— Пристрелите его! — кричит Матиас. — Он — никто. Всего лишь копия мужика, стоящего здесь на коленях.

Несколько человек бегут вдоль линии воды, стреляя в волны, но темнота скрывает все.

Звучит выстрел, и пуля попадает в скалу позади Матиаса, а затем к головам нас четверых приставляют пистолеты.

Из рупора со стороны лодки у дока слышится голос.

— Четверка Финичи, ваш заказ готов.

Саша фыркает, но затем маленький красный огонек лазерного прицела опускается на грудь Джеймса.

— Отпусти его, Матиас, — звучит голос с лодки. — Или я пристрелю его прямо сейчас. А если ты заставишь меня пристрелить своего друга, тебя я грохну следующим, ублюдок.

— Пристрели его! — кричит Матиас. — Это будет убийство из милосердия. Потому что мы собирается поджечь его. Прямо здесь на пляже. — Со стороны лестницы приближается мужчина с двумя канистрами бензина, и Матиас идет ему навстречу с распростертыми объятиями.

— Посмотри, как у нас все схвачено, — он останавливается и оглядывается на Джеймса, который до странного спокоен для человека, чья судьба включает воспламенение. — Но не переживай, псина. Я не собираюсь убивать тебя, cabrón. Я собираюсь убедиться, что ты выживешь, чтобы почувствовать боль, как ты сделал это со мной, — он указывается на второго мужчину, который держит огнетушитель. — Я не хочу, чтобы ты умер, псина. Это слишком легко. Я собираюсь удостовериться, что ты выживешь, чтобы почувствовать унижение от изуродования.

— Прекрати, — визжу я. — Просто прекрати. Этого не произойдет. Ты не сделаешь этого, — я указываю на Матиаса. — Я не позволю тебе.

— Ты не позволишь мне? — Он походит ко мне, отталкивая Сашу с пути, пока приближается, а затем хватает меня за волосы. Я выкручиваюсь из его руки и оказываюсь у него за спиной, уже готовая впиться руками в его глотку, когда у моих ног гремит выстрел.

Матиас толкает меня на землю и бьет по лицу.

— Достаточно, Матиас, — рычит Джеймс. — Тронешь ее еще раз, и я отыграюсь. Дай ей уйти, и ты можешь делать со мной все, что хочешь. Но сначала тебе придется ее отпустить.

— Будто у тебя есть право вести переговоры, — выплевывает Матиас.

Джеймс улыбается. Я вижу это даже в слабом свете луны.

— Ты знаешь, что есть. И знаешь, что я могу. Я подчиняюсь тебе только потому, что эти девушки сейчас здесь. Но причините хоть одной из них боль, у меня не будет причин быть покладистым. Так что отпусти их. Позволь Нику Тейту проводить их к пристани, чтобы они могли сесть на лодку и уплыть. И я весь твой.

— Нет, — произношу я с земли у ног Матиаса. — Джеймс, я не уеду отсюда без тебя.

— Забери ее, Ник, — Джеймс смотрит на моего брата, и они пялятся друг другу в глаза.

Саша становится передо мной и предлагает руку. Я принимаю ее, и она помогает мне подняться на ноги.

— Давай уедем, Харпер. Пока он не передумал.

Но я освобождаюсь от ее хватки и вместо этого иду к моему новоиспеченному мужу. Звучат протесты от испанцев Матиаса, и, наверное, от самого Матиаса тоже, который приказывает мне остановиться. Но я не останавливаюсь. Я направляюсь прямиком к Джеймсу и обнимаю его за шею руками.

— Я не оставлю тебя здесь. Не оставлю. Я отказываюсь уходить без тебя. Я не смогу жить. Говорила же тебе, что не смогу. Я лучше умру, чем буду жить без тебя.

Он обнимает меня за шею руками и запускает пальцы в волосы, когда крепко притягивает меня к груди.

— Я люблю тебя, — а затем он вздыхает.

— Подожди! — кричит Ник справа от меня. — Подожди, Матиас. У меня есть для тебя другой вариант.

Я не хочу его слышать. Правда, не хочу слышать этот вариант. Потому что я знаю, что он собирается сказать уже по тону его голоса.

— Возьми меня вместо него.

Саша визжит.

— Нет! Нет! Это не было нашей сделкой!

Матиас смеется, снова смотрит на Джеймса, затем на моего брата. Он обдумывает свои варианты. Обдумывает, кто такой Ник и как он может ему помочь.

