«Завязать бы мысли в тугой клубок…» Завязать бы мысли в тугой клубок: Как ни бейся – а не распутать. Осыпается медленно с рук и ног Жизнь. И кро́шится на минуты… Путь, что пройден нынче почти на треть, Не оставил сомнений, кроме Глупой прихоти – взять и переболеть Тем, Кто сам изначально болен. Если учишь правило – на зубок! — Не спеши сочинять другое. И не хочется знать, что в конце дорог Мне. И близко ли от него я… «…И вновь на плечах как будто лежит гора…» …И вновь на плечах как будто лежит гора: Пусть ты как Сократ – мудра, как Земля – стара, Да только не спится в 4 часа утра – В осколках былых утрат. И ты, уткнувшись в подушку, опять ревешь, О том, чего не продать/не купить за грош, Покуда память кромсает и режет сплошь Обшивку дебелых кож. – Но крыть больше нечем, ибо накрыло так, Что сердце вот-вот собьется, изменит такт, И в пору лечиться – в надежде на добрый знак — Колесами натощак. …Когда же попустит – отпустит в объятья сна: Ты станешь как боль – сильна, как Луна – бледна. А те, кто в бреду зовутся по именам — Простятся тебе – сполна. «Зачем я тебе?.. Какая такая блажь…» – Зачем я тебе?.. Какая такая блажь Тебя заставляет биться со мной без толка?.. Я стала циничней шлюхи и злее волка. Но даже если ты меня не предашь — То будешь со мной недолго. Во мне все подделка. Видимость. Суррогат. Нужда создавать и множить свои личины. И я однозначно сдохну неизлечимой, Когда башка однажды придет вразлад — Без повода и причины. Пока же – слова во рту отдают свинцом, Чтоб их потреблять прицельно (и это финиш). Но стоит вглядеться лучше – и ты увидишь, Как от улыбки сводит мое лицо В попытке исправить имидж. Однако тщетно… Фактура – не первый сорт. И время разумных доводов истекает, Пока ты напрасно маешься неприкаян: Когда вокруг довольно других красот, Зачем я тебе – такая? «Хоть и не свято – пустеет место…» Хоть и не свято – пустеет место… На зависть публике разномастной Он был как будто другого теста — Особой касты. Он отличался – по всем приметам — И, выбиваясь из всех канонов, Он словно жил по другим заветам — Своим законам. Ступая смело по тонкой грани — Как представитель иной породы — Он ставил выше стандартных правил Свою свободу. И был, казалось бы, всем доволен… Но с ним простившись, я понимаю — Он тоже воин – того же поля, Что и сама я. Имя Имя – столь непривычное, Чуждое языку… Чтобы найти отличия — Пробуй его. Смакуй. Звуками перекатывай Медленно по губам. Имя его – с заплатами, С брешами – пополам. Золотом, мной украденным, Пролитым мной вином — Имя, что было дадено Кем-то ему давно. Искрами серебристыми Стелется налету. Имя его – как выстрелы. В яблочко. За версту. Бон Вояж Я готов оплатить нам Лондон, Берлин, Париж И хоть как-то тебя отвлечь от всего, малыш. Но пока ты пьешь и о чем-то своем молчишь, Мы как будто глобально в ссоре. А могли бы объехать мир, что не так уж плох… – Раз тебе до меня достался отборный лох, Ты внуши себе невзначай, будто он издох От какой-то внезапной хвори. Я бы мог прикупить нам «Порш» и уютный дом, Если это поможет снять «болевой синдром» — Ты ж его забываешь, крошка, с таким трудом, Что диагноз уже формален. Ты себя защищаешь тщетно, со всех сторон, Потому что он посягнул на твое нутро. – И не ясно, какой тебе причинен урон, Но тебя до сих пор «ломает». Я не знаю, чего он делал с тобой и как. Если он твой Бог – очевидно, что я дурак, Но пока твое тело спит на моих руках — Я счастливейший из дебилов. …Мы увидим с тобой Варшаву, Монако, Рим. А когда затянется брешь у тебя внутри, Станет легче – и вот тогда мы поговорим, Не касаясь того, что было. Только мне не изъять всю дурь из тебя силком. – Собирайся, детка. Пора завершать ситком. «Приезжай, мой друг, пока пустотел мой дом…» Приезжай, мой друг, пока пустотел мой дом — Я открою дверь, сказав, как безумно рада. Будем пить самбуку, водку и ром со льдом И шутить о том, о чем говорят с трудом, Чтобы твой визит казался вдвойне оправдан. За избытком слов считается весь контекст: Ты опять блеснешь подборкой своих интрижек, А потом – привычно сдержишь в себе рефлекс… Даже если мы замутим улетный секс — Он не сделает нас понятнее или ближе. Ты же знаешь, как напрасна моя страда — Я ищу в других надежности и покоя. А вблизи тебя – зашкаливает радар, Кровь моя струится током по проводам И приборы чувств выходят из-под контроля. – Я на самом деле сломана и больна, Но тебе мои симптомы давно знакомы: Мир внутри меня – не более чем война. Только если ты останешься дотемна, Научи меня, как может быть по-другому… |
