Услышать такое от Тео, не шутка.

Но Тео держит себя в руках, по меньшей мере, насколько я вижу. Вероятно, я не должна спрашивать, что с ним случилось в Париже. Держу пари, это включало в себя абсент.

— Слушай, — говорит он. — Очевидно, что ты хочешь переложить вину с Пола на Триаду, так?

— Даже ты признал, что Триада зашла слишком далеко, — говорю я. — Кто знает, что они ещё собираются сделать?

— Ватт Конли, вот кто знает, — Тео проводит рукой по волосам. — Почему бы не спросить его?

Я пялюсь на него.

— Просто войти в один из самых известных техногигантов в мире, во всех мирах, и спросить его, что он делает?

— Это слишком буквально. В этом измерении мы работали с Триадой гораздо плотнее. Помни, я стажировался у них несколько месяцев. Это значит, что у меня есть доступ в их штаб-квартире, мега-крутой и современной, поэтому мы сначала осмотрим её, зайдя прямо через парадную дверь.

Из кармана своей рубашки он вытаскивает ламинированный пропуск, на котором изображён треугольный логотип Триады.

— Мы сможем зайти в здание, — шепчу я, начиная улыбаться. — У тебя есть доступ к компьютерам.

Тео поднимает руку в предупреждении.

— Мой уровень доступа не позволяет всё знать и всё видеть. Но он позволяет больше, чем они хотели бы. Кроме того, в Новый Год здание будет пустовать. У нас будет возможность засунуть нос туда, куда не надо.

Теперь мне уже очень интересно узнать, что за человеком может быть Ватт Конли. Потому что я начинаю думать, что он играет большую роль в моей жизни и в смерти моего отца, чем кто-либо подозревал.

Тео добавляет:

— Пока мы здесь, мы возможно сумеем выследить Пола из этого измерения. Сейчас он в бегах, и мы никогда не сможем найти его сами. Но Триада? Эти парни разработали программное обеспечение, которое использует служба безопасности, а от него не так просто укрыться.

Я запустила руки в волосы и сжала из в кулаки.

— Почему ты так уверен, что это он убил папу?

— А почему ты так внезапно уверилась, что он не убивал? И не говори мне, что он выглядел невинно. Это не доказательство.

— Эти путешествия, и другие измерения, которые мы видели, разве они ничему тебя не научили? Нет, я не хочу его защищать. Я особенно не хочу грубить Тео после того, что он сделал ради меня и папы. Поэтому я поворачиваюсь к нему и пытаюсь найти правильные слова. Каждая Маргарет, которой я была, была особенной, со своими слабостями и сильными качествами. Но они все были мной, Тео. Я не уверена, что в тех Маргаритах есть что-нибудь, чего нет во мне. Я просто не узнала этого о самой себе. Я больше узнала о Поле, — если я снова подумаю о Поле в России, то не смогу этого вынести. Поэтому я заставляю себя сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. — Все эти версии Пола и есть Пол. Я знаю его лучше, чем раньше. Он не убийца. Я бы поставила на это свою жизнь.

— Ты и так ставишь на это жизнь. Разве ты не понимаешь? — стонет Тео, ковыряя своим теннисным ботинком по террасе. — Мне не стоило разрешать тебе идти со мной.

— Если кто-то и должен отомстить за отца, то это я. Ты это знаешь.

— Ты думаешь, что я провёл хоть одну секунду в этом путешествии, не терзая себя за то, что подвергаю тебя опасности? Что я не ненавидел себя, за то, что подверг тебя, провел тебя через это? — его глаза ищут мои. — Теперь я слышу, что ты сомневаешься, что ты перестаешь защищаться, и всё, о чем я могу думать, это о том, что Маргарет будет больно. Если ты будешь страдать, это будет по моей вине. И я никогда, никогда не смогу себе этого простить.

Я мотаю головой, отрицая это, но не могу ему ответить. Сырая эмоция, которую я услышала в его голосе, украла мой собственный голос.

Он ещё ближе передвигается ко мне, и наши лица почти соприкасаются.

— Ты говоришь, что видела разные версии Пола. Ты узнала, кто он на самом деле. Ну, а что ты узнала обо мне, Маргарет?

— Тео...

