Они ушли. А Мария так и не сумела подать голос. Тупая отрешенная усталость придавила ее.

Поэтому она не сразу обратила внимание на звук приближающихся шагов. Странный звук - кто-то ступал медленно и тяжело, с легким певучим звоном, будто бы был обут в ботинки с металлическими подошвами. Мария спустилась с крыльца, сделала несколько неуверенных шагов и вскрикнула, когда ее плечо с силой стиснули твердые как камень пальцы.

Она знала только одного человека с такими твердыми руками. Вернее, наполовину человека.

- Клариче?! Пусти, ты что... - она не успела договорить - затылок взорвался болью.

Даймон остановился так резко, словно налетел на невидимую стену, и резко вскинул руку. Авен уже знал это движение: слепец "прощупывал" воздух.

- Что-то не так?

- Не мертвое, не живое, плавленое, - отрезал Даймон. - И движется.

Авенир чертыхнулся про себя, прокляв неблагополучный район и неблагополучную идею срезать через него путь, но уже привычно запустил руку в карман плаща и заглянул за угол. До него донесся звонкий отзвук девичьего голоса, оборванный глухим ударом - и тонкое безвольное тело взлетело в воздух, поднятое полупрозрачными руками. Ожившая стеклянная фигура медленно шагнула вперед.

- Стреляй, - шепнул Даймон и поднял трость. - Стеклодува рядом нет.

Авен прицелился, боясь задеть девчонку.

Конечно, одна маленькая пуля не могла разбить такую массу стекла - она оставила на ней только трещинку, но на мгновение отвлечь создание от его первоначальной установки сумела. Этого хватило Даймону, чтобы выхватить из стеклянных рук бессознательное тело, передать девчонку Авену и широко размахнуться тростью, чей металлический набалдашник буквально выгрыз на стеклянной голове яму. На булыжники тротуара (вернее, его жалких остатков) посыпалось сверкающее крошево.

Стеклянная фигура замерла, затем очень медленно начала заносить кулак. Даймон плавно шагнул назад, легко уйдя с траектории удара.

Авен осмотрел голову девчонки, скользнул взглядом по ее лицу и пораженно замер.

- Это же та кукла! - выдохнул он. - Кукла Мастера Солэ!

- Значит, надо унести ее отсюда. Потом вернем, - коротко отозвался Даймон, увернулся еще от одного медлительного удара и наугад толкнул стеклянную фигуру, нарушив ее равновесие. Однако, приземлившись, противоестественно созданное существо не разбилось - только покрылось трещинами. Зато отвлеклось. Воспользовавшись этим, Авен с девушкой на руках нырнул в узкий темный переулок, соединявший две улицы, Даймон последовал за ним, чуть не врезавшись в угол здания.

Навстречу им метнулась невысокая пухленькая женщина в светло-коричневом брючном костюме, с завязанными в растрепанный пучок светлыми волосами.

- Что там произошло?! - торопливо спросила она. - Я почувствовала... Господи!

- Там живое стекло, мама, - ответил Авенир, позволяя ей склониться над девушкой, которую он считал куклой. - И оно зачем-то напало на куклу...

- Куклу? - Лето удивленно приподняла брови.

- Она не кукла, - неожиданно сказал Даймон. - Она живая. Дышит, говорит, видит и осознанно движется.

- Что?! Какого дьявола ты мне ничего не сказал?! - взвился Авен.

- Ты не спрашивал.

- Авен, а почему ты решил, что она кукла? - осторожно спросила Лето.

Авенир снова посмотрел на девушку, чтобы убедиться, что ему не показалось.

- Помнишь, Ульрих отправлял меня к некому мастеру-Кукольнику по фамилии Солэ?

- Помню. И что?

- В его мастерской была живая кукла, похожая на эту девчонку как две капли воды!

- А сейчас мы у нее спросим, - прошептала Лето и мягко положила ладонь на затылок девушки. Со стороны их можно было принять за мать и дочь. - Девочка, очнись. Не так уж сильно тебя стукнули.

Девушка шевельнулась и приоткрыла глаза - правый черный, левый голубой.

- Здравствуй, Мария, - негромко сказала Лето.

