Когда машина переезжает через вершину холма, мы уже достаточно далеко в пригороде, и мы окружены деревьями со всех сторон. Я вижу блестящие серебристые изгибы, поднимающиеся высоко над горизонтом. Когда я понимаю, что это такое у меня отваливается челюсть. Тео смеется.

— Впечатляет, да?

Дома, суперсовременная штаб-квартира Триады всё же больше в теории, чем на практике, на фасадах зданий натянуты полотна с рисунками. Здесь, строения завершены, и они сияют как какой-то фантастический мираж, нереальный и одновременно настолько мощный, что он доминирует в ландшафте. Зеркальный куб -

главное здание — окружён сияющей кольце подобной структурой, это самый большой в мире и самый эффективный генератор, работающий на солнечной энергии. Здание корпорации Триада следует тем же правилам, что и оформление их продуктов, слияние красоты и силы.

У Тео есть отметка на номерном знаке, которая позволяет нам спокойно проехать через охрану на границе территории. Каждая травинка на газоне подстрижена до одинаковой длины, как на поле для гольфа. Ряды кустов олеандра обрамляют ровный, прямой проезд до парковки.

— Пошли, — говорит Тео. Он улыбается, как будто всё это ерунда. Вероятно, он рад возможности даже осмотреть это место. — Давай возьмём гостевой пропуск для тебя.

Я иду с ним в ногу, но не могу ничего с собой поделать и пялюсь на вопиюще огромный размер зданий, на пути ко входу. Солнце так ярко сияет на стекле, что на него тяжело долго смотреть.

Если Пол прав, если планы Триады простираются за пределы худших опасений моих родителей, то я иду прямо в логово льва.

Стеклянные двери раздвигаются, и мы входим в фойе, даже более ослепительное, чем экстерьер здания. Пока Тео флиртует с девушкой-охранником, чтобы поскорее получить для меня пропуск, я поддаюсь искушению всё рассмотреть. Это место было бы грандиозным в любом случае, но кажется невозможным, что мы здесь одни, и наши шаги эхом раздаются в тишине. Потолок фойе в высоту сравнится с десятиэтажным зданием, на нем ряды экранов, демонстрирующих продукты Триады, уже вышедшие и будущие. Хотя бы один из экранов всегда светится изумрудно-зеленым и показывает белую надпись: "Везде, Всегда, Для Всех" — корпоративный девиз.

Меня кто-то тянет за подол кардигана, я оборачиваюсь и вижу, что Тео прикрепил мой пропуск прямо там, у меня на ягодице. Он подмигивает мне:

— Расслабься. Помни — не важно, как впечатляюще это выглядит, твои родители, это самое большое событие для них.

"Едва ли". Это дом, который построил Ватт Конли, и все об этом знают. И всё же, улыбка Тео помогает мне унять бабочек в животе. С ним я чувствую себя защищеннее.

Он протягивает мне руку. Это обычный жест, или он хочет, чтобы так казалось, но я догадываюсь, что он волнуется. Воспоминание о вчерашнем поцелуе возникает у меня в голове, как напоминание обо всём, что я чувствую к Тео, и о том, чего не чувствую. Мы не можем взглянуть друг другу в глаза.

Но я беру его руку.

Конечно, в здании эти ужасные стеклянные лифты. Мы входим и Тео говорит:

— Лаборатория одиннадцать.

— Конечно, мистер Бек, — отвечает лифт. Ладно этот компьютер возможно слишком умный. Он плавно поднимает нас по фойе, экраны ярко сияют вокруг нас.

— Мы будем почти одни, — говорит Тео. Его большой палец скользит по костяшкам моей руки. — Джордан на охране говорит, что сегодня вошло только пять человек.

Не успел он это сказать, как лифт плавно останавливается на этаже, который, как я догадываюсь из того, что Тео хмурится, не пункт нашего назначения. Дверь открывается и внутрь входит Ватт Конли.

Ватт Конли. Собственной персоной. Да, он основатель и директор Триады, а это значит, что он очевидно должен иногда заходить в штаб-квартиру, но наткнуться на него в лифте... это как если пойти на экскурсию в Universal Studios, и тебя приветствует Леонардо ДиКаприо.

Вот только для меня это совсем не то же самое, потому что я начинаю верить, что этот человек виновен в смерти моего отца.