Его рука обхватывает меня за шею, его прикосновение жесткое и властное, и потом он меня целует.

Я пытаюсь вскрикнуть, и язык Тео скользит мне в рот. Моя кожа вспыхивает, а руки и ноги слабнут. Моё тело знает, что это, даже если не знает разум. Тео обхватывает меня руками и на секунду всё, чего я хочу, это поцеловать его в ответ.

Потом я вспоминаю Пола, и дачу в снегу, и то, как занималась с ним любовью при свете огня. Я помню, что любила Пола больше, чем свою жизнь.

Отвернувшись, я говорю:

-Тео, пожалуйста, не надо.

На секунду он остается неподвижным, потом отпускает меня. Какое-то время мы сидим рядом друг с другом, тяжело дыша, лишенные возможности говорить.

Наконец, Тео говорит:

— Он добрался до тебя.

Я хочу поспорить с ним, но от этого будет только хуже.

Со вздохом, Тео встаёт. Глядя на него снизу вверх, я удивлена, тем, что он пытается улыбаться.

— Давай просто... завтра начнём всё заново. Ладно?

— Ладно. Завтра.

Когда мы проберемся в штаб-квартиру корпорации Триада бок-о-бок. Даже сейчас, и всегда, Тео мой союзник. Вытаскивая ключи из кармана, я говорю:

— Ты даже не останешься до полуночи?

— И на традиционный поцелуй? — Тео выгибает бровь. Он пытается превратить всё в шутку, но это не очень работает. — Сомневаюсь, что мне повезёт больше.

Он заслуживает лучшего. Но "заслуживает" не имеет отношения к любви.

Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net

Глава 21

Моя комната. Моя кровать. Но я не могу заснуть.

Я постоянно вынимаю свой tPhone из зарядного устройства, и вглядываюсь в контакт-лист. Пол Марков там, точно так же, как и дома. Я даже назначила ему ту же самую мелодию.

Рахманинов.

На секунду я будто вернулась домой, готовлю бок о бок с Полом, и мы оба притворяемся, что наши руки не касаются друг друга...

Очевидно, я в смятенных чувствах относительно Пола и в этом измерении тоже.

Я нашла его изрезанный портрет в кладовке внизу, он оторван от рамы и висит лоскутами.

Математика или судьба, какая бы сила не сводила нас вместе мир за миром, она очень мощная. Но я всё ещё не знаю, означает ли она моё спасение или мою гибель.

Около двух часов ночи я поддаюсь искушению и отправляю сообщение Полу. Я пишу, а потом удаляю дюжины сообщений, потом останавливаюсь на простом: "Нам надо поговорить".

Хоть я лежу без сна ещё несколько часов, ответа нет. Я засыпаю с мыслью о его мертвом теле на моих руках.

— У тебя всё хорошо? -

спрашивает меня Тео в десятый раз за получасовую поездку.

— Да, всё хорошо. Просто... сегодня было трудное утро.

Это утро было таким же, как и расчётное количество других в моей жизни, папа, печёт черничные вафли, надев свой зелёный колпак из фольги, оставшийся с прошлого вечера. Джози болтала о сумасшедше сложных снах, которые ей постоянно снились, мама была одета в форму для йоги, в то время как остальные были в том же, в чём спали, потому что даже на Новый год, она проснулась на заре и встречала солнце. Но на этот раз я одновременно проживала это и наблюдала с точки зрения того, кто знает, что значит терять подобные моменты. До этого я никогда не понимала, насколько прекрасной может быть обыденность.

— Могу себе представить, — он смотрит на меня, и его взгляд нежен только на мгновение, и потом его внимание снова приковано к дороге. Мы едем по меньшей мере с превышением на 20 миль в час, Тео направляет свою машину через каждый просвет в потоке, чтобы добраться до Триады как можно быстрее. — Держись, Мег.

Я тереблю цепочку от Жар-птицы, свисающую у меня под майкой. Мы были очень осторожны в этом измерении, и держали Жар-птицы под одеждой, через которую не видно очертаний кулона. В этом мире мои родители узнали бы их за секунду и поняли бы, что происходит.

Мой телефон лежит в кармане рубашки, установлен вибровызов, поэтому я вряд ли смогу пропустить звонок или сообщение. И всё же, я вынимаю его и снова проверяю. Ничего.