Одд удалился прочь, в лес, и шёл, пока не пришёл в Галлию. Там правило двое конунгов, хотя там было двенадцать государств. Одного из них звали Хьёрольв, а другого — Хроар. Они были двоюродными братьями. Хроар убил отца Хьёрольва ради власти и стал править сам всем государством, кроме одного фюлька, где правил Хьёрольв. К его двору и пришёл Одд.

Конунг был молод и для забавы стрелял в мишень, и получалось у него плохо. Одд сказал, что они стреляют неловко.

— Думаешь, ты выстрелишь лучше? — сказал конунг.

— С радостью, — ответил Одд, стал стрелять и всё время попадал в цель. Конунг был в восторге от этого человека и очень высоко оценил Одда.

Конунг рассказал ему, как плохо поступил с ним конунг Хроар. Одду захотелось восстановить справедливость в этих государствах. Они отправили к конунгу двенадцать человек с письмами, и когда он прочитал послание, то ответил, что они не робки, раз требуют подобного, и нужно им дать такой отпор, чтобы другим неповадно было. Затем и те, и другие собрали войско, и у Одда не было и двенадцатой части людей Хроара. Тогда Одд попросил показать ему конунга Хроара. Потом он взял стрелу, выстрелил и попал ему в живот, и пал там конунг Хроар, и битвы не случилось. Хьёрольв предложил Одду государить, но тот недолго находился там и однажды ночью ускользнул прочь. Затем он обитал в лесах под открытым небом, пока не пришёл в своё государство. Зажил он тогда тихо.

Через некоторое время Квилланус послал Одду много подарков в золоте и серебре и много драгоценностей с речами о дружбе и предложением мира. Одд принял эти подарки, потому что благодаря своей мудрости понял, что Эгмунд Убийца Эйтьова, который тогда назывался Квилланусом, непобедим, ибо его можно было скорее назвать духом, а не человеком. И не сказывают, имели ли они позднее какие-либо дела друг с другом, и так они остались в расчёте.

Вот сидит Одд в своём государстве. Прожил он там долгую жизнь, и с женой у него родилось двое сыновей. Одного назвали Асмундом в честь побратима Одда, а другого — Херраудом в честь деда со стороны матери, и оба подавали надежды.

Как-то вечером, когда они легли в постель, Одд молвил:

— Я намерен совершить путешествие из страны.

— Куда ты собрался? — спросила Силькисив.

— На север на Хравнисту, — ответил он. — Также я хочу узнать, кто хранит остров, ибо он принадлежит мне и моим родичам.

— Мне кажется, — сказала она, — у тебя здесь достаточные владения, ведь тебе принадлежит полностью Гардарики и все другие земли и государства, какие ни пожелаешь, и мне казалось, что тебе не нужно желать большего и заботиться о маленьком островке, от которого никакой пользы.

— Да, — сказал он, — это так, остров мало стоит, однако я хочу решить, кто им должен владеть, и отговаривать меня бесполезно, ибо я решил ехать, и я буду отсутствовать недолго.

Затем он снарядил из страны два корабля по сорок человек на каждом, и нечего рассказывать о его путешествии, пока он не пришёл на север на Хравнисту в Норвегии. А люди, что жили там, радушно приняли Одда и устроили пир в его честь, и он полмесяца находился там на пиру. Они предложили ему принять остров со всеми владениями, что ему подчинялись. Он даровал им все эти владения и не захотел там оставаться. Потом он приготовился к путешествию и отправился в путь с хорошими подарками.

Вот Одд плыл с Хравнисты, пока они не подошли к Берурьодру, а люди считают, что он расположен в Ядаре. Тогда он приказал опустить парус. Одд и его люди сошли на берег и направились туда, где стоял хутор Ингьяльда, и были там в ту пору поросшие травой развалины.

Он осмотрелся и затем сказал:

— Стоило узнать, что весь этот хутор будет развален и совсем разорён, по сравнению с тем, что было здесь раньше.

Теперь он пошёл туда, где у них с Асмундом было стрельбище, и рассказал, какие радости были у них с побратимом. Он повёл своих людей и туда, где они купались, и показал им все приметные знаки.

Когда же они посмотрели это, он сказал:

— Теперь продолжим наш путь, больше тут смотреть на острове нечего, но увидеть такое стоило.

Вот они с Оддом пошли к морю, и везде, где раньше, когда Одд жил там, цвели цветы, теперь была голая земля.

Когда они спустились, Одд сказал:

— Теперь я считаю, что нет надежды на то, что сбудется предсказание, которое давно сделала мерзкая вёльва. Но что это там? — сказал Одд. — Что там лежит, не конский ли череп?

— Да, — сказали люди, — выгоревший на солнце и старый на вид, очень большой и весь снаружи серый.

— Как вы думаете, не череп ли это Факси?

Случилось так, что Одд ткнул в череп рукоятью своего копья. От этого череп немного наклонился, а из-под него к Одду скользнула гадюка. Змея ужалила его в ногу выше лодыжки так, что её сразу поразил яд, и вся нога распухла вместе с бедром. Одду стало до того плохо, что им пришлось вести его вниз, к морю. Придя туда, Одд уселся и сказал:

— Теперь разделим моё войско пополам, и рядом со мной сядут сорок человек, и я хочу сочинить песнь о моей жизни, а остальные сорок сделают для меня каменную гробницу и соберут туда дерево. И пусть там всё сожгут, когда я буду мёртв.

Теперь он начал песнь, а другие приступили к своему делу: рубить каменную гробницу и носить деревья. Те же, которых назначили для этого, слушали песнь. Теперь Одд сказал так: