- Ты же не вегетарианка?

- Нет.

- Просто уточнил.

- Зачем тебе это?

- Зачем я пришёл и готовлю?

- Зачем тебе захотелось попасть в этот не самый приятный мир, в котором я нахожусь?

- Я уже говорил. Ты мне нравишься, - просто ответил он, подняв на меня серьёзные глаза. - Этого мало?

- Мало в это верю. Вокруг красивые, позитивные девушки с лёгким взглядом на жизнь. На людей, на себя, а ты сейчас находишься в этой сраной общаге и готовишь то ли ужин, то ли обед для забитой, изолированной от общества официантки, практически ничего при этом о ней не зная, кроме того, что из неё прёт негатив и непонятные страхи.

- Из тебя не прёт негатив. Ты не забитая и не изолированная от общества. Что-то с тобой происходит - да, это я вижу, но давить и выпрашивать не стану. Может, когда-нибудь расскажешь сама. И меня с детства привлекали сложные люди, такие, которые не сразу открываются, не сразу подпускают к себе. То, что легко, лежит на поверхности.

- А я на дне? В твоём представлении?

- На дне. В хорошем смысле. И потом, ты ведь сама попросила вчера меня остаться с тобой.

- Да. За это спасибо, - сдавленным голосом добавила я. - Может, музыку включить?

- Как хочешь, я никогда не против музыки.

Открыв ноутбук, я зашла в интернет, и уже скоро по комнате разлилась Гни свою линию "Сплин". Звук из слабых динамиков был, конечно, так себе, но всё ничего. Давно я не слушала музыку в компании кого-то. Да и не находилось никого рядом, чтоб такое осуществить. Марк умело нарезал курицу, вымытые им на кухне лук, чеснок, морковь. Обжарил всё это на недавно купленной мною с рук электрической плиты, добавил томатную пасту, кетчуп, сливочное масло, перец, соль, и пока мясо с овощами тушилось под крышкой, на соседней комфорке отварил спагетти, воду слил в ведро для мытья пола, предварительно спросив одобрения. Запах в комнате стоял невероятный. Как я ни пыталась отрицать, аппетит во мне пробудился жуткий. Когда основное блюдо было готов, Марк нарезал салат из помидор и огурцов, добавил туда зелени, немного чеснока, заправил подсолнечным маслом. Мне было неловко. При нормальном раскладе всё это должна была бы сделать я, не Марк, но моя жизнь давно вышла за рамки "нормальности".

- Всё ещё не хочешь есть? - спросил он с улыбкой, нарезав хлеб.

- Хочу, - призналась я. - На самом деле очень хочу.

Приготовленное этим парнем выглядело волшебно. Он сам накрыл на стол, поставил греться чайник. Мне оставалось лишь невольно воспользоваться его заботой.

- Где ты научился готовить?

- Дома. У меня бабушка повар, до сих пор работает кулинаром в столовой на центральной площади, так что приобщился к процессу.

- Круто это, наверно?

- Уметь готовить?

- Нет, иметь бабушку - повара.

- Иметь бабушку вообще круто, - улыбнулся Марк, наблюдая за тем, как я стремительно уплетала его тушёную курицу. - Вкусно?

- Невероятно. Спасибо.

- Не за что. Мне это в удовольствие.

- Давно не встречала добрых людей.

- Я не добрый. Дело в тебе. Рядом с тобой не страшно открыться, не страшно быть собой. Хочется делать что-то тёплое, положительное. Для большинства людей я закрытая книга, мало кто видит меня с такой стороны.

- Действительно?

- Действительно.

Меня продолжала поражать и цеплять искренность Марка. Вторую ночь мне было спокойно. Не хотелось выть, не хотелось зарыться с головой за плинтус, не хотелось перемотать ночь, дабы исключить возможность ночных кошмаров. Этот парень позволял забыть о том, от чего я бежала. Да, он не спрашивал, не выпытывал о том, как я оказалась в общаге. Что там со мной происходит. Где родители, где хотя бы кто-то. Ничего подобного не было. Рассказывал о себе, но не ждал взамен ответной реакции. Подсознательно - возможно, но давления с его стороны я не ощущала. Разве что смутил этот нежданный ночной визит, но как ни отрицай, как ни пытайся обмануть себя, я была рада вновь увидеть его в этой комнате. Вновь почувствовать запах чьего-то присутствия, почувствовать себя живой.

