Князь Василий научился не только читать, но и свободно говорить на латинском, греческом, польском и немецком языках: «Латынь открывала доступ к современной научной литературе: это был язык общеевропейской культуры и, что не менее важно, международных отношений; греческий передавал в распоряжение князя богатейшее наследие античности, служил ключом к литературе Востока, к богословию, философии, астрономии, медицине; польский и немецкий были языками важнейших политических партнеров России на Западе – Речи Посполитой и «Священной Римской империи германской нации». В то же время польская книжность служила культурным мостом между Западной и Восточной Европой, а на немецком князь мог знакомиться с современными политическими, военными и техническими сочинениями».[502]
В.В. Голицын начал службу по давно заведенному порядку, с самых юных лет появляясь при дворе. Придворные обязанности его не были сложными: чашник и возница; сопровождавший царя в поездках в подмосковные села, к московским и дальним монастырям, на соколиную охоту. В. Голицын обратил на себя внимание царя Алексея Михайловича и в конце царствования значился в разрядных росписях в числе первых или даже первым среди стольников.
В течение неполных 20 лет придворной службы В.В. Голицын был свидетелем деятельности крупных государственных сановников, дипломатов, военачальников. Это было время важных военных, внутри- и внешнеполитических событий: «огромная страна, давно превратившаяся в важнейший центр международной политики, находилась на переломе, на пути к преобразованиям. Требовались новые идеи и действия, новые люди».[503] Одним из них и стал князь В.В. Голицын.
Его первые «военные» назначения были вызваны обострением отношений России с Турцией и Крымом. В конце 1675 г. стольник В.В. Голицын возглавлял войско на Украине «для бережения городов» от турецких и татарских набегов. В следующем году после смерти царя Алексея Михайловича и вступления на престол Федора Алексеевича В.В. Голицын вновь встал во главе войска на Украине. И не в последний раз.
На рубеже 70-80-х гг. активных военных действий турки и татары уже не предпринимали, и с осени 1680 г. начались мирные переговоры. Завершились они заключением 13 января 1681 г. Бахчисарайского мира. Пребывание войска В.В. Голицына на Украине в 1680–1681 гг. сыграло роль фактора, обеспечившего благоприятный исход мирных переговоров, и при дворе это поставили ему в заслугу. Положение князя становилось все более прочным. Его высокое происхождение, ум, «далеко не общее всем тогда образование, дававшее ему известную широту взгляда», делали его, «представительнее и способнее всех бояр»[504] второй половины 70-х гг.
Первый боярин нового царствования, В.В. Голицын получил при Федоре Алексеевиче богатые пожалования – землю,[505] крестьян, дорогие одежды, драгоценную посуду. В 1684 г. уже после смерти государя была составлена правительственная записка о его службе и заслугах перед царями с 1675 г. Во время посещений царским двором подмосковных сел и монастырей В.В. Голицын сопровождал малолетних царей Ивана и Петра и царевну Софью. Разряды ставили его имя вторым, а то и первым среди прочих бояр. Помощником В.В. Голицына в управлении приказами, находившимися в его ведении, стал его сын. Так, в документах Посольского приказа князь Алексей Васильевич упоминался с 1 марта 1687 г. до 6 сентября 1689 г. На возвышение В.В. Голицына, конечно, повлияло и то, что он заявил себя сторонником Милославских – родственников царя Ивана. Естественно, его карьера не была безоблачной. Интриги противников, недовольство обойденных вниманием сопровождали Голицына на всех этапах его карьеры.
Войны с Польшей, Швецией, Турцией и Крымом показали, что русское войско, несмотря на военные успехи, имело серьезные недостатки. Это относилось к его составу, управлению, обеспечению. Мешали и местнические обычаи. В.В. Голицын не раз сталкивался с подобными явлениями и в Москве, и во время службы на Украине. Как человек наблюдательный, он не мог не задумываться над этим и, вероятно, не раз высказывал царю свои мысли о необходимости реформ в военной области.
В 80-е гг. началась преобразовательная деятельность В.В. Голицына. 24 ноября 1681 г. государь «указал бояром князю Василью Васильевичу Голицыну с товарищи ведать ратныя дела для лучшаго своих государевых ратей устроения и управления». Несомненно, участие В.В. Голицына в различных военных и гражданских преобразованиях обусловило и его большую роль в отмене местничества. 12 января 1682 г. собрался земский собор. Челобитье участников совещания по указу царя «объявил» В.В. Голицын. Собор порешил: «Да погибнет во огни, Богом ненавистное, враждотворное, братоненавистное и любовь отгоняющее местничество и впредь да не вспомянется вовеки!» Среди подписавших приговор был и В.В. Голицын.[506]
Решающую роль в судьбе В.В. Голицына сыграло «великое смятение» 1682 г., последовавшее после смерти царя Федора Алексеевича. Произошла перестановка политических сил: отстранение от власти Нарышкиных и их сторонников сделало хозяевами положения их противников – Милославских. Правящим лицом оставалась фактически Софья. 17 мая регентша «по своей особой инклинации (склонности) и амуру князя Василия Васильевича Голицына назначила дворовым воеводою войски командировать и учинила его первым министром и судьею Посольского приказу... И почал быть фаворитом[507] и первым министром и был своею персоною изрядной и ума великого и любим от всех.... И потом она, царевна София Алексеевна, учинила судей:... в Казанский дворец – кравчего князя Бориса Алексеевича Голицына, который всегда был партии главным царя Петра Алексеевича, и его одного употребили в дело для потешения той партии». Это назначение можно объяснить тем, что «отношения обоих (двоюродных. – H.P.) братьев, несмотря на вражду партий Нарышкиных и Милославских, были весьма дружескими. Даже можно думать, что именно благодаря Василию Васильевичу, кн. Борис Алексеевич после успеха Софьи не пострадал...»[508]
В.В. Голицын также получил в управление объединенные с Посольским приказом Новгородскую, Владимирскую, Галицкую, Устюжскую четверти, Малороссийский и Смоленский приказы. А в декабре к ним были добавлены Иноземский и Рейтарский приказы. Иностранные представители в то время называли В.В. Голицына «правителем» России. Несомненно, он принял непосредственное участие в разработке и осуществлении плана подавления «смуты», являясь главнокомандующим дворянским войском. А в октябре князь стал «Царственные большия печати и государственных великих посольских дел сберегателем, ближайшим боярином и наместником Новгородским».[509] Многие искали его покровительства. Иностранные дворы в своих внешнеполитических действиях учитывали мнение русского «канцлера», давали указания своим представителям в Москве выяснить его мнение по тем или иным интересовавшим их вопросам.
Имя В.В. Голицына в качестве первого министра правительства Софьи связано прежде всего с мероприятиями в области внешней политики. Современники, особенно иностранные представители, имевшие дело с ним как с главой внешнеполитического ведомства, отмечали в В.В. Голицыне ум, образованность, приветливость, умение обходиться с людьми, большие государственные способности, искусство в ведении переговоров.[510]
С приходом князя В.В. Голицына к руководству внешней политикой наблюдатели, в том числе иностранные, связывали изменения в стиле работы Посольского приказа. Старые порядки уходили в прошлое, устанавливалась более свободное общение русских с иностранцами, упразднялись некоторые утомительные формальности. Входили в повседневность личные встречи и переговоры, аудиенции, секретные совещания, банкеты, частные визиты.[511] Эти перемены были заметным шагом вперед в дипломатической практике. Обходительный и тактичный с иностранцами В.В. Голицын и его помощники искусно вели дела, соблюдая достоинство своей страны.
