― Что?

О, черт. Мое сердце грохочет в груди.

― Иди присядь. Пожалуйста.

Я иду и сажусь, потому что мне нужны эти три секунды, чтобы пересечь комнату и подумать. Он увозит меня куда-то. И мне нужно собрать свои вещи.

Я сажусь на диван напротив длинного стеклянного кофейного столика и пытаюсь не зацепиться коленями. Хотела бы я, чтобы сейчас у меня оказалась хоть одна таблетка.

― Ты была обещана мне в свой шестой день рождения. Это было соглашение высшей важности, потому как связывало твою семью с моей. Как в старые времена, когда принцессу выдавали замуж на принца-врага.

― Ты ― враг?

От его улыбки у меня по коже расползается холод.

― В какой-то степени. Как и Джеймс. Мы происходим из одной семьи Организации. Пойми это. В этом отношении я от него не отличаюсь. Так что, пожалуйста… ― он прекращает улыбаться, ― не бойся. Я уверен, ты намного опасней, чем я.

― Кем ты работаешь?

Он колеблется, но улыбка так и не появляется.

― Это новая должность, вообще-то. Для новой эры бизнеса Организации. Иииии… я не уверен, как много ты знаешь, но вполне уверен, что ты понимаешь, почему я не могу разглашать информацию.

Улыбка снова на месте.

― Что это значит? ― Я решаю, что тупые вопросы подойдут для этого парня наилучшим образом. Ему нравится чувствовать себя главным. Почему бы не сыграть на его же зоне комфорта?

― Это значит, что тебе не нужно переживать об этом. А теперь давай поговорим об оптимизации, ладно? Ты здесь. Я здесь. Мы разговариваем. Неизбежное обсуждено. Так что даже если по графику ты должна была отбыть со мной завтра, вертолет уже готов и ждет. Думаю, для тебя будет лучше отбыть сегодня. Что думаете, Адмирал?

Я оборачиваюсь, чтобы обнаружить своего отца, стоящим позади меня. С улыбкой на лице.

― Харпер. Прости, что утаил это от тебя. Я бы, наверное, сохранил тринадцать жизней, если бы напрямую выложил перед тобой, кто был твоим обещанием. Но думать об этом было тяжело. Мне было тяжело провести этот разговор.

― А теперь чувствуешь себя хорошо, отдавая меня чужому человеку? ― выплевываю я. ― Я просто должна уехать с ним? Прямо сейчас?

― Он уже понравился тебе в лице Джеймса, Харпер. Он и есть Джеймс, только лучше.

― Каким образом? Тем, что говорит со мной, как с младенцем? Тем, какие у меня мурашки от того, что я хочу избегать прикосновения к нему? Или, может, он…

― Хватит, ― рычит мой отец.

Это полностью останавливает меня. Всю жизнь я прожила с заткнутым ртом. Я не могу отключить свою мгновенную реакцию заткнуться.

― Вот теперь хватит. Джеймс ― псих, Харпер. Он убьет тебя или тебя убьют из-за него. С ним не безопасно. Он не материал для продолжения рода. Не материал для отцовства. Мы отправили команду для слежки за ним и вывели его из игры. Если они еще не убили его, то убьют. Очень скоро. Можешь считать его мертвым. Так что, чем быстрее ты примешь тот факт, что Винсент ― твое обещание, что Винсент ― тот человек, который любит тебя выше всего, и что Винсент обезопасит тебя, тем быстрее ты сможешь сделать шаг в свою новую жизнь.

― Какую жизнь? Если я его собственность, о какой жизни может быть речь?

― Дети, Харпер. Твоя работа, как женщины Организации, родить детей. И, ― Адмирал смотрит на Винсента и улыбается, ― Винсент говорит, что хотел бы взять тебя в долю. Видишь? Он уже любит и заботится о тебе в достаточной мере, что обдумывает идею о том, чтобы позволить тебе работать.

― Позволить мне… ― я не могу думать трезво. ― Дети? ― Он, наверное, шутит. ― Ты хотел сказать, рабы? Как я? Дочери, которые будут проданы, когда им исполнится восемнадцать? Сыновья, которые будут отданы кому бы то ни было, чтобы их можно было превратить в киллеров?

― Твои сыновья не будут киллерами, Харпер. Не горячись. Твои сыновья будут верхушкой Организации.

― Как Ник? ― выплевываю я. ― Который был обучен убивать и который научил убивать меня?

