«И вот сейчас я все это потеряю», думал Шон Бреннан с растущей тревогой и ужасом. Он чувствовал, что нервничает даже сильнее, чем в тот раз, когда он впервые прыгал с парашютом — и, позже, когда впервые прыгал с парашютом ночью.

Сделав глубокий вдох, солдат открыл главные двери и, войдя в штаб, представил письменный приказ — доставленный ему этим утром курьером — офицеру, сидевшему на проходной за стойкой регистрации, как ему и приказано было сделать. Быстрым и отработанным движением отдав Бреннану честь в ответ, лейтенант взял у него бумагу с приказом и стал с ней знакомиться.

Рядовой Бреннан нервно осмотрел помещение, и его глаза, наконец, остановились на огромном гербе на стене. Это было изображение ярко-синего дракона на абсолютном белом фоне — эмблема 82-й воздушно-десантной дивизии. Когда он увидел это изображение, сердце Бреннана наполнилось гордостью.

«Даже если я и потеряю сегодня все это», подумал он, «по крайней мере, я буду знать, что я все-таки этого достиг».

«Следуйте за мной», вежливо объявил офицер, поставив печати на бумагах и возвратив их ему обратно.

Сердце у Шона Бреннана вновь заколотилось. «Наверное, они всё узнали!», вскричал он про себя.

Если они всё выяснили, то с воинской службой у Шона Бреннана — нет, у Патрика Бреннана — покончено. Даже если он избежит тюремного заключения за вербовку в армию под чужим именем, ему все равно, вероятно, придется вернуться в Бостон.

Он предпочел бы тюрьму позору предстать пред лицом своей матери.

«Если б я подождал еще с годик», подумал он. «То я бы завербовался в армию на законных основаниях».

Но семнадцатилетний Патрик Бреннан знал, что вообще-то у него по сути не было иного выбора. Ему пришлось сделать то, что он сделал, и когда он это сделал.

Проблемы начались в конце 1980-х, когда у Патрика умер отец, оставив мать Патрика одной, и ей необходимо было вырасти и поставить на ноги его и его старшего брата. Было трудно, но терпимо. По крайней мере, так и было какое-то время.

Но затем, в 1999 году, Эллен Бреннан перенесла первый свой сердечный приступ. За ним последовали кое-какие медицинские осложнения. В конце концов она поправилась, но больше уже не смогла работать. Лишившись зарплаты, Эллен Бреннан была вынуждена жить лишь на то, что доставалось по системе социального обеспечения, и жить в XXI веке. И сразу же Эллен и ее двум сыновьям денег стало не хватать — да и вообще всего не хватать.

И вот тогда-то старший брат Патрика и объявил, что он уезжает — отправляется в Австралию по украденному паспорту, который он приобрел на черном рынке.

Там были рабочие места, или так, по крайней мере, говорили на улице. В этом отношении там всего было больше, по сравнению с Бостоном — или любым другим городом в Америке.

В тяжелые и скверные времена после нашествия кайдзю всё быстро стало рушиться. Стало трудно выживать, даже если у вас была работа. И почти невозможно, если у вас ее не было.

Шон ушел из дома летом 1999 года, и с тех пор ни Патрик, ни мама не получили от него ни единой весточки. Поэтому они посчитали, что Шон сидит в какой-нибудь австралийской тюрьме.

С уходом брата Патрик почувствовал себя потерянным, одиноким, он страдал от комплекса вины. Он понимал, что мама могла бы жить лучше, если бы не была вынуждена поддерживать сына-подростка. Но как он ни старался, никакой возможности Патрику заработать денег и помочь ей не было — если только он не присоединится к одной из преступных группировок, которые возникали повсюду.

Но Патрик Бреннан был искренне положительным парнишкой. Он не хотел, чтобы его будущим стали торговля наркотиками или подпольный рынок — или что-нибудь еще того хуже.

И вот однажды, около года назад, он увидел рекламу по телевизору. Иди в армию и стань таким, каким мечтаешь и можешь. Он видел солдат в городе — почти все американские города теперь были полны солдат, так как было объявлено военное положение. И все эти люди в форме выглядели аккуратными и подтянутыми, уверенными, а главное, сытыми.