— У меня есть информация, Матиас, — быстро добавляет Ник. — Информация, которой нет у Джеймса. Информация, которую ты захочешь. — Саша до сих пор кричит, а несколько мужчин удерживают ее от побега, который может разрушить сделку. У Ника напряженный голос. — Организация не мертва, только подавлена. Я могу достать тебе все их вклады. Могу предложить источники, до которых ты никогда не доберешься сам. Могу дать тебе больше власти, чем ты когда-либо мечтал. Просто отпусти Джеймса. Позволь ему забрать мою сестру и девчонку. И не ищи их никогда.

Все замолкают. Даже Саша прекращает выть и ждет ответа. Я считаю количество волн, бьющихся о скалы, когда изуродованный лидер смотрит на моего брата.

Ему нужен билет в будущее? Или он ищет мести за прошлое?

Он подходит к Джеймсу, становится в нескольких шагах от него и смеется.

— Вот, что я тебе скажу. Ты извинишься передо мной. Стоя на коленях. За то, что сделал. И я подумаю о сделке.

Джеймс трясет головой и встает на ноги. Он подходит к лидеру шайки, подняв руки в воздух.

— Мать твою, Матиас. Это была работа. Ясно? Гребаная работа. Черт, я даже не убил тебя. Я промазал, ублюдок. Почему, ты думаешь, это случилось? — Джеймс останавливается прямо перед Матиасом, и я жду выстрела. Я жду выплеска возмездия и мести, которая заберет его жизнь. Заберет его у меня навсегда. — Ты когда-нибудь, после всего этого времени, спрашивал себя, почему я промахнулся, Матиас? До тебя вообще когда-нибудь, бл*дь, доходило? В твоих крошечных, словно горошина, мозгах не зарождалась хоть мысль о том, что я промазал нарочно?

Что?

Матиас трясет головой и смеется.

— Встречаясь со мной после всего этого времени, ты говоришь мне, что сделал это из милосердия?

— Чувак, я был ребенком. В сраной военной зоне. Твои братья подвесили меня. Я даже никогда не мог поговорить с тобой об этом. Ты никогда не приходил ко мне после того, как восстановился и не спрашивал об этом.

— Ты был шпионом.

— И ты знал, что я был шпионом. Ты знал, потому что я сказал тебе тогда, и весьма понятно сейчас, что я не работаю на этих людей. Я работаю на себя. Я рассказал тебе все, что знал, прежде чем началось то дерьмо. Не моя сраная вина, что ты не слушал. А теперь ты знаешь. Ты знал с того самого дня двенадцать лет назад. Я говорил правду. И в последний раз, когда я был в Сан-Педро -Суле, я не приближался, придурок. Из уважения. Ты никогда не видел меня. Никогда не слышал моего имени. Они никогда не знали, что я там был.

Матиас пялится на Джеймса.

— Мы знали, что туда кто-то прибыл.

— Никто не сказал тебе, что это был я. Они никогда не называли моего имени, потому что я никогда не говорил, кто я такой. Я делал свою работу, которая не касалась твоей банды, и уходил. Это просто. Бл*дь. Работа. Матиас. И знаешь самую большую разницу между твоими ублюдками здесь и людьми Организации? В Организации всегда знали, что это был бизнес. Ты принимаешь все на личный счет. Никогда не смотришь на картину в целом. Позволяешь эмоциям вести твою банду. Хоть раз в своей сраной жизни, подумай о сути.

Я смотрю на Сашу, и она качает головой. Она не знала, что у них были какие-то отношения. Но разве я удивлена? Джеймс всегда говорил, что работал на себя. И прямо сейчас, это кажется правдой. Потому что он обманывал Организацию с тех самых пор, как начал играть в эту игру.

— Матиас, — вступает Ник, прерывая что бы ни было между этими двумя киллерами. — Послушай, старик, ты можешь убить Джеймса, если хочешь, но на лодке — мой снайпер, который пристрелит тебя в тот же миг. И ты никогда не уйдешь отсюда. Или мы можем заключить сделку. Ты можешь забрать меня. Оставь Джеймса, возьми меня и с этим дерьмом можно будет покончить очень легко и очень быстро.

Матиас пялится на Ника несколько секунд. Затем обратно на Джеймса. Не знаю, о чем эти двое думают, но каким-то образом, каким-то способом, они приходят к немому согласию.

— По рукам, — произносит Матиас. — Забирай их, пока я не передумал.