В словах Хаято проскальзывала горечь и ненависть. И хотя любопытство так и съедало меня, я побоялась расспрашивать его дальше. Он поднялся и завязал рубаху. Затем подобрав меч, прикрепил с помощью шнуров к поясу и накинул плащ. Я последовала его примеру и, подняв с травы плащ, надела его. Затем подобрав лекарства, сложила их в пакет и вместе с продуктами положила на вещи. Завязав все это, я подняла узел. Но Хаято перехватил его и, повернувшись ко мне спиной, зашагал в сторону подъема.
- Иди за мной и не отставай, - на ходу скомандовал он, - и накинь капюшон.
Меня задел его командирский тон, я же не его подчиненная, но промолчала и пошла за ним. Выбирать не приходилось. Правда капюшон так и не надела. С поляны мы поднялись в лес и стали забираться выше на гору. Потом Хаято свернул на право, и мы очутились на узкой тропинке. Мне приходилось почти бежать за ним, чтобы не упустить из виду. Я то и дело цеплялась плащом за кустарники и спотыкалась о камни. Между тем мы все дальше и дальше удалялись от того места где я вчера очутилась. Сердце сжалось. « Надеюсь, я скоро вернусь домой», - подумала, оглянувшись назад. Из-за этой заминки мне пришлось бегом догонять мужчину скрывшегося за поворотом. А когда я со всего разбегу налетела на его спину, он даже не повернул головы. Лишь прибавив шаг, пошел вперед. « Он что ждал меня», - пронеслось в голове и я, потирая нос, поспешила вдогонку.
Так мы бежали по тропинке, где то час. Точнее бежала я, а Хаято спокойно шагал впереди. «Я сбросила наверно килограмм пять», - усмехнулась про себя. Правда последние полчаса я плелась далеко в хвосте. Ноги то и дело подгибались. Того и гляди плюхнусь посреди тропинки. Но на мое счастье на следующем повороте тропинку перегородила упавшая елка. И подойдя к ней, я уселась с блаженством, вытянув ноги. Моему спутнику пришлось перелезть обратно, и теперь он навис надо мной, прожигая взглядом. Я не пошевелилась и, прикрыв глаза рукой, облокотилась о корень. Прохладный ветер обдал лицо и растрепал волосы. Запахло хвоей и грибами. Я лениво потянулась и открыла глаза. Хаято уже сидел рядом и доставал бутыль с водой. А потом, приложив к губам, жадно отпил из нее. Положив ее обратно, он перевел на меня насмешливый взгляд.
- Отдохнула? - спокойно спросил мужчина, - осталось немного, потом будем спускаться. А внизу устроим привал на обед.
- Спасибо успокоил, - ответила с ехидной улыбкой.
Его «немного» оказалось еще часовой пробежкой. В течение, которой поняла, что для городской жительницы коей являюсь я, данный поход по горам оказался просто непосильной задачей. Да и в горы я никогда не ходила, только если в лес по ягоды. И это мы прошли всего ничего, а я уже устала, как будто шагала целый день. Если бы конечно не бежала, может и не чувствовала себя такой уставшей. Но Хаято как назло не собирался подстраиваться под мой черепаший шаг. Изредка поджидая меня за очередным поворотом. На одном из них я не удержалась и начала клянчить об отдыхе.
-Потерпи маленькая, за следующим поворотом будет спуск, - произнес он тоном, каким обычно уговаривают капризного ребенка. Я лишь злобно зыркнула на него. Он усмехнулся и пошел вперед.
Нагнала Хаято уже за поворотом. И передо мной как на ладони раскинулась широкая степь на горизонте обрамленная седыми грядами. Вершины, которых укутывали мглистые тучи. Они клубились и ползли по синему небосклону. А внизу по рыже - бурой степи извиваясь как змея, между зелеными островками леса, неспешно текла река. Она несла свои воды от подножия величественных старцев и, разделяя степь, уходила вправо от нас. Теряясь в узком пространстве между двумя горными хребтами. Параллельно ей пролегала белоснежной лентой дорога, уходящая до горизонта к горам. С нашей же стороны я так и не смогла разглядеть, куда уходит дорога дальше. Весь обзор закрывал скалистый выступ. Но, по словам Хаято дорога поворачивала к реке, через которую был, воздвигнут мост. А затем шла до самой границы с Химерийским ханством. И углублялась дальше в соседнюю страну. Эта дорога, связывавшая две державы, оказалась торговым трактом Аксур. Как пояснил Хаято название связано с рекой которая брала начало с горного хребта Имлис. А дальше несла свои воды через провинцию Динха. Аксу продолжала свой бег уже в соседнем государстве и заканчивала его, впадая в великий океан. Тракт практически везде шел параллельно реке. Отсюда и название. И он казался достаточно оживленным. Конечно, не так как в моем мире, где дороги были сплошь усеяны всевозможным автотранспортом. Но транспорт на нем тоже был разнообразный. Какой я смогла разглядеть с высоты так сказать птичьего полета. С нашей стороны медленно плыл в дребезжащем мареве торговый караван. Его возглавлял всадник на лошади, за ним следовало еще двое. А затем плавно вышагивали по цепочке семь верблюдов. Замыкали процессию четыре низкорослые лошади, тащившие за собой груженые повозки. Навстречу обозу неслись в облаке пыли шесть всадников. Вдалеке виднелись еще несколько разрозненных точек, которые при всем моем желании я не смогла разглядеть.
