— И все же как ты оказался здесь? — без предисловий начал Кайл, проявив настораживающее любопытство.

— Я ехал домой через Осс и решил нанести визит вежливости. — Джейд криво усмехнулся. — Правда, привратник насчет вежливости не поверил… Возможно, он решил, что я явился вызывать тебя на поединок.

— На слуг не стоит сердиться. Они делают то, что я им говорю.

— Несомненно.

— Откуда ты едешь?

— Э-э-э… — Джейд замешкался. — Я бродил по малонаселенным местам.

— На тебя не похоже, — удивился Кайл.

— Решил посмотреть, что такое проселочные дороги.

— И как тебе?

— Отвратительно! — признался Джейд, сделав неопределенный жест. — Я совсем отстал от жизни. Две недели мотался по захолустью… никаких новостей, ничего. Можно было бы заехать к графу, но они всей семьей уже переехали на лето за город.

— Понимаю, — кивнул Кайл, меланхолично покручивая охватывавший левое запястье широкий браслет: необычное и немного тяжеловесное, но изысканное сочетание бронзы и янтаря. Он всегда носил его — и больше никаких украшений, даже колец. Джейд, лихорадочно соображавший, как вывести разговор в нужное ему русло, заметил:

— Прекрасная работа. Амулет или памятка? Если, конечно, это не слишком личное…

— Нет, что ты, — ответил Кайл, немного помедлив. — Это не магическая безделушка, и не думаю, что в ней вообще есть что-либо особенное, кроме разве что возраста. Браслет достался мне от матери.

— Странно, — прищурился Джейд, — я никогда не замечал в тебе сентиментальности.

Хозяин дома пожал плечами:

— Он мне просто понравился.

— Тогда позволь сделать комплимент твоему вкусу.

Кайл равнодушно наклонил голову.

— К слову, если все-таки соберешься заехать в летнюю резиденцию графа Коннора, должен тебя предостеречь: все его дочери тоже там. Что за ведьмы… Они буквально преследовали меня, когда я отправился туда по делам, правда, через некоторое время сошлись во мнении, что я крайне нелюбезен и не достоин их внимания. Полагаю, однако, что тебя они сочтут подходящей жертвой.

— Благодарю за предупреждение. — Джейд вспомнил лукавые черные глазищи, сверкающие любопытством и восхищением, нежные шелестящие голоса, неловкое, но оттого только еще более очаровательное кокетство юности — и поневоле расплылся в мечтательной улыбке. — Я буду осторожен. Право же, немного сочувствую графу Коннору. Быть взрослой дочери отцом — нелегкая участь, а уж если дочурок целых пять, да все как на подбор бойкие красавицы, твердо знающие, чего или, вернее, кого им хочется… Допустим, нагрянет к графу какой-нибудь высокий ледяной торванугримец, помешанный на этикете…

Кайл откинулся на стуле, соединив кончики пальцев. В жестких карих глазах блеснул нехороший огонек.

— Если такое произойдет, надеюсь, его светлости достанет мозгов отослать свой выводок подальше. Торванугримцы славные люди, пока их не выведешь из себя. Можно лишь порадоваться тому, что все дела с ними ведет Северный пояс. Был тут один казус с посольством, ты не слышал?

— Нет, — честно ответил Джейд.

— В самом деле? Кажется, о том, как посол Бриатара опростоволосился в Кранноре — это почти на границе с графствами, известно достаточно широко.

— Видимо, я слишком долго мотался по проселочным дорогам. Буду рад услышать об этом от тебя.

— История вышла занятная… Вначале ничто не предвещало беды, — лениво начал рассказывать Кайл. — Посол был умным и находчивым человеком, с изрядным опытом общения с этими ненормальными северянами. Но имелся у него один недостаток: полное отсутствие таланта к языкам. Просьбу о толмаче торванугримцы могли воспринять как пренебрежение к себе, поэтому он всегда возил с собой хорошего переводчика. И так, видишь ли, случилось, что тот в самый ответственный момент слег с пневмонией. Климат в Торванугриме препаршивейший… Пока беднягу пользовали местные коновалы, послу пришлось справляться самому. Время не терпело, и он нашел какого-то дурня, утверждавшего, что знает язык. У торванугримцев грамматика такая, что ни один нормальный человек не разберется. Подставляешь неверное окончание глагола, и фраза оказывается не то что неправильной, а непристойной.

