Отряд остановился на передышку, доскакав до леса. Пока за ними никто не гнался – видимо враги еще не опомнились от налета.

– Молодцы воины! Вы задали этим недоноскам хорошую трепку, которую будут еще долго помнить их потомки, если они у них остались. Теперь нужно подсчитать потери, – сказал граф. – Кого не хватает?

– Один из моих оруженосцев погиб, – с грустью произнес Рэми.

– Я видел, как убили Хвара Усатого, – вымолвил Арниваль.

Всего отряд потерял восемь бойцов из ста пятидесяти. Еще трое были серьезно ранены. Было решено, что наутро они поедут в Виванию, чтобы не быть обузой остальным. С ними отправлялись еще семеро раненных, которые должны были защитить своих товарищей в случае неприятностей и залечить дома раны. Остальной отряд должен был продолжить поход.

Отойдя подальше в лес, виванцы устроили лагерь, чтобы отдохнуть после боя…

… Возлюбленная Арниваля, юная дочь графа Дэстре, в это время вместе с матерью находилась в замке Ньер, принадлежащем ее отцу. В летнее время она обожала гулять в его живописных окрестностях и кататься на лошади по тропинкам около местных озер.

В тот же день, вечером которого отряд графа Девонского напал на Лонар, основные силы виванского войска приближались к Реньяду. По плану, составленному королем Карлом V-м и его братом, герцогом Тибо Пьерфонским, их армия должна была сначала очистить от врагов местность, окружающую Реньяд, а затем нанести решающий удар.

Местные жители помогали своим воинам находить и истреблять вражеские банды. В первый день успех был на стороне виванцев, но затем один из их отрядов попал в засаду, и лишь несколько воинов спаслись. После этого случая король созвал военный совет, чтобы определить дальнейшие действия.

– Я считаю, с этими преннскими канальями следует покончить как можно скорее, – громогласно заявил герцог Мазенский, известный своей прямолинейностью и воинственностью. – Сколько можно позволять им разорять наши земли!

– Нужно сначала измотать их, – перечил ему брат короля. – У нас недостаточно воинов для открытой битвы. К тому же, в их войске много арбалетчиков, они перестреляют нас словно куропаток прежде, чем мы сможем атаковать. Нужно заставить их отойти от Реньяда и выманить в удобную для наших всадников местность.

– Да они захватят город, пока вы будете их заставлять! И потом их уж точно оттуда не вышибить! – продолжал герцог Мазенский, все больше разгорячаясь.

– Сеньоры, успокойтесь, – грозно крикнул король. – Сейчас не время для ругани! Нам не следует дробить силы, иначе враг разобьет нас по частям. Генеральное сражение мы также дать не можем – у нас недостаточно сил.

– И что, будем сидеть на месте, как курица на куросадне, и кудахтать? – все не мог успокоиться герцог Мазенский. – И ждать, пока нас поджарят на вертеле? Нужно нанести им удар немедленно!

– Именно этого они и ждут. И наверняка приготовили нам ловушку. Мы сделаем вот что – атакуем герцогство Лотре. Это заставит его правителя отвести свои силы от Реньяда, и тогда уже громить врагов по частям будем мы.

– Отличный план, Ваше Величество, – горячо поддержал его брат.

– Сир, но как же Реньяд… – все еще пытался возражать герцог Мазенский.

– Реньяду пока придется рассчитывать только на собственных воинов и на то, что отряд графа Гевонского оттянет часть вражеских сил на себя. К сожалению, у нас нет другого выхода – иначе мы потеряем всю Виванию.

Армия Вивании выдвинулась в сторону герцогства Лотре и через несколько дней захватила небольшой приграничный городок. Виванцы позволили небольшому отряду прорваться, чтобы они оповестили своего правителя о произошедшем.

Узнав о потере города, герцог Лотре захотел немедленно повести армию от Реньяда на защиту своих владений и поэтому поспешил к шатру короля Пренна Рогвана VIII-го.

– Ваше величество, виванцы напали на мои земли, – затараторил он.

– Успокойтесь герцог, вернем мы ваши земли, вот только захватим Виванию, – ехидно улыбнулся король. – Начнем с этого жалкого городишки.

