Нет, в суете мы тишины не ценим… «Отчего иные любят уединение и ищут его, а другие не терпят…» С. Нилус Нет, в суете мы тишины не ценим: Гремят-звенят земные наши цепи… И мы не слышим: друг наш при двери. Он с нашей совестью о чем-то говорит. Но нам не нужен друг — не вовремя пришел: У нас дела, у нас… все очень хорошо И знать мы не хотим о Высшем Судии, Потом когда-нибудь, и лучше не ходи… А для того, кому есть Бог — любовь, Тот сам бежит от шума городского, Он слышит о призвании сынов И для него открыто Слово. Рождество Бесы носятся по кругу, Весь сочельник топчут снег, Зазывая в гости вьюгу, Оставляя грязный след. Ветер воет, вьюга злится, И нещадно холод жжет. Но Иисус Христос родится, — К нашим душам путь найдет. Наверное, мы все, как тот Улисс… Наверное, мы все, как тот Улисс, Стремимся в дом, что называют Вечность, — С рождения спускаясь только вниз По лестнице, ведущей прямо в Млечность… В стране, откуда воды не текут, И ветры вспять откуда не уносят, Где наши праотцы нас тихо ждут И нежная свирель о чем-то просит. Играй свирель — ветр перестанет выть, Река Забыть пусть успокоит воды — Земную жизнь не просто разлюбить — Как самолеты, пролетают годы… Гляжу, как звезды гаснут поутру, Их разглядеть бессмысленно пытаюсь, И об ушедших плачу и печалюсь, Хоть живы, и сама я — не умру! Здесь лишь обещанье… Здесь — обещанье Ушедшего лета! Здесь — предвещанье Грядущего света. Здесь — только стремленье, Там — вечный предел Здесь — только терпенье… Там — мирный удел. ТЕПЛЫЕ ДНИ Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит. Псалом 50 Ищите прежде Царства Божия и правды его, и это все приложится вам (Мф. 6: 33) Еще снег не сошел и чернеет
Еще снег не сошел и чернеет, Днем капель — гололед по утрам, Но заботливей солнышко греет, Значит, скоро конец холодам! Значит, будет веселье в апреле, Будет май и июнь, как во сне, Родилась ты не зря, в самом деле, Долгожданная весть о весне! И пускай суетится и плачет Ветер северный, встав на пути — Родилась наша девочка — значит: Будут теплые дни впереди! Ты, Москва, не ждешь меня, конечно Ты, Москва, не ждешь меня, конечно, — Много самозванцев на Руси Обивают ноги о крылечко, Но меня, незваную, впусти! Электрички мчатся до конечной. Я же в бесконечность с ними мчусь. Тают в небе купола, как свечки, И молитвы излетают с уст. Потому что все, что человечно, Что люблю и чем всегда горжусь, — Вобрала ты все в свое колечко. Как колечко, бесконечна Русь! Вере Николаевне Аношкиной Когда о Вас моя молитва, Мне не ответствует толпа: Незрима ангелов тропа, Она с небесной синью слита. Но ангелом мне были Вы, Когда пробили час куранты, — Вели, будто Вергилий Данте, Не слушая людской молвы. Вот и сейчас идете Вы Над пропастью сует и злобы, Людские сокрушив хворобы, Слегка касаясь лишь земли. Какое чудо эти зимы… Какое чудо эти зимы: И свет, и блеск, и чистота, И этот воздух тайно-синий, И праздно-белые снега. И даже холод — дух надмирный Нас испытует и ведет, Как будто шаг — и ангел смирный Тебе обитель распахнет. Это царство люблю несказанное… Это царство люблю несказанное, Эту жесткую власть без властителя, Эту странную страсть бесстрастную Красоту ослепительно-чистую… Светит снег под луной таинственно, И сверкает, и рассыпается… Звездопад из снежинок искренних В бесконечности растворяется… Странник Дом оставив, шел крестьянин долго Посмотреть на Радонежского старца, Позади остались Дон и Волга, До обители еще-то дён двенадцать. Вот до места он с трудом добрался И хотел увидеть чудо тотчас, Но, взглянувши, странник рассмеялся: «Видно, бес меня решил морочить: Нищих и бродяг я навидался (Как еще живым сюда добрался)! Да неужли этот-то убогой Заслужил любовь и милость Бога? Сей простак — и храма основатель? — Что в земле копается некстати?! Кто сподвигнул Дмитрия на битву? Кто творил победную молитву? В ком видал преемника Алексий?! — Лучше б провалиться мне на месте! И о нем идет такая слава! — Нет! Для этого годится лишь канава!» Вот труды окончив в огороде, Отче пот отер с простого лика, И ему навстречу по дороге Со своей дружиной князь великой. Князь, убогого завидев, в ноги прямо Пал, прося одно благословенье, По кустам рассыпались, по ямам Драгоценные его каменья… Догадался странник: «Сей есть Сергий! — Видно, бес мне очи отуманил!». И упал, сраженный, на колени, С полными раскаянья словами: «Отче Сергий! Пощади за дерзость: Не признал тебя я поначалу — За одеждой не заметим мерзость, А души за наготой не чаем! Думал, что смиренней всех на свете Только Бог, а ты — воображаешь…». Улыбнулся старец и ответил: «Обо мне один ты правду знаешь». |
