу, я заметил сложенный лист между страниц. Хм, что это? Развернув полностью, я увидел какую-то магическую схему. И что это? На обратной стороне был видимо кусок конспекта. О атакующих плетениях и как отдельного представителя их огненного шара. Расходует много энергии, но схема не слишком сложная. Представляет собой сначала воздушную воронку, которая засасывает в себя немного мусора. Потом ему передается энергия в виде тепловой, которая сплавляет все воедино. И воздушный же порыв, который отправляет шар в полет. Просто, эффективно, но энергозатратно. Я с моим не слишком большим запасом энергии сделаю штуки три, а потом меня можно будет использовать как половую тряпку.