— Какого дьявола произошло? — Она слишком хорошо знала Дрейка, чтобы прочитать сигналы лица и тела. — Что случилось?

— Кто-то пользуется экспрессией.

— Где? Ты можешь остановить это или выследить колдуна?

Он ощутил металлический привкус чар и закрыл глаза. Юг. Не слишком далеко, в пределах трех миль. Нужно было пересмотреть первоначальную оценку. Судя по всему, всплеск просто чудовищный по размаху. Ни один человек не может справиться с такой волной энергии.

С самой пропажи реликвии Дрейка мучила бессонница, но случившееся только что его ужаснуло. Найти этого колдуна — первостепенная задача. Пусть Ианта и Ретберн ищут артефакт, но если не вычислить того, кто выпустил столько силы на Вест-Энд, этот район перестанет существовать.

А то и сам Лондон канет в Лету.

Ретберн провел Ианту по заполненному зеваками рынку Портобелло-роуд. Вокруг голосили уличные торговцы и слышались музыка и смех.

Со вздохом облегчения Ианта заметила искомое и вслед за спутником прошла в паб «Черная лошадь». Мгновение они постояли в полутьме, привыкая к скудному освещению. Присутствие Люсьена придавало уверенности. Он, словно защищая, обнял Ианту за талию и огляделся. Какие-то трое мужчин попивали эль и задумчиво сверлили взглядом столы. В «Черную лошадь» приходили вовсе не пообщаться. В оккультном мире паб считался нейтральным убежищем, и здешнюю атмосферу прямо пропитывало черное колдовство. В зале царила легкая зловещая аура, будто горькое затхлое пиво смешалось с воздухом из свежевыкопанной могилы.

Ианте тут определенно не нравилось.

Бармен протирал грязную стойку, но застыл, увидев новых посетителей, и поджал губы. Ни слова не говоря, он сплюнул на пол и с вызовом вскинул подбородок.

Этот коротышка стоял за стойкой на табуретке и поглядывал на них через очки-полумесяцы. Ходили слухи, будто в его родне водились бесы. В любом случае, человеком в полной мере его не назвать. От бармена несло теневым измерением, возможно, потому что он давно интересовался теми слоями бытия, в которых никому не стоило копаться. Чародейство Кокрейна было черным как сама ночь.

— Мистер Кокрейн, рад вас видеть, — вежливо поздоровался Люсьен.

— Я тоже, — ответил Магнус Кокрейн, затем отложил тряпку и оперся о стойку. — Я думал, ты в Бедламе.

— Верно, но меня решили выпустить.

— Даже не подозревал, что Верховный такой добренький.

Кокрейн снова сплюнул на пол. Из-под рукава показался широкий латунный браслет с горящими медными амулетами. Браслет привязывал коротышку к таверне, где тот не мог никому навредить. Кокрейн мастерски умел обходить законы Ордена, но слишком зарвался. Пошел против общественных интересов.

Он презрительно посмотрел на Ианту:

— А вот и кошечка Верховного пожаловала, теперь понимаю. Что-то ищете?

— Мистер Кокрейн, — поздоровалась Ианта, пытаясь не обращать внимания на его сальный взгляд в ее декольте. Все было прикрыто, но она вдруг почувствовала себя голой. — Я…

Люсьен схватил коротышку за галстук и прижал носом к следу от пивного бокала.

— Не груби, Кокрейн. Еще раз скажешь что-то вульгарное о мисс Мартин, и я прослежу, чтобы остаток своих дней ты ел с ложечки.

С милой улыбкой Люсьен выпустил хозяина паба, и тот отшатнулся, едва не свалившись с табуретки.

Вокруг стало тихо. Один из посетителей со скрипом отодвинул стул, будто собрался убегать.

Ианта медленно закрыла рот.

Она снова вспомнила, как Люсьен нежно пригладил ее волосы, спокойно расправил платье. Ианта тогда не знала, что и думать, а сейчас его поведение тем более ставило в тупик.

«Он меня защищает, вот и все».

Однако непохоже, чтобы новообретенный интерес к ее репутации зиждился только на данной клятве. Нет, Ианта заметила реакцию Ретберна, когда назвала себя теми же словами, коими — разумеется, за ее спиной — бросались орденские чародеи.

