Тихонько, чтоб не разбудить, поцеловав ее в лобик, я покинула палату.

Уже дома, свернувшись клубочком на своей кровати, я все вспоминала сияющие глаза и затаённое дыхание ребёнка, когда она слушала меня, и ее улыбку.

На сердце стало тепло. Его наполнило новое чувство, забивая старую боль и затягивая старую рану. Джен помогала мне преодолеть эту боль, заполняя мысли собой.

Не могу сказать, что на тот момент движило мной, но я резко вскочив с кровати и полна решимости, побежала по лестнице вниз. Меня окатило волной волнения, руки затряслись.

Я вбежала в кухню, где отец пил чай, а мама помогала Пруденс накрывать на стол к ужину. Все подняли головы на мое внезапное и нежданное появление, и с удивлением смотрели на меня.

Я прочистила горло и сделала глубокий вдох. На то, что я решилась, нужны были силы.

- Мам, пап! Я хочу серьёзно с вами поговорить.

Папа поставил кружку на стол, мама, отложив тарелки в сторону, присела на стул.

- Что-то серьёзное? – мама перевела свой взгляд на Пруденс.

Пруденс мы доверяли, она много лет работала в нашей семье и считалась уже почти родственницей. Я не видела ничего секретного, в том, что хочу им сказать, чтобы Пруденс не могла этого слышать.

- Да.

Пруденс повернулась к нам и посмотрела на меня, в ожидании указаний.

- Ты можешь остаться Пруденс, всё в порядке, - я улыбнулась экономке и снова обратилась к родителям. – Мама, папа, я хочу оформить опеку над Джен.

Папа в неприкрытом удивлении поднял брови, но мама осталась невозмутимо спокойной.

Она видела мои переживания всю прошедшую неделю и видимо поняла, еще раньше меня, что эта девочка мне очень дорога.

- Аманда, - мама встала и подошла ближе к отцу, - я понимаю, что эта девочка имеет для тебя большое значение и ты переживаешь за неё, но удочерить ...? Ты так молода! У тебя еще столько всего впереди! Карьера. А девочка…ребенок это очень ответственный шаг. Ты же понимаешь это..? Это значит ограничение во времени, в своих желаниях, да и в возможностях.

- Я всё смогу. Я хочу, чтобы она была рядом. Я очень за неё переживаю и она мне очень нужна, я дорожу этим ребёнком. Она никак не станет мне обузой или помехой в моей жизни, я всё обдумала. Мои заработки вполне достаточны, чтобы обеспечить её всем необходимым, нанять няню на время моего отсутствия. И я уже совершеннолетняя, я могу быть её полноправным опекуном.

- Ну если ты всё обдумала..., - строго произносит отец, - что ж, ты действительно достаточно взрослая и самостоятельная, чтобы принимать такие решения. Но запомни, этот ребёнок тебе доверяет, поиграться и отдать её потом в приют назад, когда она тебе надоест, ты не сможешь. Её жизнь будет в твоих руках и полностью зависеть от тебя, ты должна осознавать всю ответственность за этого ребёнка, которую принимаешь на себя. Ты готова к такой ответственности?

- Я осознаю. Полностью осознаю. И да, я готова.

Убедить полностью родителей в том, что я готова к этому шагу и справлюсь, я не смогла, но и препятствовать они мне не стали.

Утром, собрав свои документы, я поехала в приют и подала заявление о намерениях удочерить Джен. Документы отправились на рассмотрение, а Джен стали отпускать ко мне домой.

Первое время она стеснялась и не знала, как меня называть, но потом как-то раз, гуляя с ней по пляжу, я услышала, как Джен назвала меня в разговоре с другой девочкой «мама Аманда». Было очень необычно услышать такое, но приятно. С каждым днем я все больше и больше привязавшись к ней, а она ко мне.

Иногда я брала ее на свои репетиции. Она брала свои задания на дом, и тихонько ожидая меня, делала их. В такие моменты рядом с ней мог появиться Сэм. Его она уже знала неплохо.Они познакомились еще тогда, когда я вместе с Сэмом навещала ее в больнице приюта, и вроде как поладили между собой.

Последующих два месяца прошли для меня очень быстро, я бы даже сказала, молниеносно пролетели. Я снова посещала репетиции, периодически давала показания полиции по расследованию смерти Тристана, и проходила проверки по опеке над Джен. Всё было как обычно днём, но вечера теперь стали совсем другими – мы с Джен ходили на пляж, оформляли для неё комнату, всё своё свободное время я посвящала девочке.Ну и Сэм, теперь стал частым гостем у нас.