Патрик посмотрел на себя в зеркало. Он был парнишкой высокого роста, спортивного телосложения и выглядел постарше своего возраста. Но ему было лишь шестнадцать лет, и он был слишком молод для армии. И у него были хреновые отметки в школе — в отличие от старшего брата, который был почти отличником, когда окончил школу.

И Патрик понял, что его старший брат легко мог бы попасть в армию, если бы этого захотел. И тогда его осенило.

«Почему бы мне не стать Шоном?»

Его старший брат оставил дома после себя все свои документы, в том числе свидетельство о рождении, водительские права, диплом…

На следующее утро Патрик оставил матери записку и пошел на призывной пункт. И в тот же день шестнадцатилетний Патрик Бреннан стал восемнадцатилетним Шоном Бреннаном. Он был уверен, что поступил правильно, ушел не оглянувшись и стал уверенно продвигаться вперед. Начальная военная подготовка оказалась для него ерундой. После нее Шон попросился добровольцем в ВДВ. Он обнаружил, что и это ему вполне по силам.

И как раз вчера его сержант сказал ему, что у него неплохое будущее в 82-й дивизии… но сегодня… что он скажет сегодня?

«Туда», сказал неулыбчивый лейтенант, указывая на дверь с выгравированным на ней номером. Шон Бреннан замер и провел рукой по своим коротко стриженным коричневым волосам.

«Просто входи туда», приказал лейтенант.

С трудом сглотнув и посчитав, что его военная карьера закончилась, рядовой Бреннан толкнул перед собой дверь. Но вместо фаланги офицеров военного трибунала, держащих в руках всякие бумажки — как он предполагал — он обнаружил внутри других таких же, как он, рядовых — девять человек, сидевших вокруг стола.

Как и он сам, эти люди были недавними выпускниками парашютной школы и относительно недавно стали солдатами 82-й дивизии. И так же, как и он, все они, похоже, изрядно нервничали. Найдя свободное место, рядовой Бреннан осмотрел всех других собравшихся в конференц-зале. Хотя он ни с кем из них близко знаком не был, он узнал некоторых из них. Он заметил долговязого Джима Сирелли, бывшего рокера, а также большого, мощного солдата по имени Джонни Рокко. Он также узнал еще одного, который жил с ним в одной казарме — небольшого роста спокойного парня по имени Боб Бодаски. Шон вспомнил, что знал еще одного из них, он видел его в военном магазине на территории части — тощего рядового по имени Такер Гайсон — но он никогда раньше с Гайсоном не разговаривал.

Больше никого из присутствующих он не знал.

Едва только Шон успел сесть, как в помещение ворвался сержант и заорал: «Смирно!»

Все рядовые вскочили, и в этот момент в помещение вошел новый командующий 82-й воздушно-десантной дивизии генерал Экворт.

«Вольно, солдаты», объявил генерал. «Садитесь».

Когда они сели, сердечный ритм Шона Бреннана впервые за это утро стал успокаиваться и замедляться.

«Моя тайна все еще не раскрыта!», хотелось закричать ему.

Рядовой Бреннан едва сумел подавить улыбку, которая в любой момент грозила прорваться наружу. Но усилием воли он заставил свое лицо остаться нейтральным, повторяя про себя свою личную мантру: «Я Шон Бреннан… я Шон Бреннан… Я ШОН… ШОН…»

Понедельник, 13 ноября 2000 г., 11:06, штаб-квартира телеканала «Независимая Новостная Сеть» (INN), Башня Всемирного Торгового центра, Нью-Йорк.

«Вам сообщение, миз Холлидей», сказала помощник Робин, протянув ей розовый листочек с именем и номером, записанными на нем от руки.

Сначала Робин едва взглянула на это сообщение, влетая в свой кабинет, чтобы проверить электронную почту. Затем она еще раз взглянула на листок у себя в руках и рухнула в свое кресло.

«Меня желает видеть Майкрофт Э. Эндикотт!», осознала она, и внезапно у нее аж дух перехватило. А затем она чуть ли не вскрикнула от ужаса.

В одиннадцать тридцать!

Робин Холлидей вскочила, ударившись облаченной в джинсы коленкой о край стола. «У меня двадцать пять минут, чтобы подготовиться к встрече с начальством!», поняла она с ужасом. «А я решила пойти сегодня на работу в своих рваных Гитанос!»