Ближе к часу мы вместе сходили вымыть посуду, выпили по бокалу кофе, на пару минут Марк вышел в подъезд покурить, а вскоре ушёл. Снова я оказалась в своём изолированном, замкнутом пространстве из четырёх стен, выход откуда существовал лишь формально.

19 глава

С Климтом меня связал школьный КВН. Стоял конец декабря, нам было по семнадцать, середина десятого класса. Тут, разумеется, имело место и предвкушение каникул, и блёстки, мишура, подарки, поздравления, весь этот предновогодний пафос. За неделю до праздника мы с классом стали задерживаться после уроков на так называемые репетиции. В первый раз три часа времени ограничились бессмысленными дискуссиями, на следующем же сборе начался рабочий процесс. У нас не было ни сценария, ни плана, идеи рождались в сумасшедшей импровизации из малейшего образа, песни, символа. Репетировали до победного - когда расходились, в школе не оставалось ни учеников со второй смены, ни учителей, дороги, залитые приглушённым светом фонарей и подтаявшим снегом, смешанным с грязным песком, были подморожены, автобусы практически не ходили. В один из таких вечеров мы с Климтом и открылись случайно друг другу.

В компании из человек тринадцати отыграли пару миниатюр, с диким страданием и причитаниями выучили что-то, похожее на танец. Смешно, спустя время, вспоминать все эти нелепости, но тогда мне было хорошо. Я являлась частью чего-то. Пусть не столь важного, не столь, как выяснилось, крепкого, но была не одна. При всей загруженности, расходиться никому не хотелось, поэтому мы сидели в кабинете, обсуждали малозначительные мелочи повседневных ученических будней, мало-помалу поигрывали в "Мафию" с имитированными картами. Именно тогда впервые увидели Климта с гитарой, послушали несколько песен в его виртуозном исполнении и пришли к убеждению, что он талант. Не просто мальчик, подвывающий под три аккорда, а человек, который уже был профессионалом в свои семнадцать. Он владел чувством музыки, цепляющим за живое вокалом, гитара являлась продолжением его сущности - конечно, все напророчили, что этого человека ждёт яркое музыкальное будущее. Да и он сам желал такое развитие событий. Фанател по Кобейну, Джеку Вайту, Мэнсону. Эти люди были в его глазах не просто личностями, заслуживающими уважения, почестей и восторга, он мечтал стать кем-то, похожим на одного из них. Да и тогда уже, наверно, был похож.

До репетиций мы практически не общались. На уроках сидели в разных концах кабинета, на переменах мне было с кем поговорить, Климту - тоже. Здоровались - да, прощались иногда - да. Пару раз он спрашивал у меня домашнее задание - посредственные отношения двух людей, вынужденных учиться в одном классе, не более. А тем вечером что-то изменилось. То ли вспыхнуло, то ли проявилось, но так или иначе интерес к друг другу проснулся именно тогда. Я вышла в коридор ответить на звонок, он вышел следом. Пока я говорила, Климт слушал музыку, потом загородил проход и с улыбкой сказал, что раскусил меня - в этом раунде я мафия. Подкат? Прикол? Вернувшись в кабинет, мы продолжили играть, и со стороны мало что изменилось во мне, в Климте, но все каникулы мы просидели в популярной тогда ещё "аське", разговаривая о хард-роке, писателях - битниках, фильмах Гаспара Ноэ, живописи, планах на будущее. А выйдя с каникул, сели за одну парту. Одноклассники, как обычно бывает, первое время похихикали, но, спустя недели две, интрига пропала, и внимание к нам уменьшилось. Всё это произошло настолько естественно, что в какой-то момент я перестала понимать, как жила ранее без общения с этим парнем, без его музыки, постоянных философских рассуждений и острого юмора.

То, что я влюблена, стало мне ясно не сразу, а когда такие мысли и стояли у порога сознания, я закрывала дверь. Проще было не думать об этом, положиться на время и плыть по течению. Нас связывали общие интересы, увлечения, взгляды на жизнь. Никогда не иссякали темы для разговоров, никогда не наскучивали друг другу. До лета общение ограничивалось школой и виртуальным миром, лето же мы провели вместе. Гуляли, слушали музыку, сидели в недорогой кафешке. Климт познакомил меня с мамой, представил как подругу, одноклассницу, хотя у неё на мой счёт сложилось своё мнение. Не хочется сравнивать его с отдушиной, тленом, каким-нибудь личным раем, выражаясь в сентиментальной манере. Он просто был тем, с кем я могла быть собой, не включая защитную реакцию, не притворяясь, не раздражаясь. Кому могла полностью открыться.