Обвинение в колдовстве было в те времена делом серьезным. У А.С. Матвеева производились обыски, искали его знаменитый лечебник, допрашивали его родственников, пытали слуг, делали все, чтобы обвинить его в распространении «черных книг». Он требовал очной ставки со всеми арестованными по его делу людьми, просил в свидетельство своей верной службы взять показания у некоторых бояр и духовных лиц, среди которых были П.А. Долгоруков, А.Н. Трубецкой, П.И. Прозоровский, Г.Г. Ромодановский, архиепископ Симеон Тверской, протопоп Успенского собора Кондрат и др. Однако оправдание не входило в планы судей.
Вскоре А.С. Матвеева вместе с сыном перевезли в Казань, где воеводой был боярин И.Б. Милославский, его давний враг. Охраняли опального пять приставов, словно он был важным политическим преступником. «И в Казани дан был на крепкие приставы и караул», – с горечью писал А.С. Матвеев царю. Через некоторое время в Казань для переписи его имущества был прислан дьяк И. Горохов, ранее служивший в Посольском приказе и за тайную переписку с донскими казаками сосланный в ссылку. В течение почти месяца он переписывал имущество А.С. Матвеева, всячески издеваясь над ним: «И он, Иван, пересмотрел и переписал, и переписав взял без остатка».[493]
Наконец, А.С. Матвееву объявили боярский приговор: его лишали боярского чина, поместий, вотчин, дворов, людей и всего имущества. А.С. Матвеев написал несколько челобитных на имя царя и подал их И.Б. Милославскому. Однако челобитные приняты не были, сам он был отправлен в ссылку в отдаленный и голодный край – маленькое селенье Пустозерск, где жили рыбаки и ссыльные. Здесь в ссылке некогда гордый, обладавший большой властью боярин не выдержал и, изнемогая под бременем долгих и бесполезных ожиданий, стал просить о пощаде. Он писал патриарху Иоакиму, несколько челобитных послал своим исконным врагам – И.Б. Милославскому и Хитрово, где отвергал предъявленные ему обвинения. Понимая, возможно, тщетность своих усилий, он все-таки пытался разжалобить своих недругов. Посылал он челобитные с описанием своих бедствий и на имя царя.
Тем временем при дворе произошли перемены. Влияние Милославских и Хитрово ослабевало, появилась новая влиятельная группировка во главе с боярином Языковым, который был в милости у царя Федора. Будущим царем России Языков видел Ивана или Петра. Но Иван в силу своей болезненности не мог стать правителем государства. Следовательно, оставался Петр, и поэтому Языкову нужно было сблизиться с Нарышкиными или А.С. Матвеевым.
Под влиянием Нарышкиных царь Федор решил вернуть А.С. Матвеева из ссылки. В 1680 г. он был перевезен из Пустозерска в местечко Мезень и освобожден из-под стражи. Но лишь в 1682 г. был получен царский указ об освобождении А.С. Матвеева и возвращении ему подмосковных и других вотчин. В царском указе говорилось, чтобы Матвеева «из-под пристава освободить, и московский их двор, и подмосковные и другие вотчины, и пожитки, оставшиеся за раздачею и продажею им по прежнему возвратить».[494] До нового указа А.С. Матвеев должен был жить в Костромской губернии. Приехав в местечко Лух, он получил известие о смерти царя Федора.
Царь не имел наследников, а его слабый здоровьем брат Иван не мог управлять государством. Сразу же после смерти Федора в Кремле собрались бояре, решая вопрос о кандидатуре нового царя. Выбор пал на 10-летнего Петра, а его мать Наталья Кирилловна была назначена правительницей. В мае 1682 г. она отправила в Лух к А.С. Матвееву нарочного, прося его немедленно прибыть в Москву. Наталья Кирилловна понимала необходимость пребывания в Москве умного и опытного А.С. Матвеева, сторонника Нарышкиных и, следовательно, Петра.