- Спуск будет крутым, - предупредил Хаято, - я пойду первым. Ты за мной постарайся не соскользнуть.
-Попробую, но не гарантирую, - серьезно произнесла я, - если что ты меня ведь поймаешь?
- Нет, лучше отойду на всякий случай. Или ты моей смерти хочешь?
- Кхм, - я закашлялась, - что ж придется прокатиться с ветерком.
Хаято улыбнулся и подошел к краю уступа, на котором рос единственный лысый кустарник. И отодвинув ветви, свернул куда-то влево вниз. Я последовала за ним. Отклонив ветви, увидела еле заметную тропу покрытую мелким гравием. Спуск в действительности оказался еще круче, чем ожидала. И уходил далеко вниз. Здесь практически не за что было ухватиться, если вдруг оступишься. При других обстоятельствах я не рискнула бы по нему спускаться. Но выбор у меня был не велик. К тому же спутник стоял, внизу дожидаясь меня.
- Я сейчас вернусь, - крикнула, разворачиваясь обратно.
И побежала назад к тропинке, с которой мы пришли. Стала искать крепкую палку для спуска. Наконец мои поиски увенчались успехом. Я, можно сказать, споткнулась об нее, когда хотела достать другую приглянувшуюся ветку. На ней имелось несколько сучков, но она оказалась достаточно толстой и удобной. Проверив ее на прочность, и удовлетворенная находкой я поспешила к спуску.
Начался непростой спуск особенно для меня. Для Хаято же, как мне показалось, он представлялся обычной прогулкой по прямой дороге. Так легко и не принужденно мужчина его преодолевал. Мне одолеть его оказалось намного сложнее. Я постоянно скользила, не помогала даже моя опора в виде палки. Она лишь спасала меня от падения. Но несколько раз я все-таки навернулась. И только благодаря палке окончательно не слетела кубарем вниз. Солнце слепило глаза и припекло так, словно хотело испепелить все живое. Кстати о живом. Мошкаре, которая мельтешила возле меня, это никак не мешало. Она то и дело норовила залезть в нос или в рот. А если я не успевала моргнуть, залетала в глаза. Мне приходилось не только смахивать пот струившийся градом, но и от мушек отбиваться. В общем, пока спускалась, вспомнила всуе всех родственников спутника. Не прошло и часа как я, сидя уже на четвертинках скатилась с этой треклятой горы.
Хаято ожидал меня, устроившись возле огромной гранитной глыбы. По-видимому, выглядела я весьма плачевно. Потому что когда подошла, он глядел на меня с нескрываемой жалостью. Я плюхнулась рядом. Растянув ноющие ноги и скинув плащ. Хотелось принять холодный душ или, в крайнем случае, поплескаться в речке. Но, ни одного из них поблизости не наблюдалось. Мужчина достал бутыль с водой и передал мне. Сначала я смочила руки и обтерла разгоряченное лицо. Облегчения это не принесло. Но хотя бы я смыла пыль и липкий пот. Затем жадно прильнув губами к горлышку, я отпила несколько глотков. И отдала ее Хаято. Он сделал пару глотков и, положив бутыль рядом, стал доставать остатки нашего завтрака. Я как то не особо хотела жевать резиновое мясо. Поэтому достала булку, масло, которое все размазалось по обертке, колбасу и молоко. Попросив нож, сделала несколько бутербродов и разлила оставшееся молоко. От мяса я категорически отказалась, а Хаято не стал настаивать и умял все сам вместе с предложенными бутербродами. Наевшись, и запив все это теплым немного скисшим молоком, мы прислонились к холодному камню.
