Полуземлянки были оборудованы двухъярусными топчанами (к сплошным нарам мы не прибегали даже в этот труднейший период). Трудармейцы знали, что строят для себя, и работали быстро, тщательно перекрывая всевозможные пути для холода и создавая отводы для весенних и ливневых вод. Эти полуземлянки, побеленные и благоустроенные по мере возможности, внутри были теплыми, сухими, и некоторые подразделения в дальнейшем не желали переходить из них в построенные обычные деревянные казармы. В таких же полуземлянках и частично в щитовых казармах расположились бани-прачечные, столовые, медпункты, штабы подразделений. О клубах и кино мы, конечно, тогда не могли и мечтать. К концу 1942 г. уже было построено 12 рабочих поселков с общей жилой площадью свыше 40 тыс. кв. м, что позволило обеспечить прием поступавших на строительство рабочих. Поселки располагались не далее полутора километров от соответствующих объектов строительства.
Полуземлянка
Холодные помещения (конюшни, сараи, уборные и т. п.) строились только из хворостяных плетней. В дальнейшем по предложению инженера С. Е. Шебетовского были внедрены в практику строительства более совершенные стеновые щиты из полыни и хвороста, изготовляемые на специальном станке. Дефицит лесоматериалов доходил до того, что черенки для лопат, топорища и другие детали для инструментов изготовлялись прямо на площадке из срубленных тут же берез.
Второй по важности задачей являлись автомобильные и железнодорожные подъезды к стройплощадкам, складам и предприятиям строительства.
Мы знали, что с середины апреля начнется бурное таяние снега, покрывающего всю территорию строительства первой очереди (площадью 300 га), и если не успеем сделать хотя бы упрощенные проезжие дороги, то мы, по существу, не сможем начать строительство до середины июня. На наше счастье, непосредственно на площадке строительства во многих местах (с выходом на поверхность) залегали мощные слои так называемой дресвы — разрушенная скальная порода — в виде естественной щебенки в смеси с крупнозернистым песком или же в виде разрушенной породы без песка. Она-то и выручила нас. Для магистральных шоссейных дорог было применено покрытие из дресвы толщиной 10 см на слое обратной мостовой толщиной 15 см. Для остальных дорог был применен серповидный профиль с покрытием земляного полотна дресвой слоем 15—20 см по оси дороги. Вот такие дороги в условиях зимы, идя в основном по нулевым отметкам, мы начали строить широким фронтом по всем основным направлениям. И весна 1942 г. нами была встречена, можно сказать, во всеоружии. Мы обеспечили нормальную работу транспорта по всем нужным направлениям, не разбивали и без того предельно изношенные машины, привезенные нами со строительства рубежей. Железнодорожные пути укладывались по спланированной, но не досыпанной до проектной отметки поверхности и поступали в эксплуатацию без подбивки шпал балластом. Отсыпка полотна до проектных отметок и балластировка производились уже во время эксплуатации.
До строительства дорог к объектам я не считал возможным начинать на них какие-либо основные работы, хотя и находился под постоянным нажимом наркомата черной металлургии и его замечательного наркома И. Ф. Тевосяна, который настойчиво требовал скорейшего разворота работ по основным сооружениям. Наше решение оказалось рациональным. Построив дороги (к концу 1942 г. 51 км автомобильных и 64 км железных), мы смогли начать и в исключительно быстрых темпах выполнить основные работы. Учитывая особое значение строительства дорог, его непосредственно возглавил назначенный к тому времени начальник политотдела строительства полковник Абрам Григорьевич Воронков.
Надо было организовать водоснабжение и энергоснабжение строительства.
Для первоочередного снабжения работ водой были использованы образовавшиеся в ранний весенний период после таяния снега временные водоемы. Наряду с этим шло бурение четырех артезианских скважин на глубину до 60 м. С наступлением тепла от них по поверхности земли была протянута временная водопроводная сеть, которая к осени была заглублена. В разгар работ по бетонированию и каменной кладке скважины давали до 20 л воды в секунду.
