Вот почему она хотела как минимум быть рядом, оставаться рядом, чтобы иметь возможность поддержать Хаято Хаяму, его окружение и его желание быть таким, какой он есть.

То короткое и скромное письмо. Единственная форма слабого сопротивления, на которую она способна. Обуревающие её чувства и желания, спрессованные в единственную фразу.

Но именно из-за этого я кое-что не понимал.

Глубоко вздохнув, я заговорил.

— Слушай, Миура. Если Хаяма тебе не говорит, не значит ли это, что он не хочет, чтобы ты знала? Он ведь может тебя возненавидеть.

— Погоди, Хикки!

— Хикигая…

Юигахама посмотрела на меня осуждающе, Юкиносита – удивлённо.

Я прекрасно понимал, что задаю жестокий вопрос. Но всё равно должен был его задать. Не потому, что хотел оценить решимость Миуры. Честно говоря, это меня совершенно не интересовало.

Просто я не был уверен, правильно ли переступать черту, если другой человек этого не хочет. И думал, можно ли построить такие отношения, за которые не приходилось бы волноваться.

Вот почему я задал этот вопрос.

— Понимая это, ты всё равно хочешь знать?

Я хотел понять, согласна ли она переступить черту, даже если её за это возненавидят, начнут презирать, обвинят в бесстыдстве и в том, что она кого-то ранила.

Миура ни секунды не колебалась.

— Я хочу знать… Я всё равно хочу знать… Потому что у меня больше ничего нет.

На её глазах блестели слёзы, голос дрожал, но она не колебалась.

Наверно, в ней всегда жило это чувство. Чувство, что она хочет знать, что хочет понимать. Просто сейчас она капля за каплей открывала его, отчаянно сдерживая дрожь дыхания.

Если она знала, что её желанию не суждено сбыться, но всё равно искала и боролась…

Это ничем не отличается от кое-кого другого.

— Понятно. Тогда я что-нибудь придумаю.

Настала моя очередь отвечать без колебаний.

Юигахама с Юкиноситой удивлённо посмотрели на меня.

— Что ты имеешь в виду?..

— Заставлю его рассказать. А если не расскажет, сам выясню.

— Даже если скажет, не факт, что скажет правду.

— Да. Значит… проведу расследование.

Но наверно, этого всё-таки недостаточно.

Надо выяснить, почему Хаяма вдруг стал таким упрямым и почему скрывает свой выбор. Наверно, будет непросто, но об этом я подумаю позже.

Сейчас важнее решимость Миуры.

— Как бы то ни было, стопроцентной точности не гарантирую… Но если тебя такое устраивает, я займусь этим, — ещё раз предупредил я её.

— Юмико, согласна? — Мягко спросила  Юигахама, посмотрев ей прямо в лицо.

— …Угу, — совсем по-детски ответила Миура, шмыгнув носом и вытерев глаза рукавом. В итоге её глаза начали смахивать на глаза панды.

Но, несмотря на размазанную косметику, я впервые подумал, что Миура и правда милашка.

Следующий день после визита Миуры в наш клуб выдался ясным.

Я лениво брёл на урок физкультуры, разглядывая небо без единого облачка. Судя по всему, за счёт радиационного охлаждения ночь будет холодной.

Но чистое небо всё равно меня радовало, потому что нам предстояла тренировка к грядущему совсем скоро марафону. Один фиг вечером дома валяться буду, так что пусть выстывает сколько угодно…

На школьный двор вышли сразу три класса. Как и на прочих уроках физкультуры, парней и девушек на разные группы тут не разделяли. Всем бежать придётся, только дистанции будут разные.

Среди девушек я заметил Миуру.

Она, кажется, с самого утра старалась держаться от меня подальше. Будь то на уроке или на перемене, она всё время отворачивалась, подперев голову рукой. А на переменах ещё к ней подходили Юигахама и Эбина, поболтать о всякой всячине.

Даже немного неловко, что я так пристально за ней слежу, но сегодня она определённо спокойнее, чем вчера. Хотя не очень понимаю, почему.

Вчера после всего случившегося я сразу ушёл домой. Не думаю, что Миуре было бы комфортно в присутствии практически постороннего парня.

