Первая остановка случилась на забитых зеваками улицах Ковент-гардена. Ианта грациозно выпрыгнула из герцогского экипажа.

Люсьен мрачно огляделся:

— Считаешь, тут мы найдем вора, забравшего кинжал?

— Нет, но поиски стоит начать именно здесь.

— Ничего не понимаю.

— Со временем поймешь, Ретберн.

У входа в театр «Феникс» висели яркие афиши с заголовками: «Не пропустите! Великий Ремингтон Кросс и его красавица-помощница, экзотическая Сабина».

Вытащив ключ из сумочки, Ианта отперла двери.

Люсьен вошел первым. Он снял солнцезащитные очки, которые теперь носил с собой, а она невольно задержала взгляд на его нелепо длинных не по моде волосах.

Черт побери Дрейка за то, что свел их вместе, когда ей нужно сохранить ясную голову.

Ианта направилась за ним по мягким красным коврам мимо стен с обоями в желтую полоску. Какой контраст по сравнению с входом для рабочего класса, который специально отделили от богачей. Тот коридор вел прямо на галерку — единственно доступную для бедняков. Ни обоев, ни мягких ковров. В этом когда-то знакомом Ианте мире бал правила иллюзия.

Люсьен развернул край выцветшей афиши и посмотрел на нарисованную девушку с дьявольской улыбкой, в светлом завитом парике и платье с блестками. Таинственная Сабина. Он обратил взгляд золотисто-карих глаз на Ианту, и та сразу поняла намек.

— Я просто работала, — пояснила, подталкивая его к зрительному залу. — Идеальная должность для чародейки. Не всем же быть богатыми наследниками.

— Ты использовала чары на потеху толпе?

Ианта резко повернулась, заставив Люсьена отшатнуться, чтобы избежать столкновения.

— Давай, насмехайся надо мной. Я ведь могу приказать тебе пропрыгать на одной ножке остаток дня. Ты же знаешь, что придется повиноваться. — Она прищурилась. — Или хочешь облачиться в платье?

Он дал слово подчиняться, подтвердив его кровью. Метка на груди Ианты до сих пор покалывала.

— А сегодня вечером ты будешь моей. — Люсьен погладил тыльной стороной руки гладкую кожу ее декольте, словно клеймя своим прикосновением, и гневно сжал губы. — Только представь, как я отомщу.

Ианта представляла, даже слишком хорошо. Когда-то она поддалась желанию, что и стало ее погибелью. Проявила слабость, и от воспоминаний об этом тело пронзила дрожь.

Судя по страстному взгляду Люсьена, он не остался равнодушным.

Внезапно напряжение между ними сменилось чем-то другим.

— Бойся своих желаний, — прошептала ему на ухо Ианта, встав на цыпочки и осторожно сжимая воротник его камзола. — Месть сладка. Если думаешь, что я стану сопротивляться, то сильно ошибаешься. Если полагаешь, будто я не смогу обвести тебя вокруг пальца и одновременно поддаться желанию… не торопись и подумай еще. Я проберусь тебе под кожу, Ретберн. Заставлю позабыть всех женщин, с которыми ты был.

Соблазнительным речам она научилась в роли Сабины. На сцене Ианта распаляла желание мужчин, пока те не падали к ее ногам, вне себя от жажды.

— И когда все закончится, и мы разорвем узы… Ты будешь умолять взять тебя обратно.

Ианта отодвинулась и посмотрела на него из-под ресниц.

Люсьен сжал стальными пальцами ее запястья и опустил голову, дыханием лаская ее чувствительные губы. В его глазах зажегся интерес.

— Хочешь пари?

Ианта на миг поддалась иллюзии беспомощности. Она могла бы приказать ему прекратить. И оба это знали.

— Какое именно?

— Которое покажет, кто главный. — Люсьен мазнул губами вдоль линии ее подбородка, зубами прикусил теплую мочку уха. — Кто из нас быстрее заставит другого умолять?

Ианта затрепетала.

— Я думала, ты хочешь со мной переспать.

— О, обязательно, Ианта. Я буду иметь тебя так часто и так страстно, как смогу, но не стану тебя целовать, если только ты не падешь на колени и не попросишь.

— Ты так высоко оцениваешь свои поцелуи? — От тревоги и желания голос задрожал.

Грубая прямота Ретберна шокировала. Ианта никогда в жизни так не выражалась… и в глубине души ей даже понравилось.