– Этот “жалкий городишка” уже больше двух недель яростно отбивает все наши атаки и не собирается сдаваться! – распалялся герцог.

– Подумаешь, – с важным видом заявил король. – Как говорил Филипп Македонский “в любой крепости найдется калитка, через которую может проехать осел, груженый золотом”. Вот захватим его, потом Прионию, а там эта кучка виванских трусов, непонятно почему называющих себя воинами, сама прибежит к нам с мольбой о пощаде.

– Да они захватят все мои владения, пока мы будем осаждать Прионию!

– Ничего, отвоюем, – ухмыльнулся Рогван VIII-й. – Делов-то.

Герцог слишком хорошо знал коварство своего союзника, чтобы поверить в это. Если уж Рогван и возьмется “отвоевывать” герцогство Лотре – то только для того, чтобы присвоить. Он уже пожалел о том, что ввязался в эту авантюру, надеясь поживиться.

Перспектива стать вассалом короля Пренна, а то и вовсе потерять титул и имущество с головой в придачу, его отнюдь не радовала, а потому герцог решил тайно увести свои войска ночью, чтобы защитить вотчину. Вернувшись в свой шатер, он призвал своих командиров и приказал им начать подготовку к уходу. Было решено бросить шатры и большую часть обоза, чтобы ускорить передвижения войска.

Герцог Лотре отлично понимал, что в одиночку ему будет едва ли возможно одолеть короля Вивании, а потому отправил к нему послов, чтобы заключить перемирие. Будучи весьма хитрым, он решил оставить войну для королей Пренна и Вивании, а затем присоединиться к победителю.

“Пускай дерутся между собой до изнеможения. А уж я возьму свое, когда настанет час”, – решил герцог.

Через несколько часов после наступления темноты войска герцога Лотре осторожно покинули лагерь, оставив за собой лишь пустые шатры, телеги и дымящиеся кострища.

Утром королю Пренна доложили об этом.

– Я сотру в порошок эту лживую лотресскую мразь и его герцогство, только разделаюсь с этим виванским недоноском Карлом! – вне себя от ярости орал Рогван. – Как он посмел ослушаться меня! Да я его на первом попавшемся дереве собственными руками вздерну!

Придворные, хорошо знавшие своего короля, угрюмо молчали, чтобы не попасть под горячую руку.

– Кто отвечает за ночные дозоры, почему постовые не увидели их передвижений?

– Ваше величество, так ведь между нашими армиями была заросль кустов, да и в темноте ничего не видно, – оправдывался граф Зилье.

– Всыпать ему двадцать ударов плетью для улучшения зрения и слуха! – закричал король.

– Но, сир, я ведь дворянин…

– Уже нет! Я конфисковываю твои владения в королевскую казну! – в порыве гнева Рогван не контролировал себя.

Позднее, остыв, и понимая, что подобное наказание может пагубно сказаться на моральном духе и верности других вассалов, король отменил свое распоряжение. Но граф Зилье затаил обиду на своего сюзерена и решил, что отомстит при первой же возможности. Он был уверен, что война даст ему такой шанс.

После набега на Лонар отряд графа Гевонского совершил стремительный пятидневный  переход вглубь Пренна, чтобы появиться там, где враги не будут его ожидать.

Дабы не позволить врагам отслеживать направление своих передвижений, виванцы ни на кого не нападали в эти дни. Они надеялись, что им снова удастся застать преннцев врасплох.

На этот раз граф Гевонский решил устроить засаду на дороге, идущей из Силедана, столицы Пренна, к границе с Виванией. Донат считал, что из города в сторону Вивании должны были проходить обозы с провиантом и оружием. По его задумке, дойти должны были не все…

Граф Гевонский решил сделать засаду на резком изгибе дороге, идущем вокруг холма, чтобы обеспечить своим воинам удобную позицию для атаки, а также не позволить врагам оказать организованное сопротивление.

Они пробыли в засаде уже три дня, никого не трогая – за это время по дороге проходили лишь одиночные повозки или небольшие караваны. И тут дозорные донесли, что к ним приближается большой обоз, сопровождаемый вооруженным отрядом, сравнимый по численности с виванским. Они также сообщили, что вражеские воины растянулись цепью вдоль всего обоза.