«Да как же это... нееет», – уже начинал паниковать капитан. – «Я ведь не могу... или могу? Черт бы побрал это долбанное проклятие, ничего с ним непонятно!»

Почувствовав, что ей уже лучше, Валери поднялась и тщательно прополоскала рот, только после этого найдя в себе силы вернуться к кровати и, присев на край, посмотреть на Люсьена.

– Прости, наверное, съела вчера что-то не то. Сейчас уже все хорошо, – Девушка заметила, как побледнел капитан, и поспешила добавить. – Не переживай, я уже себя отлично чувствую. Правда, Люс, не о чем беспокоиться, – заверила его Валери.

Капитан же старался выглядеть как обычно.

– Точно не о чем? – он прищурился, пристально взглянув на нее. – Ты бледная. Впрочем, наверное, это от недосыпа, солнышко, – капитан «Калипсо» ободряюще улыбнулся и, убрав с лица девушки слегка вьющуюся прядку, провел тыльной стороной ладони по нежной щеке и легко поцеловал.

«Ты слишком подозрительно себя ведешь, парень», – одернул себя мужчина.

– Лучше тебе, наверное, сегодня полежать в кровати, там сильные волны и порывистый ветер. Надеюсь, мы обгоним, начинающийся шторм, – он встал и начал одеваться. – Можешь взять какую-нибудь книжку, советую вон ту в синем переплете. Поесть я сейчас принесу, как только вынесу эту твою неожиданность, – он кивнул в угол, где только что извергала содержимое желудка Валери.

– Я сейчас! – и не дожидаясь какого-либо ответа вылетел в дверь, захлопнув ее за собой.

***

– Началось? – спокойно спросил Питтс, стоявший на планшире с закрытыми глазами и совершенно не обращая внимания на то, как сильно качало на волнах корабль.

Люс был на борту, но также закрыв глаза, вдыхал чуть посвежевший воздух, несущий в себе запах близкой грозы. Ему было немного не до своих внутренних проблем, но вид, был такой же, как если бы неожиданно притихший сегодня зверь, скребся бы о стены его сознания.

– Э..да, – рассеяно ответил капитан.

Медные волосы друга полыхнули пламенной волной, когда тот спрыгнул обратно на борт.

– Иди обратно. Эддо хорошо держится за штурвал, и ему сейчас лучше, чем остальным, – Питтс понимающе похлопал друга по плечу.

– Я сам могу управлять своей «Калипсо!» – резко ответил капитан, сурово взглянув на боцмана. И тут же успокоился. – Ненавижу это время. Все как бешеные твари. Делают, гады, все быстро, а потом сходят с ума. Иногда мне кажется, что мы все застряли в этом на веки вечные, и невыносимо хочется рвать ведьму на части.

Друг промолчал, глядя куда-то вдаль.

Ветер с яростью врезался в паруса, трепал отросшие волосы мужчин, далеко разносил соленые брызги и обрушивал их на головы. Капитан отчего-то любил именно такую капризную погоду, когда точно не можешь предугадать, во что она может обернуться в следующем часу. Странно, но именно так.

– Прости, Люс, но я еще раз попрошу тебя идти обратно в каюту и расслабиться.

– А я приказываю тебе захлопнуться, или ты совсем позабыл о субординации, червяк? – вновь вспыхнул капитан.

– Говорю же, вы не в том состоянии, сэр. Угробите всю команду, – Питтс был сегодня на редкость непробиваемым говнюком. – Мы все прекрасно понимаем, кэп. Не волнуйтесь.

МакСуинни дернул плечом. Ему хотелось врезать этому придурку. Но он и сам все прекрасно понимал. Сейчас и в правду хотелось быть там, рядом с Валери, что еще сильнее пугало Люса.

Он раздосадовано покачал головой, понимая, что слишком привязался к девчонке. Лучше бы она и оставалось такой стервой, как в первый день. Тогда, возможно, он бы сейчас так не страдал.

– Кэп? – прохвост Питтс заглянул в глаза другу. – Что случилось? Что-то не так с твоей «пассажиркой»?

Тайну о Валери боцман узнал еще на прошлой неделе и больше всех ждал прибытия в Синюю бухту. Как никто он верил и радовался скорому возможному освобождению.

Видимо, что-то отразилось в глазах капитана, что рыжий лис скривился.