С очередной жаркой улыбкой, Ретберн отпустил ее руки и отступил:

— С поцелуем делишься частью души. Если считаешь, что цена завышена, значит, тебя никогда по-настоящему не целовали. Проиграет тот, кто сдастся первым.

Разум призывал отказаться, но Ианта прищурилась и опустила руки, все еще ощущая фантомную хватку Люсьена.

— Уверена, ты не выдержишь первым, так что я согласна на пари, милорд. Это придаст нашему договору интригующую нотку. — Он хотел возразить, но она жестом его остановила: — Пойдем. Какой бы захватывающей ни была беседа, мы опаздываем. Кросс с меня голову снимет.

— Кросс? — спросил Люсьен, вскинув бровь.

— Мой другой дикий и несдержанный повелитель.

Ответ ему явно не понравился, но Ианта спокойно двинулась дальше в зрительный зал, чуть сильнее покачивая бедрами.

***

Глухая тишина сильно отличалась от шума улиц. Люсьен последовал за мисс Я-заставлю-тебя-умолять, зная, что не соблюдает дистанцию.

Их пари стало для него неожиданностью. Он уставился нахалке в затылок. В ней, оказывается, крылась сногсшибательная соблазнительность, хотя вот так, глядя в эти нарочито наивные очи, и не подумаешь.

Сегодня… Сегодня Люсьен снова ощутит ее чувственную натуру, хотя она вся будто закрылась, застегнувшись на все пуговицы. Она упомянула о сладости мести, и он с нетерпением ждал возможности проверить ее слова на практике.

Раздался громкий треск, и на сцене взорвался столб дыма и искр. Люк, не думая, сбил Ианту с ног, закрыв их обоих щитом. Медный браслет на руке похолодел от струившейся через него магии. Защитный браслет — один из первых сделанных им самим артефактов. Какое же облегчение, что он все еще работает.

— Ретберн! — воскликнула Ианта.

Он поднял голову, чувствуя, как в голове звенит гулкая тишина. Из дыма шагнул мужчина в кроваво-красном шарфе, рубашке, черном шелковом сюртуке и безукоризненно отглаженных брюках в тонкую полоску.

— Он обожает эффектные появления, — прошептала Ианта, пытаясь освободиться.

Тут Люсьен понял, что придавил ее к полу.

— Как будто другие этого не любят! — крикнул мужчина со сцены на весь театр. — Вы уже закончили лапать мою помощницу?

Встав, Люсьен протянул ей руку.

— Даже не начинал.

Ианта покраснела от намека.

— Реми, познакомься с Люсьеном Деверо, графом Ретберном. Ретберн — это Ремингтон Кросс, великий чародей.

— Приятно познакомиться, — безэмоционально ответил Кросс.

Теперь Люсьен узнал человека с афиш, хотя рисованное изображение ему льстило. На деле проницательные черные глаза и орлиный нос казались скорее хищными, а не симпатичными. Однако нельзя было отрицать потрясающую харизму артиста. Люк понял, что имеет дело с мастером-чародеем, хотя никогда не встречал Кросса на собраниях Ордена, а на его пальцах не было колец, указывающих на статус.

— Взаимно.

— Я уже не твоя помощница, Реми, — с нежностью сказала Ианта, наконец поднявшись. — Помнишь? Уже три месяца как. Да и Ретберн не лапал меня, он…

— Я решил, что на нас напали, — нахмурился Люк.

— Сколько? — Кросс пересек сцену и спустился по лестнице.

— О чем ты? — уточнила Ианта.

— Сколько мне заплатить, чтобы ты вернулась?

— Аннабель играет не хуже меня. Радуйся, что кто-то еще готов с тобой мириться.

— Да, но ей не хватает твоего шарма. — Кросс поцеловал ей руку, будто Люка вовсе не было рядом.

— У нее нет моего выдающегося декольте, — парировала Ианта. — Ты знаешь, почему я перестала выступать, и причины не поменялись.

Они молча переглянулись.

— Ха, — фыркнул Кросс, — респектабельность всего лишь иллюзия.

— Не для меня. К тому же я занята. Чтобы сдать экзамены на следующий уровень, нужно учиться, а еще я исполняю обязанности сенешаля Дрейка. — И будто поставив точку, она прижалась губами к гладкой щеке Кросса и криво улыбнулась. — Я тоже по тебе скучаю, Реми.