Так что понятия не имею, о чём там они ещё говорили. Но учитывая, что Миура была вся в слезах, вряд ли они вели какие-то серьёзные разговоры.

Получается, она не умеет держать давление, да?.. Потому и летом, в лагере, Юкиносита её быстро до слёз довела?..

Но хоть она и слаба, сила воли у неё определённо имеется.

«Я хочу знать». Эти слова всё ещё звучали у меня в ушах.

Пока нас строили, я огляделся.

Хаято Хаяма тоже был здесь.

Он весело трепался с Тобе и остальными, не замечая, что я на него смотрю.

А может, как обычно, просто притворялся, что не замечает. Что-что, а притворяться он умеет.

Почему он отказывается говорить, какое направление выбрал? Быть может, быстрее будет докопаться до причины его упрямства и разобраться с ней, чем выпытывать у него напрямую.

Пока я обо всём этом размышлял, Ацуги, наш физкультурник, закончил перекличку.

— Хорошо. Теперь разбейтесь на пары, кто с кем хочет, и разомнитесь, — властно скомандовал он.

Может, объединиться с кем-то близким к Хаяме и попробовать попытать его? Но с кем?

Кто во всей школе знает Хаяму лучше Миуры? Именно её компания ближе всех к нему. И Миура пристально за ним наблюдает. Если и есть те, кто более близок, их крайне мало. А то и вообще нет.

Надо скорректировать своё мышление. Сменить парадигму, так сказать. Что если поспрошать кого-то, кто схож с Хаямой и дружен с ним, оценить ход его мыслей? Например, президента теннисного клуба Тоцуку. Или нашего одноклассника Тоцуку. Как насчёт Тоцуки, который ходит в нашу школу… ну, не знаю, но всё равно Тоцука. Толковой причины придумать всё равно не могу, так что пусть будет Тоцука.

М-м, время размяться с Тоцукой! Я начал нетерпеливо оглядываться, но тут меня окликнули.

— Хачима-а-а-а-ан!

Я рефлекторно обернулся, и наши взгляды встретились.

Маша рукой, ко мне тяжело топал Заимокуза. И чему он так радуется?..

— Хачима-а-ан, давай разомнёмся по первому разряду!

— Ну да… Ты прямо как в бейсбол играть собираешься… И вообще, я себе пару уже выбрал, так что…

Но Заимокуза и не думал слушать меня, заговорив совсем о другом.

— Погоди. Учитель сказал разбиться кто с кем хочет, но я пришёл вовсе не потому, что ты мне нравишься… Т-так что не пойми неправильно, слышишь?

— Блин, не надо так краснеть и отводить взгляд, это просто отвратительно…

Я огляделся. Хаяма, Тобе, Оука и Ямато уже разбились на пары и приступили к разминке. Чёрт! Тоцука тоже уже в паре! А я-то так надеялся под благовидным предлогом размять ему суставы…

— Ладно уж…

Капитулировав, я встал в пару с Заимокузой. Потянулся, точнее, расслабился. Усадил Заимокузу на землю и надавил ему на спину.

Но разминаться просто так нет никакого смысла. Я решил задействовать заодно свой фирменный навык наблюдения за людьми.

Покосился в сторону Хаямы. Его компания разминалась немного поодаль, так что видно было не очень хорошо. Я заметил лишь, что он натянул свою бодрую улыбку, болтая о чём-то хорошем.

О чём именно они говорят, слышно не было. Надо как-то придвинуться…

Я подался вперёд, наваливаясь на Заимокузу всем своим весом.

— Ай! Ай! Ай-ай-ай… Хр-р-р…

Услышав его вопли, я сообразил, что с ним делаю, и тут же отпустил. Заимокуза повалился на землю, скрючился и начал биться в спазмах.

Какая всё-таки разница между нашими компаниями. Я посмотрел на них, потом на нас, снова на них. Они весело болтают, а у нас и следа такой атмосферы нет. На лицо сама собой выползла горькая улыбка.

— Хватит, Хачиман. Не надо сравнивать нас с им подобными, — обиделся Заимокуза.