Ей удалось перетерпеть остальную часть ужина, и явно не искренние комплименты лорда Хаксли, не разрыдавшись и поджигая стола. Когда собравшаяся компания поднялась изо стола, он снова предложил ей свою руку, но вместо того, чтобы отвезти ее обратно в бальный зал, молодой человек провел ее через другую комнату и открыл дверь в дальнем конце.

- Я уверен, что вы перегрелись, и прохладный воздух пойдет вам на пользу, - сказал он.

Элинор, смущенная, прошла через дверь и очутилась в маленьком саду позади дома, и ее снова поразил незнакомый запах Лондона: едкий запах тумана, смешанный с более отдаленным кисло-сладким запахом Темзы. Ночной воздух был холодным, и, хотя он очистил ее голову, это было не совсем приятно. Тонкое платье совсем не защищало, и ее руки и щеки покрылись гусиной кожей. Она вздрогнула.

- Милорд, я благодарна за вашу заботу, но... - начала она.

- Не нужно, - сказал он, обняв и прижимаясь губами к ее губам.

Она была так поражена, что сначала все, что могла сделать, это стоять неподвижно и позволять себе целовать. Рукава его пальто терлись о голые руки с грубостью, которая раздражала ее нежную кожу. Его поцелуй отдавал говядиной и вином, в сочетании с уксусом. Затем она опомнилась и попыталась оттолкнуть его, безрезультатно. Он сжал ее плечи, а губы стали твердыми и настойчивыми. Разъяренная, она била его в грудь, пока он, наконец, не отпустил ее, улыбаясь этой кривой улыбкой. Она сделала несколько шагов назад и вытерла рот тыльной стороной ладони.

- Милорд, я не знаю, что сделала, чтобы вы поверили, что я буду рада такому вниманию, - сказала она, ее голос дрожал от ярости, - но, уверяю вас, я не из тех женщин, которые это ценят.

- К счастью, вы оттолкнул меня, - сказал лорд Хаксли. - По вашей реакции видно, что вы не знакомы с мужчинами, и это самое привлекательное, - он потянулся и погладил ее по щеке. Она отпрянула. - Вы не должны бояться меня, мисс Пемброук. Я научу вас наслаждаться моими объятиями.

- Милорд, я искренне верю, что это невозможно. Позвольте мне вернуться на бал.

Он хихикнул:

- Действительно замечательно, - он открыл дверь для нее и взял за руку, когда она пыталась пройти мимо него. - Я с нетерпением жду нашей следующей встречи.

- Я считаю, что вы будете долго ждать, прежде чем это произойдет, - парировала она, выдергивая руку и убегая.

Никто, казалось, не заметил ее отсутствия. Она оглядела толпу в поисках светлых волос леди Ормерод и, найдя ее, быстро двинулась в другом направлении. Элинор покинула бальный зал и начала открывать двери наугад, зная, что ей нужно найти место, где она сможет побыть одна, не заботясь о том, что это неуместно и неприлично блуждать по дому хозяев без приглашения и без сопровождения.

«И это я должна стерпеть? - думала она. - Все будут верить, что я так отчаянно хочу замуж, что приму любую дерзость?» Она снова грубо потерла свои губы, пытаясь забыть вкус поцелуя лорда Хаксли.

Она открыла еще одну дверь и вошла в тускло освещенную комнату, в которой пахло пылью и затхлостью. Лунный свет проникал сквозь высокие окна, тяжелые синие или черные драпировки были завязаны толстыми веревками, кисти которых касались пола. В одном углу стоял рояль, накрытый белой простыней, арфа угловой формы, тоже накрытая, стояла в другом. Длинный, темный мягкий диван с высокой спинкой стоял напротив рояля, а светлые стулья с узкими ножками и подушками, соответствующие цвету штор, были расположены по всей комнате.

Элинор закрыла за собой дверь и села на один из стульев, закрыв лицо руками в перчатках. Она могла бы заплакать, пожалеть себя, но это бы ничего не изменило, кроме испорченного цвета кожи и зареванного лица, когда, в конце концов, она вернется на бал. И девушка предполагала, что обязательно нужно вернуться. Жаль, что не было возможности вызвать экипаж и убежать через черный ход.

Деликатный кашель заставил ее вскочить со стула, сжимая руки перед собой, как будто она была ребенком, пойманным за кражей кусков сахара из чаши.

- Вероятно, вам не следует здесь находиться, - сказал человек, развалившийся на диване.

- Ну, и вам не следует, -

возразила она, смущенно прикусывая язык.

- Я живу здесь. А вы нет.

- Если вы живете здесь, вы должны быть с гостями, а не... не прятаться в темных комнатах.

- Где я могу напугать невинную молодую леди, вы это имеете в виду? - мужчина был высокий, со светлыми волосами, которые казались серыми в тусклом свете музыкальной комнаты, одетый в темный костюм необычного кроя. Он обошел спинку дивана и прислонился к ней, расслабленный, как если бы невинные барышни были для него чем-то естественным. - И они не мои гости, а моего кузена Гарри.

- Значит, лорд Ормерод, ваш кузен?

- Далекий. Третий двоюродный брат, или кто-то еще. И я был на балу пятнадцать минут назад. Я думал, что это комната, где человек может немного побыть один, подальше от всего этого шума.

- Я не знала, что была не одна, и не производила шума, - сказала Элинор.

- Вы достаточно спокойная, но я подумал, что если у вас здесь свидание, я должен оповестить о своем присутствии, пока ситуация не стала неловкой.

- Свидание?

- Это не редкость, в этих делах. Разве вы пришли сюда не для того, чтобы встретиться со своим кавалером?

- Как вы смеете оскорблять меня? Я дворянка! - что же в ее облике, заставляло мужчин предположить, что она была открыта для любых любовных приключений?

- Эти дворянки, которые чаще всего, пробираются в уединные комнаты, как эта...

- Не говорите больше ни слова, вы... капитан, - пробормотала Элинор, понимая, что его странный темный костюм с белыми облегающими подкладками, а полоса вдоль манжет на самом деле была военно-морской униформой. - Я пришла сюда, потому что я... на самом деле, думаю, что это не ваше дело, почему пришла сюда, но уверяю вас, это не для какой-то тайной встречи. Или вы так обвиняете меня, потому что ждёте здесь кое-кого... для утех?

- Уверяю вас, мне не нужно уединяться в темных, неудобных комнатах, - сказал капитан, его светлые глаза были бесцветными, как его волосы в тусклом свете. Он казался удивленным, что разъярило Элинор. Она хотела бросить что-нибудь резкое, но он продолжил: - И я извиняюсь, мисс, если я вас обидел. Это было настоящей ошибкой.

- Вам не нужно постоянно извиняться, если ваши предположения - все такие «настоящие ошибки «, как эта, - сказала она.

- Я не стану извиняться за то, что сказал, что думаю, и это правда.

Он скрестил руки на груди. Ей показалось, что он ее разглядывает, и она покраснела от гнева.

- Если вы закончили на меня пялиться, то я оставляю вас в покое, - сказала она.

Она положила руку на дверную ручку, когда он сказал:

- Подождите.

- Вы придумали другое оскорбление, чтобы поделиться со мной, капитан? - сказала она.

Наступило долгое молчание.

- Нет, - сказал он наконец. -

Ничего. Приятно познакомиться, мисс.

- Хотела бы я сказать то же самое, - слова сорвались с ее губ, прежде чем она пожалела о них.

Элинор повернула ручку двери, и та громко захлопнулась за ее спиной. Почему она так сказала? Он не собирался оскорблять ее, а она была так груба... но она не могла вернуться и извиниться, будет глупо звучать, и он, вероятно, не так уж и оскорблен. Ее лицо запылало от смущения. Если повезет, она никогда не увидеть его снова, и, в конце концов, она забудет, как ужасно отнеслась к незнакомцу.

Ей понадобилось некоторое время, чтобы вернуться на бал, поскольку она не запоминала дорогу, когда впервые прошла через дом, но опять, похоже, никто не заметил ее отсутствия. Селины все еще не было. Светлая прическа леди Ормерод виднелась в дальнем конце зала. Элинор решила не попадаться на глаза любому, кто мог бы пригласить ее танцевать, и отправилась на поиски своей матери.

Она нашла ее в одном из салонов бального зала, игравшую в вист и смеявшуюся, как сумасшедшая, из-за слов партнера.

- Что такое, Элинор, дорогая?