Узнав о предполагаемом приезде А.С. Матвеева, властолюбивая дочь Алексея Михайловича царевна Софья поняла, что ее планы занять престол могли не осуществиться. Сторонники Софьи решили использовать в своих интересах недовольство стрельцов. Бояре Милославские и Хитрово лично беседовали со стрельцами, выслушивали их жалобы на притеснение полковников, обещали свое покровительство. Нарышкины все это прекрасно видели, но не принимали никаких решительных мер. Большие надежды они возлагали на приезд в Москву в начале мая А.С. Матвеева.
Он был принят царицей сразу же по возвращении. Былое величие боярина вновь возвращалось к нему. Еще в Троице-Сергиевой лавре ему было объявлено о возвращении боярства. В первый же день приезда в Москву А.С. Матвееву вернули все ранее отобранные у него поместья. Также решено было «служителей, которые во время той ссылки не были по отпускным распущены, и у бояр, и всякого чина у людей в домах служили, по прежнему ему ж боярину отдать».[495]
14 мая А.С. Матвеев был принят патриархом Иоакимом. В тот же день он встретился с боярином Ю.А. Долгоруким, с которым беседовал длительное время. Этими встречами А.С. Матвеев подготавливал почву для избрания царем Петра.
Сторонники Милославских – стольник П.А. Толстой, полковник И. Циклер и другие – еще до приезда А.С. Матвеева подстрекали стрельцов и бедноту требовать престолонаследия для царевича Ивана и назначения царевны Софьи правительницей до его совершеннолетия. Стрелецкие войска, основная сила мятежа в отличие от других войск пользовались определенными привилегиями. Они вели торговлю и промыслы и не были заняты строевой службой. Поэтому их все более раздражали усиливавшиеся злоупотребления со стороны начальства. Их жалобы царю не приводили к должным результатам. Смерть царя Федора и борьба дворцовых партий за престолонаследие, ослабление правительственной власти, агитация сторонников Софьи побудили стрельцов к решительным действиям.
15 мая стрельцы с пушками двинулись в Кремль, где в это время находился и А.С. Матвеев. Среди стрельцов был распространен слух, что царь Иван убит. Они потребовали немедленной казни всех Нарышкиных. Вышедшему к толпе А.С. Матвееву в какой-то мере удалось успокоить народ, и возбуждение постепенно спадало. Но, после того как А.С. Матвеев возвратился во дворец, стрельцов вновь провоцировали сторонники Софьи, пугая их расправами в том случае, если они поддадутся уговорам. Группа стрельцов ворвалась во дворец. А.С. Матвеев и несколько бояр были схвачены, выведены на Красное крыльцо и сброшены на пики. «Бросили его, яко агнеца неповинного, от столопы Благовещенской церкви на площадь, и приняв на копья, ужасным и страшным мученическим страданиям на мелкие части тело его боярское рассекли».[496]
Василий Васильевич Голицын. В.В. Голицын принадлежал к одному из самых древних и знатных княжеских родов, представители которого в течение веков играли видную роль в отечественной истории.[497] Личность В.В. Голицына,[498] обладавшего выдающимися способностями государственного деятеля, вызывала противоречивые оценки современников и исследователей. Для одних он – «хитрый политик», «тщеславный временщик», «коварный царедворец»; для других – «великий Голицын», «и ума великаго, и любим от всех». Выдающийся мастер исторического портрета, В.О. Ключевский называл князя Василия Васильевича «младшим из предшественников Петра», шедшим «впереди прежних дельцов преобразовательного направления».[499]
Василий Васильевич Голицын родился в 1643 г. Его дед, князь Ондрей княж Ондреев сын Голицын, стал родоначальником основных линий этого рода. Старший князя Ондрея, стольник князь Василей княж Ондреев сын Голицын[500] основал старшую отрасль князей Голицыных – Васильевичей. Оставшись без отца еще мальчиком, Василий Васильевич получил редкое по своему времени образование стараниями матери – княгини Татьяны Ивановны (ур. Стрешневой).[501]
