Эстелла догадалась, что у грузовика на улице она видела именно Филлис.
— На вид вам не дашь больше девятнадцати лет, Кайли — сказала молодая женщина.
— Мне двадцать три года.
Эстелла взглядом поощрила медсестру к дальнейшему разговору, и та улыбнулась:
— Если бы я осталась со своим народом в Непабанна, у меня сейчас уже было бы четверо или пятеро детей.
Англичанка в изумлении приоткрыла рот.
— Наши девушки беременеют после второй или третьей менструации…
— А разве это законно — выходить замуж в таком юном возрасте?
— Они редко выходят замуж, мэм. По крайней мере, не так, как вы это себе представляете.
Эстелла не верила услышанному, и это было заметно по ее лицу.
— У аборигенов все не так, как у белых людей, мэм. Семья строится совсем по-другому. Члены одного клана помогают друг другу растить детей, независимо от того, чьи они.
Эстелле стало ясно, что она совсем ничего не знает о других народах и, уж конечно, о коренных жителях Австралии.
— Вчера вы что-то говорили о том, что в городе живут жены и дети аборигенов. Вы имели в виду межрасовые браки?
— Да, мэм. В Австралии очень мало представительниц белой расы, поэтому парни иногда женятся на аборигенках. Но эти женщины все равно периодически уходят со своим племенем и забирают с собой детей. Для них очень важно сохранять свои корни.
— Чарли Купер, кажется, обмолвился о том, что какие-то аборигенки отправились на равнину «побродить». Что это значит?
— Таков наш образ жизни. Иногда это нужно для души. Как, например, когда белые ходят в церковь, — Кайли улыбнулась. — Аборигены — кочевой народ. Они переходят с места на место. И некоторые из мест, которые они посещают, имеют для них особенное религиозное значение.
— А они приходят в больницу лечиться, если заболеют? Или у них есть свои лекари?
— Я все время уговариваю их приходить к нам, но в племенах есть свой врачеватель — колдун, кедайтча. Обычно он пугает членов племени медициной белых людей. Впрочем, в последнее время аборигены все больше болеют, и им нужны лекарства, чтобы вылечиться… А что вы собираетесь делать, мэм, когда уйдете из больницы? — Кайли сменила тему разговора.
На лице Эстеллы Лофорд появилась гримаса отвращения.
— Мне придется делать генеральную уборку в доме Росса Купера, чтобы переехать туда жить. И это будет та еще работа! Я была там вчера вечером… Ужасный беспорядок! Если честно, именно поэтому я и вернулась сюда. Там так отвратительно грязно, что я не смогла оставаться.
Кайли кивнула.
— Я очень рада, что вы вернулись, мэм. Не люблю оставаться здесь по ночам одна…
Эстелла ее прекрасно понимала. Она подумала, что Кайли, наверное, побаивается доктора Дэна, когда тот пьян.
— Чарли просил аборигенок убраться там, но у них предрассудки — они не хотят заходить в дом, где умер белый. Они боятся его духа.
— Росс Купер умер в том доме?
— Да, мэм. Чарли оставался с ним до конца, и это очень подействовало на него. Братья были очень дружны…
Теперь Эстелла поняла, почему Чарли так и не смог вернуться в этот дом после смерти Росса. Ей вдруг стало ужасно стыдно, что она была так резка с дядей прошлым вечером.
— А почему же Росс не лег в больницу?
— Доктор Дэн в то время был на одном из пастбищ с очень тяжелым пациентом, и Росс не согласился на то, чтобы его перенесли в больницу. Он все говорил, что плечо просто сильно отбито. Никто не знал, что тромб уже двигался к его сердцу. Это трагическая случайность.
— Он был еще молод… — сказала Эстелла, впервые по-настоящему задумавшись о смерти Росса Купера — своего отца.
— Да, мэм, молод… А может, вам дать что-нибудь для уборки? Ведро и швабру, веник, тряпки?
— В доме Росса я ничего такого не видела.
— У нас всего этого много — вы можете взять.
— Благодарю вас, Кайли.
— Не за что, мэм. И, если хотите, я могу помочь.
— О, спасибо! Но, вероятно, это не совсем удобно… Вы же всю ночь дежурили.
Медсестра широко улыбнулась, сверкнув идеально ровными белыми зубами.