― Ник, ― смеется мой отец. ― Ник ― не верхушка, милая. И ты не верхушка. Но твои дети, в которых наполовину будет течь кровь Винсента, будут ею. Ты ― новое начало Организации. Две сильнейшие семьи объединятся после сегодняшней ночи, и новая эра власти обретет начало. Мы владеем всем, Харпер. У нас есть люди на всех постах правительств в мире. Мы управляем сенатом США и следующим президентом станет человек Организации, независимо от того, какую партию изберут. Мы владеем частными электрокомпаниями, тюрьмами, станциями водоснабжения, больницами и миллионами акров фермерских земель. Мы контролируем все, кроме сердец и умов людей. Но это будет следующим шагом. Ты, Харпер, вместе с Винсентом, захватите их воображение. Красивая девочка с красивым политиком. Дорога к власти и твое место в истории ― это мой долговечный подарок тебе.

О, боже мой. Он будто злодей из комиксов, которые читали мы с Ником.

― Готова? ― Винсент берет меня под локоть. Не крепко, а нежно. И это даже не вопрос. Это давно принятое заключение.

Я позволяю вести меня вперед, не зная, что еще мне делать.

― Харпер, ― произносит Винсент, наклоняясь к моему уху. ― Ты хочешь взять что-то из своей комнаты?

Я обдумываю это. Думаю о телефоне. Но чем больше я думаю о нем, тем менее вероятно, что в моей каюте тот самый телефон, который был у меня прежде. Скорее всего, я все пустила коту под хвост, когда пыталась отправить Джеймсу сообщение.

― Нет, спасибо, ― отвечаю я, возвращаясь назад к своим манерам, чтобы они помогли мне разобраться во всем.

Мой обещанный мужчина обнимает меня рукой и ведет к трапу на нижнюю палубу.

― Я думала, здесь есть вертолет? ― Но прежде, чем слова слетают с моего языка, я знаю, что нас не ждет никакой вертолет. Это гребаная лодка.

― Как только мы доберемся до моей яхты, мы полетим домой на вертолете. В наш дом, ― акцентирует он. ― Он будет прекрасным, вот увидишь. Скоро Тет исчезнет, и ты перестанешь думать о нем.

Он натягивает капюшон на голову, скользит в пару серых парусиновых туфель и хватает мою руку. Мы проходим вниз три этажа, двигаясь к гаражу. Там нас ждут мужчины. Мое тело горит от понимания, что все они знают, что меня доставили на борт только, чтобы передать. Им, скорее всего, нравится тот факт, что я наказана. Я убила тринадцать людей, кого-то из их команды. Они, наверняка, ненавидят меня.

― Ступай осторожно, ― произносит Винсент, протягивая руку, чтобы помочь мне ступить в лодку, но не нашу. Его.

Я сажусь рядом с Винсентом по его просьбе, и он закидывает руку мне за спину.

― Ты замерзла, Рыба-лев?

― Как ты меня только что назвал? ― Наглость с его стороны.

― Рыба-лев, ― отвечает он, проводя носом по моему уху, пока нас увозят в черноту. ― Ты помнишь, как я дал тебе это имя на пляже? После того, как ты сказала мне, что прикасалась к иголкам.

― Я рассказывала эту историю Джеймсу, а не тебе.

― Малышка, ― произносит он, и его рука скользит между моих ног, в то время как его рот накрывает мой на самый краткий миг. ― Я ― Джеймс. Как ты можешь не узнавать меня?

Я вскидываю голову, чтобы ответить «нет», но его рот уже здесь. Он накрывает мой. Его язык скользит между моих губ, переплетаясь с моим. Его руки настойчиво трут мои бедра с внутренних сторон, а затем его пальцы скользят прямо в мои трусики.

Я отталкиваю его и отодвигаюсь дальше.

― Ты ― не он, ― произношу я с некой неуверенностью.

― Но так и есть. И когда мы доберемся домой, мы снова поговорим о власти.

Он не Джеймс. Он не Джеймс. Он не Джеймс.

Я знаю, что он не Джеймс, и мне не нужна мантра, чтобы убедить себя в этом. Я говорю это, потому что мне нужно удержать мой мозг от хаотичных мыслей, пока мы находимся на лодке. Добраться до его яхты занимает много времени, но как только мы оказываемся там, он желает мне спокойной ночи.

И все. Только спокойной ночи.