Высота неведомого свода… Высота неведомого свода, И окрест ликующая мгла: Вот она, желанная свобода — Ни тепла родного, ни угла! Разве где-нибудь еще на этом свете Ноша есть блаженней ноши той? — Здравствуй, брат мой, непутевый ветер, Погуляем в поле мы с тобой! И пускай не ждет своей подруги В горьком доме сладостная ложь, Если сердце подхватили вьюги, Если душу охватила дрожь… Неужели мы с тобою стали стары… Неужели мы с тобою стали стары, — Для чего, скажи, воспоминанья? — В смутном сне оставленные чары, И тревожный хаос подсознанья… А быть может, было всё не с нами? — Так давно, что упускаю что-то… Вот мы дома, а на этом фото Вид с окна — он так же в Лету канет… Все события смешались в хороводе, Окружив нас, и куда-то всё несется… Соломон изрек однажды: «Все проходит!» — Я не верю — что-то все же остается. Хорошо бы дом купить… Хорошо бы дом купить, Но на это денег нету, Вот и бродим мы по свету, Ищем, где бы нам прожить… Бесприютен мир и пуст Для того, кто прост собою, Нет в нем места нам с тобою, Под ногами снега хруст. Подождем пока еще — На земле не будет места — Может, примет Царь Небесный, И Он там нам даст жилье… Вот тяжелые двери современного храма… Вот тяжелые двери современного храма Открываю, как будто бы древнюю книгу, И в прошедшие леты вхожу осторожно: Там читают часы, как прежде, все те же Голосами далекими нужд и успехов. И незримо для всех там стоят средь знакомых В драгоценных уборах цари и царицы. А когда вынимает священник частицы, В золотом алтаре, поминая усопших, Они вместе со всеми поют «Аллилуйя!» Потому что нет мертвых: все живы на небе, Потому что с Христом мы проходим сквозь время! И над нами тогда парят херувимы, И житейское чуждо нам попеченье… Обратная перспектива Перевернутый мир отражают иконы: Золотые просторы в них странно близки: И глаза у святых безмятежно спокойны, А ведь многих из них на мученья влекли! Там живут по иным абсолютным законам: Поношенья, побои, принимая за честь, И бегут похвалы, и дают незнакомым Все последнее, что за душою ни есть. Отвергая соблазны пустого кумира, Деньги, славу и к власти кривые пути, Жить в миру, отрешившись от этого мира, Чтобы душу для жизни грядущей спасти. Куда ушел, и где душа твоя?
Куда ушел, и где душа твоя? Мытарствуя, минует ли потёмки? И держит ангел ли тебя за пояс тонкий Несут молитвы ль в светлые края? Ты вел всегда нас смело через тьму… Но вот шагнул за грань ее впервые, Мы без тебя стоим от слез слепые: Дорогу, верно, торишь нам к Нему!.. Имеет ли свой цвет и вкус земная суета? Имеет ли свой цвет и вкус земная суета? — Людская сутолока и бешеная гонка за временем?.. Из дома выйдешь и всегда забудешь что-нибудь…. Не знаешь никогда, каким оттенком заблестят глаза У неприятностей меж бледных коридоров… У всех деревьев серые стволы и листья серые, Такие ж, как дорога, ведущая всегда В одну и ту же сторону… Ты ушел, и теперь я тебе не смогу никогда позвонить… Ты ушел, и теперь я тебе не смогу никогда позвонить… Никогда. И позвать ко столу и сказать на прощанье: Дочь былá очень глупой, ее бесполезно винить — Упорхнула голубкой, оставив одни обещанья… Беспощадно звучат уходящие эти шаги, Одиночество кутает их, словно вата, Если б можно вернуть, чтоб сказать: «Ты прости, Только я лишь одна и во всем виновата!» Уйдем от соблазнов… Уйдем от соблазнов: От сказочных красок, сияющих в окнах, — То образ страстей, безобразных, бесплотных. Уйдем от прилавков скорее китайских, От дорогих бутиков на пути, Всего все равно, дорогой, не купить… А копить не стоит вообще: Все мирское вотще… Уйдем от соблазнов: Ироний всегдашних, не нужно сарказмов, Живущих на башни, на вавилонской у самого неба — Уж лучше просить на паперти хлеба… Просить и прощать всех без всяких причин… Однако, как труден подобный почин. Уйдем от соблазнов: Вот так вот все разом — От разговоров пленительно-праздных От теле-… и прочих приятностей разных… Бежим, а не то наших душ не спасти, Готов ли сказать ты мирскому «прости»? А я не готова. Прости. |