— Тео, — Конли говорит это имя так просто, что можно подумать, будто у него не несколько тысяч сотрудников, и это совершенно не странно, что он знает всех по имени. — Ты здесь поработать или похвастаться перед подружкой? Я бы не винил тебя, если бы это было второе.

— Это не... я имею в виду, это Маргарет Кейн, — рука Тео, держащая мою, немного напрягается. — Дочь Доктора Коваленко и профессора Кейн.

Улыбка Конли становится шире:

— Ну, ну, ну. Я познакомился с Вами как раз вовремя.

Формально, мы уже познакомились в Лондоне, когда я забежала на сцену во время его презентации, если это можно считать знакомством. Но это была версия Ватта Конли из другой вселенной. Этот одевается примерно так же: беззаботное богатство, кажущаяся повседневность, больше похож на подростка, чем на миллионера. Он кажется... не способным на убийство. Что бы это ни значило. Я имею в виду, что Конли определённо кажется самодовольным, но что ещё можно ожидать от 30-ти летнего интернет магната?

— Рада познакомиться с Вами, — лгу я, надеюсь, что Конли поверит в то, что мне неловко только от того что т-а-а-а-а-ак прекрасно встретить кого-то знаменитого.

Очевидно, Тео думает, что мне неловко, потому что он быстро говорит:

— Я подумал, что Маргарет может зайти и осмотреться.

— Конечно, — улыбка Конли такая непринуждённая, такая естественная, что, несмотря ни на что, я могла бы поверить в его искренность, по крайней мере сейчас. — Я вижу, что она очень похожа на доктора Коваленко. Ваши родители — замечательные люди, Маргарет. Вы должны гордиться ими.

— Да, я горжусь. — и мне не нужно, чтобы ты мне об этом напоминал.

Лифт скользит и останавливается на десятом этаже. Тео ведёт меня наружу, но Конли идёт с нами, либо он тоже шёл в этом направлении, либо у него слишком много свободного времени. Даже несмотря на то, что Тео тоже должен был волноваться, он ведёт себя, словно совершенно нормально, что Конли составляет нам компанию. Мы заходим в длинный коридор со стеклянной стеной, выходящей в лобби под нами, так что яркие цвета экранов сияют сквозь неё. Конли улыбается и говорит:

— Дочь двух гениев, кто знает, чего можно ожидать от тебя в один прекрасный день?

— Это не я гений в семье, — говорю я сухо. — Правда.

— Маргарет себя недооценивает, — улыбается Тео рядом со мной, его выражение лица мягче чем обычно. Иногда я забываю о том, насколько он может быть добрым несмотря на напускную пренебрежительность. — Она не ученый, но она потрясающе талантлива. Она художница, работает в нескольких направлениях.

Конли кивает.

— Это так. Портреты, не правда ли? Может быть, мне стоит как-нибудь заказать у вас портрет.

Два месяца назад это предложение показалось бы мне потрясающей идеей. Писать портрет Ватта Конли? Это бы за одну ночь превратило меня в портретиста, которого узнавала бы вся нация. Сейчас у меня были другие приоритеты.

Но опять же, я всегда верила, что портрет показывает правду. У себя в голове я словно слышу: "Ты всегда, всегда, всегда должна рисовать только правду". Если бы Конли сидел передо мной в течение нескольких часов, и я бы написала то, чтобы действительно увидела, может быть, я бы узнала точно, что он за человек.

— Это было бы прекрасно, — я улыбаюсь, говоря это, широко и по-девичьи. "Он же этого ждёт от меня, так?"

Конли посмеивается:

— Мне нравится, когда молодая женщина видит хорошее предложение, когда получает его. Итак, Тео, ты подготовил финальные испытания Меркурия?

— Конечно, — говорит Тео, с успехом притворяясь, что он знает, что это такое. Или, может быть, он прочитал об этом в компьютере другого Тео и собирается блефовать, используя кучу технического жаргона.

В эту секунду мой телефон жужжит в кармане рубашки. Я отхожу от них с обычным извиняющимся видом, что тут можно сделать? Они продолжают разговаривать, а я вынимаю свой телефон, отчаянно надеясь на новости от Пола, но знаю, что это вероятно Анжела хочет рассказать мне о своём новогоднем свидании, или мама просит купить молока по дороге домой.