— Вам, мэм, уход был не нужен, поэтому большую часть ночи я продремала. Если честно, одна бы я в этот дом не пошла, но если вместе с вами, тогда все в порядке.
— Но вы все равно, наверное, устали.
— Мне на работу только завтра, поэтому я смогу спать целый день.
В дверях появился Дэн Дуган — с подносом в руках.
— Вот ваш завтрак, — сказал он. — Если вам станет плохо от этой еды, то вы, по крайней мере, почувствуете это в больнице.
Он рассмеялся, увидев пораженное лицо Эстеллы.
— Думаю, с вами все в порядке. Официально я вас уже выписал, так что в любую минуту можете нас покинуть. И, пожалуйста, не забывайте пить побольше жидкости и несколько дней отдыхайте.
Эстелла бросила взгляд на Кайли.
— Мне придется заняться уборкой в доме Росса Купера, но перетруждаться я не буду.
— Вот и хорошо.
— Думаю, пока я не привыкну к жаре, мне придется трудновато.
Дэн грустно улыбнулся.
— Это миф, что к ней можно привыкнуть, — сказал он. — Конечно, до некоторой степени вы акклиматизируетесь, но организм никогда не смирится с жарой или отсутствием дождей. Вопрос лишь в том, хватит ли у вас терпения ее выносить. А пока — до свидания, мне нужно идти.
Он протянул руку, и Эстелла пожала ее. Секунду они смотрели друг на друга, а потом доктор вышел из палаты.
Молодая женщина все еще не верила, что вчерашний пьяница и этот милый доктор — один и тот же человек. Она не знала, что и думать.
— А где вы живете, Кайли? — спросила Эстелла, чуть погодя.
— У меня комната в том крыле больницы, мэм. Она не очень большая, но есть ванная.
— А доктор Дэн?
Казалось, Кайли смутилась.
— Большую часть времени он спит в своем кабинете. Вы завтракайте, а я пока пойду переоденусь.
Эстелла как раз допивала чай, когда в приоткрытую дверь ее палаты тихо постучали. Она подняла глаза и, увидев Майкла Мерфи, торопливо натянула на себя простыню. Заметив в его глазах веселую искорку после своего приступа скромности, молодая женщина мгновенно почувствовала раздражение.
— Удивлен, что вы снова здесь, — сказал пилот, улыбнувшись. — Я думал, вас выписали еще вчера.
Майкл был одет в чистую рубашку и выглаженные брюки. Шляпу он держал в руках, и его волосы выглядели только что вымытыми и казались еще светлее, чем вчера. Эстеллу удивило, как сильно они вьются, но ей пришлось признать, что ему это очень идет.
— Поздновато узнавать, как я себя чувствую, вам не кажется? — спросила она, поставив чашку на блюдце.
— Да я, собственно, не только за этим пришел. Мне нужно было поговорить с Дэном, а он сказал, что вы здесь.
Эстелла отвернулась к окну, чтобы пилот не видел, как она покраснела.
— Так почему же вы снова здесь?
— А доктор Дэн вам разве не сказал? — с сарказмом в голосе ответила вопросом на вопрос молодая женщина.
— Врач не имеет права обсуждать состояние своего пациента, вы же знаете.
— Рада слышать, что некоторые правила соблюдаются и у вас.
— Значит, вы все еще плохо себя чувствуете? — спросил Мерфи, бросив на нее внимательный взгляд.
— Со мной все в порядке, — спокойно ответила Эстелла.
— Отлично, — Мерфи развернулся, чтобы уйти, но потом остановился. — На самом деле я хотел… извиниться за то, что вчера подшучивал над вами. Это ваш первый день здесь… и вы столько пережили, пока добрались до Кенгуру-кроссинг.
Эстелле показалось, что он говорил искренне.
— Спасибо. Извините меня за то, что я слишком эмоционально реагировала на некоторые вещи… и за то, что была чересчур… обидчивой. Честно говоря, я не знала, что моя работа в должности городского ветеринара временная.
Мерфи покачал головой.
— Эстелла, в Кенгуру-кроссинг абсолютно все приезжают на время. Но потом по той или иной причине люди остаются здесь надолго или даже навсегда.
Молодая женщина еще сама не знала, как ей понравится перспектива застрять в городке с таким крохотным населением. Одно дело — иметь постоянную работу, но совершенно другое — когда эта работа превращается чуть ли не в пожизненное заключение.