– Нет, только не говори, что не станешь отдавать ее старухе, – в груди у него заклокотало рычание. – Не глупи.

Но мужчина не стал его слушать и махнул рукой.

– Мы прибудем в Синюю бухту и к ведьме, Питтс. Будет тебе свобода.

***

Запасы их подходили к концу, но никто не страшился этого, ведь скоро их ждет долгожданная земля. Жратва, женщины и выпивка. А Люсьен мрачной тенью шел в свою каюту.

Еле слышно скрипнула дверь, и он оказался внутри, держа в руках небольшую корзинку с вяленым мясом, грубой ржаной лепешкой, двумя апельсинами и бутылью красного. Брать что-то еще он не стал, решив, что сам он есть не хочет, а девушке будет достаточно и этого.

Поставив плетеную корзинку на кровать, он присел рядом и жестом пригласил отведать немного еды.

– Я сейчас тебе кое-что расскажу, – чуть погодя начал Люсьен, – только ты ешь и не перебивай. Мне кажется, что с моей стороны было бы очень не хорошо оставить тебя в неведении. Если сегодня море не преподнесет нам никаких сюрпризов, то через два дня мы зайдем в одну бухту. Люди зовут ее Синей из-за цвета обитающих там водорослей. Не знаю, слышала ли ты об этом месте, но среди смертных можно услышать молву о необычности этой бухты. И я не говорю про какие-то там водоросли, а о делах, что там творятся. Живет там одна чернокожая старуха, высохшая и морщинистая, как... эээ... чернослив. И занимается она делами отнюдь не добрыми и чистыми. Она зовет себя Мабо, и она ведьма. Говорит с духами и своими богами, по крайней мере, так карга всех уверяет. А как по мне, так она с дьяволом якшается и чуть ли не за ручки держится. Так получилось, что после одного инцидента, я и мои парни вынуждены на нее работать, – он быстро заглянул в глаза девушке и тут же отвернулся в другую сторону. – Она что-то сделала с нами. Что-то очень неприятное и болезненное. Те странные толчки и шум, свидетельницей которых ты становилась, это были отголоски того… проклятия, что ведьма на нас наслала. Не буду сейчас подробно все объяснять, потому, что думаю, ты не сможешь понять... но мы... мы не такие, как раньше. Не простые люди. Нас даже убить-то практически невозможно. Потому, что те штуки, что в нас запихнула черномазая дрянь не дают так просто распрощаться с жизнью. Я и сам до конца не знаю что это, но между собой мы зовем их демонами. Если мы теряем контроль, то твари вырываются наружу, меняют наши тела, у каждого по-разному, и стремятся убить любое живое существо рядом с собой. У них нет сочувствия или жалости, они кровожадны. Тяжело держать в узде столь сильное и ненасытное дерьмо, особенно, когда всем заправляет дурацкий лунный цикл. К концу цикла демоны внутри становятся настолько сильными, что сдерживаться уже невозможно. Наверное, тебе все это кажется бредом сумасшедшего. Я и не жду твоей веры, но мы каждый день живем в агонии и страхе того, что можем потерять себя. Да, мы стали сильнее, зорче и неуязвимее, но с тем мы теряем себя всякий раз, как теряем контроль, – Люс прочистил горло и немного помолчал, собираясь с мыслями. – Старуха дала нам условие: работа на нее в течение двадцати лет, пятьдесят процентов всего награбленного и проданного, выискивание всяких странных штук, вроде талисманов или черепа одноглазой обезьяны. Или мы можем обрести свободу, если вдруг нечаянно найдем носительницу какого-нибудь дара, – он многозначительно посмотрел на нее и, стараясь не отводить взгляда, продолжил. – Она сказала, что таких, как ты, можно заметить, если немного пристальней поглядеть. Идеальная кожа, белые и целые зубы, хорошо сложенная фигура и та искра непреклонности в глазах. Все, как у тебя. Не знаю, зачем ей нужны молодые ведьмы, но я и в правду собирался тебя отдать ей и, наконец, обрести для себя и парней ту ценную свободу. А теперь, когда... дьявол меня раздери! Мне совсем не хочется этого делать, ни на один хренов узел. Но уйти сейчас мы уже не можем, она всегда все знает и видит. И я совсем потерялся. Поэтому и говорю все это тебе, Валери. Мне хочется найти выход из этого дерьма. И сделать это вместе с тобой, ведь я же не просто... хочу тебя.