— Что же такого напереводил этот бедолага?

— Доподлинно не помню. Посол разливался о вечной дружбе и взаимопонимании между государствами, а в переводе получилось какое-то оскорбление, обличающее то ли рехтира Краннора в порочащих его связях, то ли его мать в связях не менее порочных. Наподобие того, что почтенная женщина состояла в неудобьсказуемых отношениях с торванугримскими тушканчиками, после чего и появился на свет сам рехтир.

— Полагаю, что для него как для военачальника это было страшным оскорблением, ведь не может же он вести свой род от трусливой мыши… И чем дело кончилось?

— Понятно чем. Посол был объявлен персоной нон грата, ему вообще запретили переступать границу с Торванугримом под страхом позорной смерти. А граф Бриатарский потом долго рассыпался в извинениях, чтобы властители Краннора не додумались объявить его землям войну. В Торванугриме с этим удивительно просто и быстро. С переводчиком разговор был короткий — его повесили. Незадачливому дипломату граф объявил строгий выговор, но этим и ограничился. — Кайл фыркнул. — Не казнить же ему, в конце концов, собственного младшего сына… Однако краннорским властям было объявлено, что преступник изгнан и его имущество конфисковано. Те и поверили, что им еще оставалось? Графу достало ума сказать: «Даю слово чести». Им же и в голову не могло прийти, что его светлость истинный хозяин своего слова: хочет — дает, хочет — назад забирает…

Джейд расхохотался.

— Надо запомнить на будущее, что путешествовать в Торванугрим без хорошего переводчика и пособия по местному этикету не стоит.

— Ты и туда собирался? — удивился осский маг. — Я бы тебе не советовал. Холод, равнины и толпа церемонных вояк… Не самое заманчивое сочетание. Джейд, я далек от намерения навязывать свое мнение, но в данный момент тебе стоит поторопиться домой.

— Почему? — Джейд состроил почти искреннюю мину удивления.

— Я слышал, что у Кеннета неприятности… — Кайл внимательно глянул на собеседника. — Или об этом ты тоже не знаешь?

— Ему насолила какая-то чародейка, и вряд ли от большого ума. Не сомневаюсь, она об этом уже пожалела, — махнул рукой Джейд. — Не вижу здесь повода для беспокойства. Кеннет без труда справится с ней и без моей помощи.

— На твоем месте я не был бы так уверен. В том, что ведьма поплатится за свои игры жизнью, я не сомневаюсь. — На лице Кайла появилась холодная едкая усмешка. — Но Кеннету тоже достанется.

— Если ты что-то знаешь, не откажи в любезности поделиться со мной, — попросил Джейд, невольно передернувшись. Кайл как никогда напоминал сейчас злого и жестокого колдуна из сказки, вот только улыбаться этому сходству охоты не было. — Кто эта женщина, и как она умудрилась напакостить братцу?

— Ее зовут Лорисса, и живет она в Селамни, хотя это не родные ее края. Ни умом, ни благоразумием она не славится; остается надеяться, что с изворотливостью дела обстоят получше, потому что сейчас ей приходится скрываться от убийц, готовых сделать все, чтобы получить немалое вознаграждение за ее голову. Назначил его, без сомнения, Кеннет, хотя прямых доказательств этому нет. Твой брат достаточно осторожен в подобных делах, к тому же у него над душой навис Совет, который тщательно следит за каждым его шагом. Но я уверен, что Лориссу это не спасет. И поделом.

По малоподвижному лицу осского мага прошла легкая судорога. Жутковатое зрелище — словно гипсовая маска начала трескаться. В этом определенно было нечто подозрительное. Джейд готов был допустить, что Лорисса не самый приятный в мире человек, но открыто — насколько это слово вообще применимо к Кайлу — радоваться тому, что ей грозит гибель, можно, только имея на то веские основания. А в том, что под маской невозмутимости крылась именно радость, Джейд готов был поклясться. Но что бы там ни случилось между Лориссой и Кайлом, гораздо больше его волновало иное: что задумал проклятый Совет, заведомо сдавший глупую чародейку брату на заклание… Во что именно вцепились пауки из Совета, Джейд знал, не могли они вцепиться ни во что другое, но откуда это известно Лориссе?!