Ветер дул навстречу Соти, и взял он слово:

— Сейчас мы расположим наши корабли один подле другого, и я поставлю свой корабль посредине, ибо слыхал, что Одд человек неукротимый, и я полагаю, что он пойдёт на парусах к нашим кораблям. А когда они приблизятся и опустят свои паруса, тогда мы окружим их корабли и не дадим ускользнуть ни единой живой душе.

Теперь поведаем о замысле Одда.

— Я вижу задумку Соти, — сказал он, — какова она. Они считают, что мы поплывём к их кораблям.

— Но не будет ли то неразумно? — спросил Гудмунд.

— Задумка Соти не окажется бесполезна, — ответил Одд, — но обратится против него. Я намерен, — сказал он, — сперва подойти на своём драккаре туда, где находится Соти. Мы же свернём все паруса позади них.

Так они и сделали, и драккар «Дар Хальвдана» шёл стремительно. Его нос спереди был полностью защищён железом, и он летел на пятке киля.

— Я собираюсь плыть на драккар Соти, — сказал Одд, — а вы плывите следом, и мне кажется, может случиться так, что связывающие их канаты разорвутся[8].

Вот Одд поплыл так быстро, как позволял драккар, и Соти опомнился лишь когда к нему подплыли и канаты между кораблями оказались разорваны, а Одд в доспехах, проплывая мимо, прыгнул вперёд вместе с Асмундом. Запрыгнув на драккар, они тут же напали на Соти и его людей сзади, и они очистили драккар и убили Соти раньше, чем подоспел Гудмунд и его люди. Тогда Одд предложил викингам на выбор: или они примут от него пощаду, или продолжат битву, они же выбрали мир с Оддом. Из кораблей Одд взял драккар, а остальные суда отдал им.

Вот они поплыли домой на Хравнисту с большими богатствами. Грим обрадовался им, и они перезимовали там в великом почёте. По прошествии полугодия Одд и его люди снарядили корабли в плавание, и теперь он очень тщательно выбирал людей в путешествие с собой. Гудмунду и Сигурду Одд отдал драккар «Дар Соти». Он велел покрасить весь драккар «Дар Хальвдана» и позолотить носовую фигуру и флюгер.

Когда их путешествие было подготовлено, Одд пошёл к Гриму, своему отцу, и сказал:

— Теперь поведай мне о викинге, которого ты считаешь самым великим.

— Хоть вы теперь и сильны, — сказал Грим, — да ещё и полагаете, что не встретите сопротивления, я всё же покажу вам дорогу к двум викингам, которых знаю как самых великих и лучших во всём. Одного зовут Хьяльмар Мужественный, а другого — Торд по прозвищу Белый Штевень.

— Где они? — спросил Одд. — Сколько у них кораблей?

— У них пятнадцать кораблей, — сказал Грим, — по сотне людей на каждом.

— Где у них пристанище? — сказал Одд.

— Хлёдвером зовут конунга в Швеции. Зимой они живут у него, а летом находятся на боевых судах.

Как только они были готовы, то выступили, Грим проводил их к кораблям, и отец с сыном расстались очень ласково.

Рассказывают, что Одд и его люди уплыли с Хравнисты, как только им выдался попутный ветер, и об их путешествии ничего не говорится, пока они не пришли в Швецию, туда, где один мыс выступал из материка в открытое море. Там они разбили на своих кораблях палатки. Одд сошёл на берег разведать новости. С другой стороны того мыса стояло пятнадцать кораблей, а на суше расположился лагерь. Он увидел, что у палаток проводятся игрища. Кораблями теми правили Хьяльмар и Торд.

Вот Одд вернулся к своим кораблям и рассказал об этих новостях. Гудмунд спросил, что им предпринять.

— Сейчас мы разделим наше войско пополам, — сказал Одд. — Вы поставьте ваши корабли перед мысом и прокричите боевой клич тем, кто на суше, а я с половиной войска сойду на берег и поднимусь в лес, и мы закричим им второй боевой клич, и тогда, может быть, — сказал он, — они растеряются. Мне пришло на ум, что они убегут в лес, и большего нам не понадобится.

А о деяниях Хьяльмара и его людей сказывают, что когда они услышали боевой клич Гудмунда и его людей, то и виду не подали. Когда же они услышали второй боевой клич с суши, то на время остановились. Но спустя немного они продолжили игру, как прежде.

