Проснувшись однажды в поту под письменным столом с ножницами в руках, я решила, что тянуть некуда. Нужно идти в полицию и рассказывать правду. Пока эта тайна со мной, я не смогу нормально спать, зная при этом, что мама во благо мне отвечает за то, чего не делала.

И так в один из солнечных летних дней после очередной бессонной ночи я пришла в участок и написала явку с повинной.

Эпилог

В детстве мне часто снился такой сон: лето. Деревня. Дом бабушки. Сутра я иду в огород, рву букет пионов, нарциссов, лилий, бабушка возится на кухне. В доме пахнет свежей выпечкой, варёной клубникой. Мы радостно готовимся к приезду мамы. Ближе к обеду я надеваю синий джинсовый сарафан на замке, белую футболку, предназначенные для города розовые босоножки, в приподнятом духе иду на автобусную остановку. По улице снуют туда сюда кошки, собаки, куры, гуси. Всё цветёт, всё тихо радуется жизни. Воздух знойный, мягкий. Ветра нет. Приезжает автобус. Я в нетерпении. Больше месяца не видела маму. Соскучилась. Однако люди выходят, а её нет. Автобус пустеет, вышедшие пассажиры расходятся по сторонам, водитель заводится и вскоре уезжает, а я в недоумении.

Прихожу на следующий день - всё повторяется. Разочарование и волнение растут. Не понимаю, почему мама не едет, она обещала. Телефонов нет, на связь не выйти. День ото дня хожу встречать автобус и с комом в горле провожаю его, предчувствуя что-то неладное. Мамы нет. Обычно этот сон ничем конкретным не заканчивался. Я просыпалась, ощущая сосущую тоску, но с облегчением на сердце, осознавая, что мама в соседней комнате. С ней всё хорошо. Разлука на летний период мне действительно тяжело давалась, и всегда, зная, что она в обещанный день должна приехать за мной, я с самого утра, как во сне, масштабно готовилась к этому - помогала навести в доме бабушки чистоту, делала незначительные подарки в виде аппликаций, рисунков, поделок из гербария. И мама приезжала. Почему мне снилось обратное? Подсознательный страх, осадок от такого сна оставался неприятный. Какое-то время грызло ощущение тревоги, волнения.

И вот в возрасте двадцати лет я вновь мысленно оказалась в той обстановке, проснувшись на больничной койке в областной психиатрической больнице, куда меня определили с диагнозом "Шизофрения". Как видно, ожидания не оправдались, и история с убийством обрела иной характер. В тот день, когда я решила сделать заявление о своей фактической, законной виновности, меня арестовали, но вскоре провели судебно-психиатрическую экспертизу, в ходе которой психиатр свёл к нулю цену моим россказням. Следовательно, перерассмотрения дела не произошло, в августе у мамы был суд, по результатам которого ей дали три года лишения свободы. Кирилла направили в детский дом, а я лежала овощем в заведении для людей с расстроенной, нездоровой психикой. Бусинка же снова оказалась на улице.

В таком ключе подходили к концу мои двадцать лет. В чём мораль? "Не знаю, - как сказал Марк. - Да и есть ли она вообще?". Это просто история одной среднестатистической семьи с неслучившемся счастливым концом. История, полностью подчинённая законам реальности. История одного разочарования. История отчаяния. Взросления. Безумия.

Многое б отдала, имея возможность вернуть себя семнадцатилетнюю. Того юного, наивного, не успевшего озлобиться, не успевшего выгореть подростка, строящего масштабные планы на будущее. Но, увы, отныне ты спишь. Что-то утратилось. Что-то померкло. То ли изжило себя, то ли срок действия истёк, включив режим полнейшей апатии. Фрустрации. Изречение Ницше: "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее" не имеет связи с реальностью. Всё, что не убивает физически, опустошает морально. Не хочешь чувствовать боль. Не хочешь вообще что-либо чувствовать, намеренно глушишь какие-либо на то намёки, получая на выходе холодную, равнодушную тварь. Кто ты? Что ты? Откуда? Куда? Действительно ли мы становимся теми, кого не понимали в детстве? И дело не в цифрах, не в месяцах, не во времени года. Просто в один миг понимаешь, что всё стало иначе, в первую очередь, ты сам. Принципы стираются, взгляд тухнет, голос не тот. Становится тише, глуше, и вроде бы это всё ещё ты, но уже нет. Хочешь проснуться, искренне хочешь остановить этот процесс падения, высыхания, заледенения, а как?

Душа - наполненный колодец, с каждой новой потерей, новым ударом мы черпаем из неё по ведру, по два, оставляя в результате пропасть. Дыру. Пустоту. Назовите как угодно, смысл оттого не меняется. Замечательное и невероятно точное описание этого есть в романе Харуки Мураками "Слушай песню ветра": "Я давно забыл, как пахнет лето. Раньше всё было другим: запах морской воды и далёкие теплоходные гудки, прикосновение девичьей кожи и лимонный аромат волос, дуновение сумеречного ветра и робкие надежды. Теперь лето превратилось в сон. Словно калька съехала с оригинала: здесь миллиметр, там миллиметр - и уже всё не так". Именно. Здесь миллиметр, там миллиметр - и уже всё не так.

1