Они с Люсьеном словно… заключили перемирие. И Ианта не могла притворяться, что в глубине души не желает большего. Иногда он так на нее смотрел… Она много лет провела в одиночестве, пытаясь делать вид, что смысл ее жизни заключается лишь в обучении чародейству, но в тишине ночи в постели иногда желала чьего-то общества. Мужа, рядом с которым можно просыпаться. Семьи. Чтобы дочь, за взрослением которой Ианта наблюдала издалека, сидела у нее на коленях. Ей хотелось ощутить сладкий аромат роз, что всегда исходил от волос Луизы…

Увы, ничему этому сбыться не суждено.

Их связь опасна и заставляет желать недозволенного. Под конец этого задания Ианта вновь останется в одиночестве, да еще и с разбитым сердцем. Надо думать лишь о дочери и больше ни о чем.

Магнус Кокрейн снова оценивающе ее оглядел, но не так похотливо.

— Понятно.

Судя по всему, он действительно сделал какие-то выводы, но не осмеливался высказать их вслух.

Зеваки с облегчением вздохнули, и Ианта расслабилась. Напади Кокрейн на Ретберна, ей пришлось бы его защищать. Ведь, несмотря на продемонстрированную вчера силу, вряд ли он мог постоять за себя сам.

— Так чего вы хотите? — спросил коротышка.

— Пройти в лабиринт Балтазара. Мы ищем мистера Элайджу Хорроуэя. Надо задать ему пару вопросов.

— Его тута нет, — бесстрастно ответил Кокрейн.

— Значит, с духом мистера Хорроуэя, — парировала Ианта. — И я знаю, что он в лабиринте, без сомнения, старается найти способ воскреснуть. Ну же, Кокрейн. Если ты слишком замешкаешься, мой спутник потеряет терпение. Поверь, тебе этого не захочется. Его сложно назвать утонченным человеком.

Кокрейн хмыкнул, соскочил с табуретки и исчез за стойкой. Ретберн изумленно посмотрел на Ианту. Она пожала плечами.

Им была видна лишь лысая макушка бармена. Он проковылял вглубь помещения и позвонил в колокольчик. Красные бархатные занавеси разошлись, открывая огромное железное колесо на стене, что напоминало дверь в банковский сейф, чем, собственно, когда-то и являлось.

Дверная панель приоткрылась на пару дюймов, и показалось холодное каменное лицо, похожее на маску или наскальную живопись.

— Да? — раздался резкий шепот, словно из свежераскопанной могилы.

— Господа желают пройти на постоялый двор. — Кокрейн указал на Ианту и Люсьена большим пальцем.

— Они заплатили?

— Еще нет.

Кокрейн махнул на небольшой каменный алтарь рядом с дверью.

Ианте стало не по себе. Из колоний до нее доходили слухи о проклятиях, которые можно наложить, используя волосы, ногти или кожу жертвы. Однако кровь есть кровь, а в лабиринте обитали приверженцы темных искусств.

Вытащив небольшой ритуальный кинжал, который обычно носили при себе чародеи, Ианта раскроила едва зарубцевавшуюся подушечку большого пальца и капнула кровью в серебряную чашу на алтаре.

— Клянусь не причинять вреда намеренно, позволяю чародеям лабиринта свободно проходить и прошу того же для себя.

На дне крови было на пару сантиментов, и едва капля ее собственной коснулась поверхности, как по спине прошел холодок магии. Клятва принята, и если Ианта вздумает ее нарушить, то пострадает. Она молча передала клинок Ретберну, и тот последовал ее примеру.

— Готово, — сказала Ианта Кокрейну, пряча кинжал в сумочку. — А теперь пропусти нас.

— С удовольствием. — Злобно и презрительно улыбнувшись, коротышка всем весом навалился на колесо. Оно с трудом сдвинулось, а потом пошло как по маслу, пока круглая дверца не открылась.

Тут же стало шумно. На улице высокая женщина в плаще с капюшоном спорила со сгорбленным стариком у его тележки с товарами. Ианта с Люсьеном словно оказались в другом мире, скрытом от обычных жителей Лондона. Вместо газовых фонарей темную копию рынков Портобелло освещали сальные свечи, с которых стекали крупные капли расплавленного воска. Тут скрывались десятки оккультных лавок, садов трав, аптек, лабораторий и музей. А еще болтали, будто во дворе таверны в конце Главной улицы даже устраивают смертельные дуэли потехи ради.