Я стала замечать, что уже не так болезненно и не так часто думаю о Питере, хоть и был звонок от Вернона. Питеру сделали операцию успешно, и теперь он адаптируется. Но о себе ему я больше не напоминала. Ему сейчас не до меня. Да и… нужен ему мой звонок, это же я призналась ему в люблю...а он отверг меня.

Все мои мысли больше стала занимать Джен, куда бы я могла её свозить, что интересного показать, в какую школу отдать или чему научить. Моя жизнь стала снова окрашиваться яркими красками и хорошими событиями.

Родители мне помогали с Джен. Конечно, я и не пыталась сразу стать для неё хорошей мамой, мне многому предстояло научиться. Но именно Джен показала мне, что я могу быть сильнее, для неё и ради неё.

И конечно же, Сэм всегда был рядом и всегда поддерживал меня и помогал. Не сознавая сама этого, я стала к нему относиться иначе. Он стал ближе, роднее, необходимее. Его душевное тепло и забота не осталась нами с Джен незамеченными.

Я стала теплее к нему относиться, мои барьеры постепенно стали рушиться, и стена отдалённости и холодности пала.Не знаю, может я просто привыкала, что он всегда рядом, но у меня были к нему чувства противоречивые и непонятные мне самой. С одной стороны, Сэм всегда рядом и готов во всем меня поддержать, и мне было хорошо рядом с ним, а с другой стороны «бабочки так и не взлетали», сердце не трепетало, а находилось в полном покое и гармонии.Одно, в чём я была уверена, это в том, что поддержка Сэма и забота о Джен, мне помогли смириться с тем, что с Питером мы не будем вместе никогда.

Жизнь продолжается. Надо двигаться дальше. А Пит… он остался в прошлой жизни и в моих, редких, теперь уже воспоминаниях. Нас жизнь развела в разные стороны, и пусть так и будет. У меня теперь есть для кого жить…

 и я буду сильной, для них. Я так себе и пообещала, совсем

не подозревая, насколько напророчу этими словами своё будущее и насколько сильной мне придётся стать. Не для себя и не для Джен, как я думала.

Всё произошло спонтанно и быстро:. вот я говорю с подругой, слышу её звонкий смех, на заднем фоне слышен голос Макса… а потом проходит всего какая-то неделя и всё… Звонок Вернона… Авария… Макс…

Глава 14

Питер

 Стучусь. Открываю дверь в кабинет доктора .

-                        Можно?

- Да. Да . Прошу Вас, проходите Питер, - Фрэнсис Никсон кивнул ,- присаживайтесь. Одну минутку, прошу  подождать, мне нужно закончить с…- и снова повернулся   к  монитору своего компьютера. Что-то напечатав, он отодвинул клавиатуру в сторону. Сняв очки, и отложив их на стол, доктор внимательно посмотрел на меня.

- Ну вот что, Питер. Я изучил все ваши показания, - затем немного помедлив, выдохнул и продолжил, - я не хочу вас обнадеживать Питер.

- Ваш случай будет нелёгкой задачей для нас. Мы работаем со спортсменами и военными, и у нас есть хорошие результаты их восстановления, но ваши ранения – они слишком стары. Осколки, застрявшие в мягких тканях, у вас достали, но вот осколок, застрявший в вашем позвонке, так и не извлекли. Этот осколок необходимо извлечь, Питер. Так же есть проблема с нервными окончаниями. От них идёт очень слабый сигнал, хоть Вы и старались поддерживать ваши ноги специальными упражнениями и массажами. В вашем случае необходимо хирургическое вмешательство и нейростимуляция.

Вам предстоит пройти долгое лечение в несколько этапов. Вам сделают 2 операции. Первую операцию мы проведём непосредственно на вашем позвоночнике, извлекая осколок, а далее уже при местной анестезии поставим нейростимулятор. Это по сути, вмешательство в Ваш мозг – и головной и спинной. В задние отделы позвоночного канала, над оболочками спинного мозга устанавливается специальный электрод. В послеоперационном периоде с помощью внешнего стимулятора производится так называемая тестовая стимуляция и мы будем за вами наблюдать, как будет проходить адаптация. При хорошей переносимости под кожу мы имплантируем нейростимулятор – генератор электрических импульсов, который в течение нескольких, обычно 4-7, лет автономно будет осуществлять терапевтическое воздействие. Когда и ЕСЛИ, хочу это подчеркнуть, Вы полностью восстановитесь, мы сможем нейростимулятор убрать. – Он немного отодвинулся и открыл выдвижной ящик стола. Достав несколько сколотых листов бумаги, он протянул их мне.