- Кажется, там те, кто хотели с нами поговорить, - сказал корсар, - Как я и говорил, в самом дальнем углу. Разрабатывают что-то вроде плана спасения, не могу понять точно, слишком быстро говорят. Их несколько, кажется, старейшины... Хмм, может быть, это вполне нормально для родоплеменного строя. Да, нам все-таки разрешают войти, только охрана будет все равно сопровождать. Если что-то пойдет не так, сразу же нас пристрелят. Хорошая перспектива...
- Слишком уж негативно вы ко всему относитесь, - сказал Эдвард, усмехнувшись, представив попытку пробить из примитивного мушкета материал его боевого костюма, способный остановить импульсную пулю, - у нас гораздо больше шансов выбраться отсюда живыми, чем у всех остальных здесь, вместе взятых. Не относитесь к этому всему так, словно ни на что не способны...
- В данном случае меня больше всего пугает ваше слишком ветреное поведение, - пояснилл Северед, оглянувшись на толкнувшего его стражника, - В Тристане вы вели себя несколько спокойнее, а вот почему здесь так легко изменили ваши взгляды на окружение, никак не могу понять.
- Потому что это мои люди, - пожал Эдвард плечами, словно говорил обыденные вещи, - Может быть, сами они об этом еще не подозревают, но главное, что я сам уже это знаю. И они точно не смогут причинить мне вреда. Иначе будут наказаны...
Он смело зашел внутрь, в совсем небольшое помещение, где и сидели сейчас «старейшины». Северед, возможно, где-то ошибся с переводом услышанного, поскольку этих людей стариками никак нельзя было назвать. В комнате площадью не больше десятка квадратных метров собралось шесть крепких взрослых мужчин в разномастном камуфляже и примитивном снаряжении, которое местные мастерили самостоятельно. Раскуривая самокрутки, источавшие горький дым, они о чем-то пытались договориться, разложив на столе перед собой старые картв, где в первого взгляда узнавались примитивные планы купола, его коммуникаций и подземных сооружений, набросанные на пластиковой бумаге чуть ли не в ручную. Атмосфера в комнате буквально заряжалась негативом, все больше переходящим в отчаяние из-за того, что какой-то организованый план они придумать так и не смогли. Когда Эдвард вошел внутрь, разговоры сразу смолкли, и один из них, уже начинающий стареть мужчина с густой бородой, где проявлялась седина, бросил короткую фразу, явно обращаясь к «людям с неба».
- Он сказал, что говорит от лица всех, кто еще жив и прячется здесь, а потому его слово можно воспринимать как слово всей деревни, - перевел Северед, а потом представился сам и представил барона.
- Люди с неба еще никогда не помогали нам, но уже успели принести очень много зла, - сказал старейшина, посмотрев на Эдварда, которого Северед, последовательно переводя все слова, назвал главой прибывшей экспедиции, - Почему вы теперь так резко изменили свои планы? И почему мы сразу же должны поверить вам?
- «Люди с неба» не все одинаковые, - ответил барон, пользуясь услугами корсара как переводчика, стараясь говорить проще, дабы слова точно доходили до старейшины, - Те, кто пришел раньше нас, были алчными и глупыми, они пользовались тем, что сильнее вас, и потому нападали на вас. Мы же другие. И мы знаем, что сильнее вас, и вы это тоже знаете. Только нам не нужна ваша смерть, нам нужна ваша жизнь, поскольку без вас наше поселение будет слишком слабым. Нам нужно ваше понимание этого острова, нам нужны ваши знания о нем. В конце концов, нам нужны вы, чтобы наше поселение росло и развивалось. Без всего этого то, ради чего мы приехали сюда, будет бессмысленной тратой сил и ресурсов...
Перевести подобное было уже сложнее, но Северед справился со своей задачей, доведя до старейшин основную мысль. Между ними сразу же загорелся спор, который понять человеку со стороны оказалось очень сложно. Говорили одновременно практически все сразу, и корсар просто не успевал все схватывать, но те обрывки, что все же переводил, лишь подтвердили уверенность Эдварда в том, что эти люди настолько отчаялись, что готовы были ухватиться даже за столь тонкую соломинку, как протянутая рука помощи совершенно незнакомого человека.