Затем Одд и Гудмунд вернулись к мысу и встретились там.

— Я не уверен, — сказал Одд, — так ли уж напуганы те, кого мы здесь встретили.

— Что ты сейчас предложишь? — сказал Гудмунд.

— Скор мой совет, — сказал Одд, — людей здесь врасплох тут не застанешь. Мы устроимся на ночь под этим мысом и подождём утра.

Утром они отправились на берег со своим войском навстречу Хьяльмару, а когда те увидели сошедших на берег викингов, то надели доспехи и вышли против Одда и его людей. Хьяльмар спросил, когда они встретились, кто ведёт это войско.

Одд ответил:

— Здесь предводителей больше одного.

— Как тебя зовут? — сказал Хьяльмар.

— Меня зовут Одд, сын Грима Мохнатые Щёки с Хравнисты.

— Ты тот Одд, который недавно отправился в Бьярмаланд? Какое у тебя здесь дело?

— Я хочу узнать, — сказал Одд, — что из нас более велик.

— Сколько у тебя кораблей? — сказал Хьяльмар.

— У меня пять кораблей, — сказал Одд. — А насколько большое войско у вас?

— У нас пятнадцать кораблей, — сказал Хьяльмар.

— Тогда силы слишком неравны, — сказал Одд.

— Команда с десяти кораблей останется в стороне, — сказал Хьяльмар, — и биться будем один против одного.

Вот обе стороны приготовились к битве, построили свои войска и сражались, пока день не кончился. Когда свечерело, был поднят щит перемирия, и Хьяльмар спросил Одда, понравилось ли ему, как прошёл день. А тот сказал, что вполне доволен.

— Хочешь ли ещё продолжить эту игру? — спросил Хьяльмар.

— О другом я и не думаю, — ответил Одд, — ибо я не встречал ни лучших воинов, ни более стойких людей. На рассвете мы приступим к битве.

И было сделано так, как Одд наказал, люди перевязали свои раны и вечером вернулись в лагерь. А следующим утром обе стороны выстроили свои войска на битву, и сражались они весь этот день. На исходе дня был поднят щит перемирия. Тогда Одд спросил, как Хьяльмару понравился дневной бой. А тот сказал, что доволен.

— Хочешь ли ты, — сказал Хьяльмар, — чтобы мы продолжили эту игру на третий день?

— Будем сражаться до конца, — сказал Одд.

Тогда Торд взял слово:

— Много ли богатств ожидается на ваших кораблях?

— Вовсе нет, — сказал Одд, — летом мы ничего не добыли.

— Я думаю, — сказал Торд, — что никогда не встречал более глупых людей, чем здесь, ибо у нас нет причины биться помимо соперничества и высокомерия.

— Тогда как ты хочешь всё устроить? — спросил Одд.

— Вам не кажется разумным, — сказал Торд, — если мы заключим союз?

— Мне это нравится, — сказал Одд, — но я не знаю, интересно ли это Хьяльмару.

— Я хочу единые законы викингов, — сказал Хьяльмар, — что были у меня прежде.

— Когда я услышу их, то узнаю, — сказал Одд, — по душе ли они мне.

Тогда Хьяльмар сказал:

— Первое, что я скажу: ни я, ни мои люди не будем есть сырое, ибо у многих людей обычай завернуть мясо в тряпку и считать его готовым, но этот обычай, мне кажется, более подходит волкам, чем людям. Я не буду грабить ни торговцев, ни бондов кроме случая, когда мне придётся по нужде совершить на своём корабле набег на побережье. Также я не буду грабить женщин, даже если мы встретим их на берегу с большими деньгами, и никто пусть не приводит силой женщину на корабль, и если она сможет сказать, что её привели силой, виновный поплатится ничем иным, как своей жизнью, богат ли он будет или беден.

— Твои законы кажутся мне хорошими, — сказал Одд, — и они не воспрепятствуют нам быть товарищами.

Вот они заключили союз, и, как сказывают, теперь у них всех было столько же людей, сколько у Хьяльмара, прежде чем они встретились.

После этого Одд спросил, где им можно надеяться на добычу. А Хьяльмар ответил: