– Эти парни – паразиты на теле нашего города, – сказал Эйве сержант. – Мне очень жаль, мисс, но они должны усвоить урок. И для этих целей мы отправим их на несколько месяцев в Томбс.

При упоминании об этом в животе у женщины снова тоскливо заныло. Господи, Томбс! Это худшая, самая жестокая тюрьма в Нью-Йорке. Если Том туда попадет, то неизвестно, когда он оттуда выйдет – если его вообще выпустят. Необходимо было спасти брата, прежде чем ему вынесут суровый приговор.

А это означало, что кто-то влиятельный должен заставить полицейских прислушаться к ее доводам и объяснить им, что Том просто запутавшийся пятнадцатилетний подросток, а не закоренелый преступник. Что воровал он без злого умысла. Что на самом деле во всем виновата она, Эйва, потому что не увезла свою семью из этого города еще много лет назад.

Из ее знакомых только два человека отвечали этим требованиям – и один из них, Джон Беннетт, уехал в Йонкерс.

Эйва судорожно сглотнула, понимая, что Слоан не согласится помочь ей просто по доброте душевной. Несомненно, ей придется сделать что-то взамен – например, пообещать ему, что она будет держаться от Джона Беннетта подальше. Такая перспектива была ей ненавистна, но иного выхода не было. Если бы она обратилась к Джону, то с радостью отказалась бы брать с него плату, лишь бы ее брат не попал в тюрьму.

В конце концов, Слоан с самого начала был намерен не подпускать ее к Беннетту. Поэтому, если он ей поможет, она согласится на все, о чем он ни попросит, и после этого он больше никогда ее не увидит и ничего о ней не услышит.

Тяжелая деревянная дверь снова открылась. Дворецкий опять оглядел Эйву с ног до головы, и на его надменном лице в очередной раз отразилось крайнее неодобрение.

– Вы можете войти. Мистер Слоан примет вас в своем кабинете.

Огромное облегчение подтолкнуло Эйву вперед с такой силой, что она едва не споткнулась на пороге. Дворецкий предложил ей снять пальто. Когда же женщина выскользнула из верхней одежды, он провел ее в один из самых элегантных домов, какие ей доводилось видеть: черный мрамор, паркетные полы, лепнина под потолком. Вдоль стен выстроилась массивная мебель темного дерева, поверхность которой была отполирована до блеска. Слуги, безусловно, трудились целыми днями, чтобы содержать дом в такой чистоте. Так вот где вырос Уилл! Внутренний мир такого человека был непостижим для нее.

Пройдя вглубь дома, дворецкий постучал в дубовые двустворчатые двери. Из-за них донесся резкий голос:

– Войдите.

Дворецкий открыл перед посетительницей одну створку дверей и жестом пригласил Эйву войти. Она расправила плечи и шагнула в комнату.

Уилл Слоан расхаживал взад-вперед перед громадным письменным столом, резким тоном отдавая приказы двум мужчинам, которые сидели на стульях по другую сторону стола и лихорадочно записывали что-то в свои блокноты.

Эйва терпеливо дожидалась, пока Слоан диктовал распоряжения относительно условий контракта, цен на зерно, транспортных расходов и объекта недвижимости в Сан-Франциско, который он хотел приобрести. За это время она оглядела его кабинет, стараясь успокоить бешено стучавшее сердце.

Судя по всему, эту мужскую обитель с потертой мебелью и стопками бумаг часто посещали. На полках рядами стояли книги, в очаге бодро горел огонь, и его оранжевые отблески сверкали на тисненных золотом переплетах. Эта комната понравилась Эйве еще больше, чем другие.

– Пока все, – наконец сказал Уилл. – Закончите с этим на сегодня, а потом отправляйтесь домой. Жду вас обоих у себя завтра утром.

Мужчины встали и поспешили выйти, успев, впрочем, на ходу с любопытством покоситься на Эйву. Но она этого не заметила. Ее сверлил пронзительный взгляд внимательных серых глаз, и казалось, что воздух потрескивает в наэлектризованной атмосфере кабинета. По телу женщины пробежала дрожь, горячая кровь с гулом растекалась по венам. Эйва узнала это ощущение – страстная тяга – и тут же рассердилась на себя. Испытывать влечение к мужчине, который так далек от нее, было просто смешно.