- Они спрашивают, что вы хотите взамен, - наконец, через несколько минут к ним снова обратился предводитель этих людей, а его слова Северед перевел барону.
- Скажи им, что я предоставлю им безопасность от нападений этих дикарей, рейдов пиратов и диких мутантов, их деревню будут охранять наши люди, но взамен мне нужно, чтобы все они принесли клятву верности, признали мое главенство, как и то, что никогда не пойдут против моего слова. Кроме того, мне нужны молодые люди, которых можно будет обучить нашим знаниям и технологиям, - сказал Эдвард, подумав, - Для начала это все...
Усмехнувшись, корсар перевел эти слова старейшинам, в результате чего там снова разгорелись споры, смысл каких был понятен и без всякого перевода. Одни отказывались добровольно подчиниться «человеку с неба», другие же понимали, что самостоятельно после такого налета деревня оправиться не сможет, а даже если они переживут это, то станут легкой добычей для соседей, которые обязательно воспользуются их слабостью. Периодически они снова обращались к барону за отдельными вопросами, от которых Севереду порой просто становилось смешно, поскольку для него и так все было понятно, в то время как старейшины все время искали подвох.
Барон спокойно отвечал, ничего не скрывая, обрисовывая ту общую картину, в которую местные фермеры должны были вписаться. Ему не нужны рабы или бесплатные работники, наоборот, те местные, что войдут в состав будущей колонии, будут рассматриваться как полноправные и свободные члены общества. Конечно, ради этого они должны отказаться от старого общества и старых властей, признать власть Тристанского бароната и выплачивать соответствующие налоги, нести обязанности и получать права как и прочие граждане. Эдвард не был согласен ни на какие уступки и не будет рассматривать компромиссные варианты, и ему данные комплексы необходимы, он собирается заниматься их восстановлением и введением в эксплуатацию не на тех возможностях, что сейчас, а собирался вводить те мощности, что закладывались еще архитекторами при формировании комплекса. В случае отказа фермеров от его предложения он не откажется от претензий на эти комплексы, но в таком случае разговор уже будет вестись уже с помощью оружия, где у местных нет никаких шансов.
И в итоге аборигены все же согласились. С сомнением и недоверием, но все же согласились, придя к выводу, что другого шанса у них выжить больше не будет, а «человек с неба» все же предлагает больше возможностей, чем любой другой из оставшихся у них путей. Окончанием их спора стало то, что пожали друг другу руки и согласились: во-первых, предоставить им сейчас место для ночлега и отдыха, а во-вторых, показать, где находятся площадки для посадки воздушного транспорта, чтобы там могли приземлиться транспорты.
Однако на этом разговоры не закончились, даже в таком соглашении еще оставалось очень много неоговоренного, что необходимо было определить прямо сейчас и без всякого промедления, чтобы закрепить уже закладывавшийся союз. Эдвард велел привести наиболее опытных разведчиков и охотников, чтобы составили как можно более подробную карту окружающей территории, с указанием безопасных троп, аномалий и других поселений, пока Ярвика с группой бойцов отправили на посадочную площадку встречать транспорты, а часть местных разведчиков выслали проверить наличие дикарей поблизости. Несмотря на то, что отряд барона разогнал основную часть их группы, не было никакой уверенности, что они окончательно ушли, а не собираются вновь где-нибудь в паре километров от поселка.
Старейшины активно включились в процесс работы, скорее пытаясь разобраться, что же на самом деле за человек Эдвард, и чего от него стоит ожидать. От данного слова им отказываться уже было поздно, но им еще предстояло научиться доверять друг другу. Это был лишь первый этап будущего союза, который затем уже должен перерасти в единую полноценную колонию. Местные сообщили всю необходимую информацию, в первую очередь по собственной деревне, что в ней было до налета, что еще могло сохраниться, и что уже без посторонней помощи никогда не возместить. Разговоры были конкретными и детальными, так что уже скоро барон перестал обращать внимание на прошедшее время.