Вначале местные установки на отдельных строительных площадках питались электроэнергией от передвижных станций. Позже мы соорудили линию электропередачи длиной 7 км и временную открытую подстанцию с разводящей сетью.
Мы отлично понимали, что без создания хотя бы минимальной строительной базы не сможем обеспечить выполнение основных работ. Поэтому параллельно со строительством дорог всемерно форсировали сооружение первоочередных вспомогательных хозяйств строительства.
В нашем коллективе трудились крупнейшие специалисты по бетону и бетонным хозяйствам, руководившие этим делом еще на канале Москва — Волга, Сергей Владимирович Шестоперов и Герман Дмитриевич Петров. Благодаря им центральный бетонно-растворный узел (производительностью 1200 куб. м бетона в сутки) был спроектирован и к июлю 1942 г. построен. В июне была организована полевая мастерская по изготовлению сборных железобетонных элементов. Конечно, на нашем строительстве в те годы сборный железобетон еще не находил широкого применения (кроме каркасов основных зданий). Всего за первые два года было изготовлено 2000 куб. м сборного железобетона. В качестве известного достижения в этой области можно отметить, что на Челябметаллургстрое впервые было освоено массовое изготовление железобетонных безнапорных труб с применением виброформ и немедленной распалубки после бетонирования. В дальнейшем этот метод получил широкое распространение на многих стройках страны, в частности в дорожном строительстве. На строительстве применялись пропарочные камеры для изготовления железобетонных изделий в зимнее время вне цехов. В те годы это тоже было технической новинкой.
В тот же период были построены лесопильные и деревообрабатывающие хозяйства, а также центральная площадка для изготовления деревянных сегментных ферм для промышленных цехов.
Можно еще отметить, что к концу 1943 г. на базе отходов деревообрабатывающих производств построили и запустили цех производства гидролизных дрожжей, что явилось серьезным подспорьем в питании наших рабочих. Эти дрожжи в определенной дозировке добавлялись в супы, повышая их калорийность.
О том, какое значение мы придавали этому цеху, можно судить по выдержке из приказа по Управлению строительства:
«Зам. главного инженера т. Георгиевскому П. К. приступить к изготовлению необходимого… оборудования по мере получения из главка рабочих чертежей, считая эту работу первоочередной.
Обращаю внимание всех руководителей на важнейшее значение этого цеха для нашего строительства и обязываю их всемерно способствовать форсированию строительства и пуску его в эксплуатацию».
Наряду с бетонными и деревообрабатывающими хозяйствами, вероятно, самым важным делом для нас было создание автобазы со своим ремонтным хозяйством, а также ремонтно-механических мастерских в составе механического, литейного и котельно-сварочного цехов. Неотложность в создании этих предприятий определялась крайней изношенностью автотранспорта и механизмов, привезенных нами со строительства оборонительных рубежей (нового мы почти не получали). Кроме того, поступающее к нам оборудование для главных объектов (в основном оно было демонтировано на предприятиях западных районов страны) было некомплектным, требовалось изготовлять множество деталей, иногда сравнительно крупных, на месте работы. Сейчас мне и самому трудно поверить, как удавалось тогда в полукустарных мастерских с двумя маленькими вагранками и миниатюрной сталелитейной печью «Мечта» изготовлять, например, задвижки Лудло диаметром до 900 мм. Эти же мастерские поставляли большую номенклатуру запасных автомобильных частей.
При ремонтно-механическом заводе были смонтированы установки по получению карбида и кислорода, которые в те годы никто не мог нам централизованно поставлять. Там же организовали производство самых различных инструментов с их термообработкой, изоляторов, роликов для электропроводок и даже гвоздей. Успешно работали мастерская по реставрации электроламп и цех по перемотке электромоторов.
