— Издеваетесь. Не экстрасенс, значит, а медиум. С духами беседуете.

— Марина Сергеевна устала, — перебил его Кирилл, — Она только что спасла от смерти себя и ребенка. Оставьте ее в покое!

— По моему, она не против ответить на вопросы следствия!

— Против. Она против, — вмешалась Марина, — Она терпеть не может, когда о ней говорят в третьем лице, будто ее здесь и нет. И ни на какие вопросы отвечать не будет. И вообще, идите вы все на фиг!

Марина попыталась встать, но ноги предательски разъехались и она бы рухнула посреди коридора, если бы Кирилл ее не подхватил. Придерживая за талию, он доволок ее до двери ванной, посадил на край и пустил струю горячей воды.

— Закрывайте дверь и забирайтесь в воду, а я пока всех выставлю — как вы сказали? — на фиг.

Минут через пятнадцать Кирилл вернулся. Марина так и сидела на краю ванной, остановившимся взглядом вперившись в воду.

— В критической ситуации вы действуете решительно, а потом цепенеете, — упрекнул он Марину, — Впрочем, лучше так, чем наоборот. Считайте, что я ничего не вижу и ничего не чувствую.

Демонстративно зажмурившись, он протянул руки к Марининым пижамным штанам.

— Эй, прекратите, — приходя в себя, запротестовала она, — Это еще что такое! — на всякий случай она придержала штаны.

— Тогда раздевайтесь сами и марш в воду, а то простудитесь насмерть! — скомандовал он.

— Тоже мне, изнасилование в медицинских целях, — недовольно буркнула она, — Выйдите.

Теплые объятия воды охватили замерзшее тело. Не такая горячая, как хотелось бы, но большего по зимнему времени из отечественного крана не выжмешь. Счастье, что вообще не отключили. На мгновение Марина нырнула с головой, вынырнула. Теперь бы еще чего согревающего внутрь.

Из-за косяка тут же появилась рука с рюмкой.

— Я вскрыл вашу текилу. Берите, я не смотрю.

Марина невольно окинула взглядом свое четко просматривающееся сквозь воду тело. Хорошо, что не смотрит. Впрочем, даже если бы и смотрел, ничего страшного. В таком ракурсе она очень даже ничего. Ноги стройные, жиры не висят.

О чем она думает! Стыд-позор, эротоманка! Только что от убийцы драпала, и вот, пожалуйста!

Выхватив из его руки рюмку, Марина метнула спиртное в рот.

— Так текилу нельзя пить, — сдавленно пробормотала она, — Прямо как лекарство.

— А сейчас это и есть лекарство, — ответил из коридора Кирилл, — Вылезайте, одевайте халат, буду вас чаем отпаивать.

— Чайник выключили? — автоматически пробормотала она.

Из коридора послышалось саркастическое хмыканье. Действительно, что за идиотство, раз будет отпаивать — значит, выключил! В голове тяжело и неотвязно, вопросом жизни и смерти, вертелось: сколько же там воды оставалось к прибытию спецназа.

С трудом отогнав навязчивый образ закопченного и прогоревшего чайника, она поднялась, хлюпая водой на пол. Натянула на себя махровый халат и выбралась в комнату.

В мягком свете ночника Марина увидела Сашку, вновь заснувшего под грудой пледов и одеял, и парящую чашку горячего чая для себя. Она охватила чашку ладонями и в израненные холодом пальцы заструилось блаженное тепло.

— Мальчику надо будет какое-нибудь профилактическое лекарство купить, — озабоченно пробормотал Кирилл, — Я завтра спрошу в аптеке.

— Почему не работал телефон? — выдавила Марина, не решаясь сразу спросить о том, что ее действительно интересовало. — Провод оборвали?

Кирилл покачал головой:

— С телефоном все в порядке. Ваш блокиратор в Интернете сидел.

— А те? Их поймали?

Он минуту помолчал, наконец, нехотя ответил:

— Только одного, подъезде. Остальные, когда не обнаружили вас в квартире, побоялись, что вы успеете поднять тревогу, и сбежали.

— Но ведь из подъезда никто не выходил!

Кирилл тяжко вздохнул.

— Пока я разбирался с тем, что в подъезде, пока бежал наверх, они спустились. Позвонили в квартиру на втором этаже. Хозяйка сдуру открыла. Окна квартиры не слишком высоко, выходят на другую сторону дома, они и вылезли. Как раз когда группа подъехала.

