Ей нужно услышать это, ― сказал он Харпер.

Он хотел, чтобы я знала, против чего шла.

Внезапно маленькая группка людей расходится, и Мерк возвращается назад к грузовику.

Желудок снова ухает вниз, пока я пытаюсь прочитать выражение его лица, но не могу. Это бесполезно. Так что я задерживаю дыхание, пока он не забирается в грузовик и не говорит:

― Готово.

Я выдыхаю.

― Они проглотили наживку, ― он смотрит на меня. ― Теперь что?

Это последняя часть плана. Особенно опасная часть. Часть, которая может убить нас всех. Потому что эта шайка, может, и известна своими безжалостными убийствами из мести, но человек, которого я собираюсь внедрить следующим, не просто так зовется Номером Один.

― Теперь я позвоню своему дяде.

Мерк сжимает челюсти, его глаза бегают туда-сюда, пока он размышляет.

― Хочешь знать, почему они смеялись там? ― спрашивает он.

Нет.

― Хочу.

― Они смеялись, потому что сказали, если увидят Джеймса, они не станут его убивать.

― Нет? ― в надежде спрашиваю я.

Мерк выруливает со стоянки и направляется к выезду.

― Не-а. ― И затем он смотрит мне в глаза, пока ждет поворота налево на междуштатную трассу. ― Они собираются окунуть его в бензин, поджечь, а затем выпустить.

― Что?

― Они собираются убедиться, что он останется живым и почувствует боль.

― Я, может, и не был там весь прошедший год или около того, ― произносит Тет, делая несколько взвешенных шагов,― но, Харпер Тейт, в минуту, когда я увидел тебя на пляже, все начало возвращаться. Это заняло некоторое время, но сейчас я здесь. Я не тот человек, которым они меня считают, ― он поворачивает голову и смотрит на меня искоса. ― По крайней мере, когда дело доходит до тебя.

Он подступает ближе еще на несколько шагов, и я автоматически выставляю руки перед собой, чтобы остановить его. Он хватает меня за запястья и дергает руки над головой, толкая меня назад, пока я не упираюсь в стену. Я вжимаюсь в нее всем телом, но он наклоняется и касается своими губами моих.

― Меня бы убило, Харпер Тейт, если бы ты боялась меня.

― Прошлой ночью… это был ты.

― Это был я.

― Почему ты мне не сказал?

― Я хотел дать тебе шанс выбрать. Шанс выбрать безопасную жизнь вместо той, которую могу дать я. У меня есть деньги. Есть вложения. Но я не могу обеспечить тебе безопасность, Харпер. Это будет невозможно.

Я просто пялюсь на него. Что он несет?

― Так ты не хочешь меня? Ты собираешься прибегнуть к эгоистичному шагу в стиле «я делаю это для твоего же блага»? Потому что, если да, Джеймс Финичи, я собираюсь бороться за тебя. Клянусь Богом, я сделаю…

Он наклоняется и целует меня, смеясь напротив моего рта.

― Я люблю тебя.

― Я люблю тебя. Не оставляй меня. Прошу.

Он отклоняется назад всего лишь на чуть-чуть, и я смотрю вверх в эти изумрудные глаза.

― Я ведь вернулся, не так ли?

Кивок.

― Я говорил тебе, Харпер. Ты ― моя. И, может, я немного приврал, чтобы получить тебя, но я имел это в виду. Я никогда не хочу тебя отпускать.

Он делает паузу. Чувствую, что сейчас последует «но».

― Но мне нужно закончить работу здесь, Рыба-лев. У меня есть работа.

― Какая работа?

Он берет мое лицо в руки. Они холодные. И утешающие. Будто эти руки могут исправить все.

― Я знаю, что они сказали тебе, что я ― сумасшедший. И я такой и есть. Но я терпеливый, Харпер. И умный. Я перехитрил самых безжалостных киллеров на этой планете. Перехитрил наивысших правительственных людей. Перехитрил наркоторговцев, и похитителей, и Адмиралов, и свою мать. Я кристально четко знаю, что делаю.

― И что ты делаешь? ― я бездыханно слушаю его. Сердце бьется так быстро, что не уверена, смогу ли я выдержать дольше.

― Убиваю людей, Харпер. Я убиваю людей. Я убью их всех.

― Кого? Каких людей?