На руках ее нес здоровый светловолосый парень с мрачной физиономией, обряженный в длинное пальто из дорогой шерсти. Он коротко бросил, что его зовут Авенир. Рядом семенила пухленькая женщина, круглолицая и уютная, представившаяся теплым именем Лето. У нее были волосы такого же оттенка, как и у мрачного блондина, но у нее они вились непослушными кудряшками. Женщина вела за руку, как ребенка, еще одного парня. Все вопросы к нему отметала белая повязка на его глазах.

Слепой. И, как слепой, он магнитом притягивал к себе взгляд.

У него были характерные для уроженца Мареа тонкие черты узкого, чуть вытянутого лица, высокие скулы, прямая линия носа и глубокий темно-каштановый оттенок взлохмаченных волос. Худощавый, долговязый, немного сутулый. В руках трость. И было в нем... что-то странное. И дело было даже не во внешности, так сильно бросающейся в глаза на фоне Авенира и Лето.

Голова раскалывалась от боли. Думать не хотелось совсем. Но просто очень уж крепко в Марию въелась подозрительность, и обстоятельства очень к этому располагали. Ее мысли походили на любопытных кумушек в битком набитом людьми помещении - активно толкались локтями, стремясь выяснить и разглядеть все сразу и при этом выглядеть максимально чопорно. И в конечном итоге все так и оставалось на своих местах.

Разговаривать Лето запретила, пообещав все обсудить позже. На соседней улице она уверенно подошла к небольшому черному экипажу с плотными шторками на дверцах и помогла слепцу и Марии забраться внутрь, после чего нырнула следом. Авен занял место кучера.

Полумрак и мягкое покачивание успокаивали. Даже головная боль притупилась. И Мария сама не заметила, как задремала.

При дыхании как будто что-то мешало, но Мария чувствовала, что это проходит. Общее же ощущение было странным - словно ее тело опустили в горячую воду или теплое облако. Мария рывком села, поморщилась от невольного головокружения и, когда оно прошло, осмотрелась.

Она сидела на низкой кушетке, в маленькой комнатке с белыми белеными стенами. Низкий потолок казался еще ниже и-за того, что был выложен темной древесиной, так же, как и выскобленный пол. Обстановка роскошью не отличалась: еще одна кушетка, аккуратно заправленная, низкий круглый столик, шкаф и несколько полок с книгами и кипами пожелтевших газет, на полу - небольшой темно-красный коврик. Сквозь плотно задернутые светло-серые занавески сочился пасмурный свет.

Так обставляли комнаты в Мареа. Почти такой же была ее комната, когда они жили в Мюрригиле. Когда Клариче только-только родилась.

Марию бросило в жар. Неужели за то время, пока она спала, ее увезли в Мареа?!

Откинув плед, Мария обнаружила, что с нее сняли сюртук и сапоги, взамен оставив на полу пару войлочных тапочек.

Что это все значит? Я в плену?

Похоже, нет, иначе бы фусума****** была заперта с другой стороны. Хотя что тут запирать...

В темном коридоре было ощутимо теплее, чем в комнате, и слабо пахло корицей. Из-за ближайшей фусумы доносились спорящие голоса.

- ...От кого-кого, а от тебя я уж точно ничего подобного не ожидала, - незнакомый женский голос дышал холодом. - К девчонке, на которую даже дунуть страшно, применить ворожбу... Умом тронулась?! Пусть она хоть сам Лживый, это совершенно не повод подвергать себя, да и всех нас, такому риску!

- А что надо было делать с девчонкой, на которую напало творение Стеклодува?! Ударь стеклянная тварь чуть сильнее - и сломала бы ей череп! Да и других ушибов хватало. У нее был синяк почти на всю спину!

- Это кукла! - рявкнул Авенир.

- Она не кукла! - в два голоса возмутились Лето и Даймон.

Повисло короткое молчание.

- Так, погодите. Девочка кукла или все-таки живое существо?

- Авен, она не кукла, - твердо сказала Лето. - Пожалуйста, не утверждай того, чего не можешь видеть.

- Мама, я вижу, что она кукла. А я привык верить своим глазам.

- Значит, пришло время для исключения, подтверждающего общее правило. Она не кукла. Даймон сказал правду.