Нет, она не могла желать этого властного, высокомерного мужчину. Нужно не забывать об этом и во что бы то ни стало держать себя в руках. Ох, если бы только он не был так чертовски красив!

– Эйва! Какой неожиданный сюрприз.

Ей нельзя было терять ни минуты.

– Мне нужна ваша помощь. Мой брат находится в полицейском участке, и вытащить его оттуда сможет лишь влиятельный человек.

Одна из надменных бровей поднялась, и Слоан скрестил на груди руки. Тонкая шерстяная ткань его пиджака плотно обтягивала крепкие широкие плечи.

– Ваш брат… в полицейском участке? За что его арестовали?

– Карманная кража, – с трудом выдавила из себя Эйва, густо покраснев от унижения.

Она ожидала, что Слоан рассмеется или воспользуется моментом, чтобы провести параллели между этим арестом и ее собственной профессией, однако он ее удивил. Широким шагом хозяин дома прошел к двери в холл, открыл ее и позвал дворецкого.

– Фредерик, распорядитесь, пожалуйста, чтобы подали мой экипаж.

Эйва от облегчения едва не осела на пол. Слава богу, он собирается ей помочь.

– Это определенно очень интересный поворот событий, – сказал Слоан, снова переключив внимание на нее. – Я не только узнáю вашу фамилию, но еще и познакомлюсь с вашим братом.

И то и другое, к сожалению, было правдой.

– У меня не было выбора. Если бы Джон не уехал в Йонкерс, я бы попросила о помощи его.

– Ну хорошо, а дальше что? Джон узнает, что вы и ваш брат не русские. Да и вообще, деятельность мадам Золикофф предстает в несколько ином свете, когда приходится выручать ее братишку из передряги. – Он широко улыбнулся, продемонстрировав полный набор белоснежных зубов.

– Я бы что-нибудь придумала.

– Не сомневаюсь, – сказал мистер Слоан и потер руки. – Итак, мне повезло, что я не уехал и остался в городе. Это судьба. Давайте-ка захватим ваше пальто. – Он распахнул перед Эйвой дверь. – А ситуацию вы мне опишете по дороге.

Уилл помог Эйве сесть в экипаж и сам взобрался туда вслед за ней. Он не мог поверить своей удаче. Тайна мадам Золикофф могла раскрыться, и все из-за того, что ее брат попался на карманной краже. Что это за семейка? Неужели все ее члены так или иначе вовлечены в преступную деятельность?

Когда Эйва приехала к нему домой, ее красивое лицо было невероятно бледным, а небольшая шляпка держалась на честном слове. Вне всяких сомнений, эта ситуация причиняла ей страдания… но Уилл вдруг поймал себя на мысли, что ему нравится быть для нее рыцарем в блестящих доспехах. Глупо, конечно, учитывая обстоятельства и то, как эта женщина его ненавидела.

Сегодня ее лицо светилось искренней беззащитностью, обнаженной уязвимостью, и это задело что-то в его душе. Эйва пришла к нему за помощью, и будь он проклят, если ей откажет.

К тому же Слоан привык к тому, что кто-нибудь в нем нуждается. Он воспитывал сестру с тех пор, как ей исполнилось восемь лет, находился рядом с ней, когда умер их отец, был свидетелем того, как она превращалась в молодую леди, присутствовал на ее дебюте… Но теперь она была замужем и ждала первого ребенка. У Лиззи был муж – с точки зрения Уилла, грубый, неотесанный тип, – в которого она, похоже, была влюблена, и брат больше не был главным человеком в ее жизни. К этому еще нужно было привыкнуть, хотя умом он всегда понимал, что такой день однажды настанет, рано или поздно.

Таким образом, Уилл был не против спасти Эйву – в особенности если это означало, что она будет перед ним в долгу.

– Давайте начнем с того, в каком участке находится ваш брат.

– В тринадцатом.

Хорошо. Уилл был знаком с тамошним капитаном, Хоганом. Звонить комиссару не придется. Уилл отдал распоряжение кучеру и откинулся на спинку обитого плюшем сиденья. Плечо его при этом коснулось плеча Эйвы, но он не сделал попытки отодвинуться.

– А теперь назовите мне его имя.

– Томас Джонс.