Он снова наклоняется и целует меня, его язык требует больше внимания. И затем он шепчет:

― Всех, Харпер. Я собираюсь убить их всех.

― Как? ― Мои ноги становятся слабыми, но Джеймс обхватывает ладонями мои ягодицы и поднимает меня, прижимая к стене.

― Саша.

После этого он смеется.

Холод карабкается по моему позвоночнику.

― Но ты уже убил Сашу.

Он проводит губами по моей шее и смеется.

― Пожалуйста, Харпер, немного веры. Я больной отморозок, но я никогда не убивал маленьких девочек и не собираюсь начинать сейчас.

― Я не понимаю.

― Тебе и не нужно.

― Так нечестно, Джеймс. Я не какой-нибудь беспомощный ребенок. Я сама по себе смертельна.

― Это не твоя битва, Рыба-лев. Она моя. Так что прибереги свои ходы для кого-то другого, ― он набрасывается на мой рот и шлепает по заднице. ― Вот что. Сейчас я хочу, чтобы ты позволила мне трахнуть тебя. Позволь мне сделать этот мир безопасным для нас. И позволь мне сохранить тебя навсегда.

Я запускаю свои руки в его волосы и вдыхаю его запах.

― Мой Джеймс.

― Моя Харпер. Я хочу жениться на тебе. Хочу увезти тебя отсюда. Куда-нибудь в безопасное и тихое место. Куда-нибудь, где мы по-настоящему узнаем друг друга. По-своему. Медленно. ― Он тянется вверх и смахивает прядь волос с моих глаз, убирая ее за ухо. ― Я хочу заняться с тобой любовью под звездами. И плавать с тобой по миру на корабле. Я хочу всю тебя для себя. Я скупой, жадный киллер. И я хочу тебя. Хочу узнать тебя.

― Я тоже хочу узнать тебя, ― отвечаю я, и мои слова такие тихие, что едва ли не превращаются в шепот. ― Я хотела тебя с того самого дня, как нам исполнилось шесть. Я не понимала этого, но по тому, как ты смотрел на меня, я чувствовала любовь. Я могла почувствовать твое внимание, ― мое лицо краснеет, и слезы скапливаются в глазах. ― Я хочу всего лишь обычной жизни, Джеймс. Я не хочу роскошных лодок или большого дома. Мне не нужны деньги. Я просто хочу тебя. Я не хочу быть здесь. Не хочу бороться против правил и традиций Организации. Я просто хочу сбежать и никогда не оглядываться.

Он вытирает мою слезу.

― Я говорил тебе, мы не можем этого сделать, Рыба-лев. Я говорил, что они никогда не позволят нам жить. Они найдут нас. Мне нужно убрать их.

― Это безнадежно.

― Нет, ― он тянется ко мне, прижимаясь ладонью к щеке. Она холодная, и чувствуется успокаивающей. А я теплая от слез и грусти. ― Клянусь, это не безнадежно. У нас с Сашей есть план, с помощью которого мы все провернем правильно.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, и его рот уже здесь. Легкое прикосновение его губ к моим. Я открываюсь для него, и его язык щелкает по моему, ища большего контакта. Лаская меня.

В этот раз он целует меня по-настоящему.

Нет никаких колебаний.

Только поглощение.

Он целует меня, словно он ― ветер. Словно он ― море. Словно он ― пустыня.

Он целует меня, и на вкус он, как свобода.

Ее сладкий рот может поставить меня на колени. Ее мягкие пальцы тянутся к моему члену, сжимая его, будто она в отчаянии. Ее тонкие губы растягиваются, пока я вжимаюсь в нее. Стягиваю футболку через ее голову и получаю удовольствие, видя, как покраснели ее щеки. Ее грудь напряжена, соски каменеют, когда я смотрю на них. Она расстегивает шорты и спускает их по ногам, пока те не касаются пола.

― Бл*дь, ― это все, что мне удается издать. Эта девушка ― совершенство.

Затем она расстегивает наполовину мятую выходную рубашку Винсента, в которую я одет, и спускает ее с моих плеч, сбрасывая на пол.

Следующим она расстегивает мой ремень, позволяя обоим концам свободно свисать у моих бедер, пока занимается пуговицей и ширинкой штанов. Ее рука тянется внутрь и обхватывает мой член. Я откидываю голову назад и закрываю глаза.

― Возьми его в рот, Харпер.