— А хозяйка?

Кирилл отвернулся.

— С ней все в порядке? — Марина напряженно вглядывалась в его лицо.

Он медленно покачал головой:

— Ножом в сердце. Очень профессионально. Мгновенная смерть. Теперь она не сможет их опознать.

Марина уставилась в свою чашку. Под диафрагмой ворочался душный, липкий ком. Смерть всегда выполняет план, смерть никогда не уходит с пустыми руками. Марина увернулась и Сашку выдернула, но нарушать мрачную статистику не позволено и смерть забрала другую жертву.

— А тот, которого вы взяли в подъезде? Он ведь может навести на своих подельников? — глухо спросила она.

— Вряд ли, — Кирилл досадливо передернул плечами, — Мелкий уголовник, наняли на шухере постоять, думал, обычный грабеж в пустой квартире. Он ничего об убийцах не знает: ни кто такие, ни где скрываются. Только описание. Кстати, их было трое. Один, как вы и сказали, на гориллу похож, у второго ничего особенного, разве что взгляд неживой, наверное, наркоман. О третьем вообще ничего определенного, внешность — никакая, незаметная.

— Гориллыч, дыроглазый и незаметный.

Кирилл поднялся.

— Вроде бы вы пришли в себя. Я пойду. Дверь не пострадала, открыта была, выбивать не пришлось. Но надо установить новую, бронированную, с приличным замком. Завтра позвоните на работу, что не придете. Вам следует выспаться, а потом придется в милицию зайти, наверняка вызовут.

— Да, конечно, Кирилл. Вы идите. Я вам очень благодарна, вы нас снова спасли, — механически ответила Марина, а непрошеные слезы набежали ей на глаза. Спаситель хренов! Оставить ее одну! После всего! Нет, если он сам не соображает, она не унизиться до просьб. Она… А Сашка? Марина вихрем вылетела в коридор и вцепилась Кириллу в рукав, не давая надеть куртку:

— Не уходите! Ну пожалуйста! Сашка! Вдруг вернуться! Я на диване лягу! Завтраком накормлю!

Застыв в неудобной позе — половина куртки на плече, вторая оккупирована Мариной — Кирилл слушал ее сбивчивый лепет. Наконец он решительно освободился и от куртки и от Марины и направился обратно в комнату.

— Конечно, я останусь. Простите, боялся предложить, думал, опять выгоните. Только на диване, с вашего разрешения, лягу я, и завтрака тоже не надо.

— Не волнуйтесь, я хорошо готовлю, — торопливо заверила его Марина, все еще боясь, что он уйдет, и кинулась к шкафу за постельным бельем.

— Ложитесь, я сам постелю. До утра немного осталось, надо хоть чуть-чуть отдохнуть, — Кирилл забрал из ее рук простыню и принялся устраиваться.

Успокоенная, она не снимая халата, нырнула под одеяло. Вытянулась, наслаждаясь теплом и нежным прикосновением наволочки к обоженному холодным ветром лицу. Марина была уверена, что после всего пережитого не заснет, но алкоголь, универсальное снотворное, действовал безошибочно. Она почти сразу почувствовала как дрема тихонько обволакивает ее.

— Марина, — настойчивый голос Кирилла пробился сквозь подступающий сон, — Марина, вы ведь случайно узнали, что убийцы за дверью? Встали попить и услышали?

Она приподняла тяжелые веки, поглядела на сидящего на застеленном диване Кирилла, потом перевела взгляд на спящего Сашку. Золотые волосики малыша в свете ночника поблескивали, как некогда у его мамы. Марина с детства помнила золотистый блеск Аленкиных локонов на подушке соседней кровати.

— Да, — помедлив ответила она, — Встала попить и услышала. Именно так.

Она была уверена, что утром Кирилла не увидит. Появляется из ниоткуда, исчезает в никуда, неделями ни слуху ни духу, потом вдруг материализовывается в критический момент и начинает разговор с упреков по поводу плохого ухода за Сашкой. Сейчас Кириллу самое время испарится.

Но он не испарился. Он лежал на диване и безмятежно посапывал. Его часы и элегантные очки пристроились на ее собственном прикроватном столике, рядом с хрюшкой-будильником. Марина неожиданно почувствовала, что картина ей нравиться. Было в этом соседстве нечто завершенное, нечто от черно-белого единства инь-янь.