И моя жизнь наполнена Джеймсом Финичи.

Потому что жизнь без него не стоит того, чтобы ее прожить.

Нет ничего, что могло бы заменить моего Джеймса.

Когда я просыпаюсь утром, то не имею понятия, что с собой делать. Лежа в кровати и обдумывая события, через которые я прошла за последние несколько дней, я понимаю, что жду появления Винсента, который скажет мне, что делать.

Как только эта мысль вторгается в мой мозг, телефон на столике рядом начинает звонить.

Я смотрю на него. Ответить ли мне? Я даже оглядываюсь, чтобы посмотреть, не ворвется ли Винсент в комнату, но он этого не делает. Я считаю звонки, и когда насчитываю семь, то понимаю, что автоответчика нет. Я поднимаю трубку, чтобы просто прекратить звук.

― Алло?

Слышу множество звуков на фоне.

― Харп? ― спрашивает Ник, звуча очень отдаленно.

― Ник? О боже, это ты?

― Это я, ― отвечает он через грохот транспорта. ― Это я!

― Где ты? Откуда ты знаешь, что я здесь?

― Винсент звонил мне прошлой ночью. Он сказал, что у тебя некоторые проблемы с адаптацией…

Я прекращаю слушать. Винсент звонил ему? Звонил ему? Вроде как… просто набрал несколько номеров, и вуаля ― связался с моим братом, который считается пропавшим в течение года?

― Харпер?

― Да, ― отвечаю я. ― Прости, я не услышала.

― Я сказал, что он переживал о тебе. И как время, проведенное с Тетом, повлияло на тебя.

― Мое время с Тетом. ― Ник продолжает говорить, но я ничего не слышу. Он знал. Он знал, что я была с Джеймсом. И Саша тоже знала, где он был. Он ездил увидеть ее. И мой отец знал, что Джеймс был со мной, они связывались, и поэтому Джеймс оставил меня на яхте.

― Харпер? Ты все еще там?

Каким-то образом все эти ниточки связаны. Они торчат в разные стороны, но как-то, все между собой имеет связь. Я просто пока не могу понять какую.

― Харпер! ― в этот раз он кричит на меня.

― Прости, ― быстро отвечаю я. ― Думаю, я потерялась на секунду. Линия затихла. Скажи еще раз.

― Я говорил, что тебе нужно держаться подальше от Тета.

― Почему? ― мое сердце бьется так быстро, что становится тяжело дышать.

― Послушай, Харп. Тет ― на задании, только он не знает этого. Они промыли ему мозг несколько лет назад, Харпер. Тебе нужно держаться подальше, как можно дальше от него, ты понимаешь?

― На каком задании? ― думаю, я звучу истерично.

― Я знаю, что ты не поверишь мне, но его запрограммировали. Они все запрограммированы. Ты понимаешь? Все наемные убийцы запрограммированы. Им промывают мозг, когда те еще молоды. И так они растут. Им говорят вещи, чтобы сделать их верными, а затем, когда им исполняется шестнадцать, программирование активируется, и они становятся наемниками.

― Но ты…

― Я никогда не был запрограммирован, и ты знаешь это, сестра. Я был с тобой. Мы ― другие. Мы ― дети Адмирала. У нас обоих есть роль, которую нам нужно сыграть, но у меня нет времени, чтобы рассказать об этом сейчас. Мне нужно вернуться назад на дорогу. Я должен был сказать тебе, что Тет ― опасен. Знаю, что сейчас, наверное, ты думаешь о том, кому доверять, но, сестра, ― использование Ником формального «сестра» останавливает мою панику и заставляет слушать. Он всегда получал мое внимание таким образом, когда мы были младше, потому что ему нельзя было называть меня по имени в присутствии других. «Сестра», ― называл меня он. Это означало, что нас слышали. ― Ты должна доверять мне. Слушай Винсента. Пожалуйста. Он говорит тебе правду. Я еду, чтобы встретиться с тобой.

― Когда? ― перебиваю я. ― Когда ты будешь здесь?

― Через два дня, хорошо? Просто продержись два дня, и я все объясню. Но сейчас, Харп, пожалуйста, послушай Винсента. Дай ему шанс и позволь позаботиться обо всем. Просто расслабься. Сейчас ты в большей безопасности, чем была раньше. Ты с ним в большей безопасности, чем даже с отцом. Хорошо?

― Хорошо, ― я просто отвечаю ему. Но он принимает это за завершение разговора и вешает трубку. Звук транспорта обрывается, и на его месте вырастает тишина.

Я пялюсь на телефон.

Мне только что звонил мой брат. Запомни все это, Харпер. Запомни все. Тету промыли мозг. Тет опасен. Тет на задании. Винсент ― хороший. Ник будет здесь через два дня.

Сестра.

Есть только одно слово, которое имеет значение.

Я кладу трубку и буквально падаю назад на подушки. Какая часть из этого правда? А что всего лишь прикрытие для того, что он планирует?

Я смотрю на телефон и усаживаюсь в кровати с идеей. Я сама могу позвонить Джеймсу. У меня есть его номер. Я тянусь к телефону, когда в дверь стучат.

Бл*дь.

― Да?

Она осторожно открывается, и Винсент просовывает голову в щель.

― Я слышал телефон. Кто это был?

― Ник, ― отвечаю я, свешивая ноги с кровати. Винсент смотрит на них мгновение, прежде чем перевести взгляд на мое лицо. ― Он сказал, что ты звонил ему вчера.

Винсент открывает дверь полностью и входит в комнату, закрывая ее за собой. Он улыбается мне пока идет к кровати и садится так близко, что наши ноги соприкасаются.

― Звонил. Я переживал о тебе. Переживал о влиянии Тета на тебя. И за то, что он тебе рассказал.

― Рассказал мне о чем?

― Обо всем. Все, что он говорил, ложь, Харпер. Он ничего не может с этим поделать. Вся его жизнь ― ложь. Ложь удерживает его в живых. Он всего лишь продукт более десятка лет лжи и секретов. Он убил сотни людей. Он подрывал правительства. Ради Бога, Харпер, он убил собственного брата. Это должно тебя беспокоить. Даже если ты думаешь, что у него были веские причины на это.

Я начинаю говорить, но застываю с открытым ртом. Вместо того чтобы защитить Джеймса, слова застают меня врасплох.

― Я знаю, ― произносит Винсент, ― это ужасно. Ужасно то, что они с ним сделали. Но, Харпер, он выбрал эту жизнь. Ты должна понять это.

― А ты выбрал эту, ― безучастно говорю я.

― Я не выбирал. Он это сделал. Он выбрал ее за меня, став Шесть. Я всегда был во власти…

― Подожди. Контроль. Это твое кодовое имя?

― Кодовое имя? ― он странно смотрит на меня.

― Твое кодовое имя. Ты знаешь, от Организации.

― Я не знаю, о чем ты говоришь. У меня нет кодового имени.

Точно. Секреты. Но контроль. Это и существительное, и глагол (прим. пер. ― в английском языке слово «control» является и существительным, и глаголом ― «иметь власть, управлять» и «власть, контроль».) И то, как Винсент использовал его, это отчасти означает…

― Харпер? ― рычит он. ― Ты меня слушаешь?

«Приходи» тоже может быть и существительным, и глаголом (прим. пер. ― «come» в английском может быть глаголом «приходить» или «кончать», а также существительным в значении «высший момент удовольствия»). Но ― я давлюсь смешком про себя ― единственный раз, когда его можно использовать в качестве существительного, касается спермы.

― Я слушаю.

― Что сказал Ник?

Я смотрю на него с подозрением.

― Ты знаешь, что он сказал. Ты практически сказал ему позвонить мне и сказать мне эти вещи.

― Я попросил его позвонить тебе. Сказал, что переживал из-за влияния Тета на тебя. И у меня было право переживать, потому что вчера, прямо перед тем, как ты позвонила ему, он пытался убить Ника, взорвав дом, в котором они находились.

Я отворачиваюсь.

― Что? ― Он был с Ником? ― Зачем ему это делать?

― Ему не нужна причина, Харпер. Он хладнокровный убийца.

Мы все здесь хладнокровные.

­― …он безумен. Несколько лет назад в него была запрограммирована какая-то тайная месть, и он начинает воплощать ее. Он не прошел свой последний тест на психическую уравновешенность. После того как он убил своего брата, но провалил тест, на него объявлена охота.

― Что?

― Да. На него объявлена охота, но наемник струсила. Если бы она сделала свою работу…