Я проработала в салоне всего четыре или пять дней, заработала сущие крохи и решила уйти. Я пребывала в эмоциональном хаосе, и Тони быстро заразился моим настроением. После недолгого пребывания в Лондоне я неохотно позвонила Энди и попросила его приехать и забрать меня, чтобы я могла жить с ним в Сток-он-Тренте. Он был доволен результатом моего бегства из города: я не сумела справиться с жизнью самостоятельно и возвращалась в его дом.
Вскоре пришлось составлять план нашего бегства из Англии в Таиланд. Энди задолжал много тысяч фунтов по муниципальным налогам, овердрафтам и счетам по кредиткам. Он также должен был возместить государству государственную помощь для меня и выплаты ему как моему опекуну, которым он на самом деле не был. Правительство пришло к выводу, что я не имею права на получение помощи, а следовательно, и он не имел таких прав. Власти проинформировали его о том, что он обязан вернуть деньги в кратчайший срок, иначе против него будет выдвинуто официальное обвинение.
Мы обсуждали переезд в Таиланд. По подсчетам Энди, от продажи всего имущества он мог выручить около шести тысяч фунтов. Мы решили, что этих средств хватит, чтобы купить десяток мотоциклов и открыть маленький прокатный бизнес. Мы связались с Дэйвом и рассказали ему о своих намерениях. Он возразил, что нет никакой гарантии, что у нас будет стопроцентная аренда парка в течение всего года, особенно в мертвый сезон. Но даже если все мотоциклы будут арендованы, тридцати тысяч батов в месяц недостаточно, чтобы себя обеспечить. Энди сказал, что он может еще и работать. Дэйв напомнил ему, что тот уже пробовал это делать, когда жил в Таиланде. Энди тогда не добился успеха, и Дэйв не видел причин, по которым это случилось бы теперь.
Что касается меня, то я была несказанно рада идее вернуться в Таиланд. Я знала: что бы ни случилось, я – тайская гражданка и имею полное право жить в своей стране без визы, работать и получать бесплатную (хоть и ограниченную) медицинскую помощь. Я также знала, что смогу тратить свои деньги, как захочу. Ведение бизнеса по прокату мотоциклов не требует особых навыков. А самое лучшее заключалось в том, что, даже если неудача постигнет либо бизнес, либо наши отношения, я останусь хозяйкой четырехсот тысяч батов в виде мотоциклов. Я могла бы с легкостью продать их и положить прибыль в карман. Это стало бы максимальной суммой, какую я получала от Энди, – и вообще единственным способом выудить из него деньги. Я знала, что в этом случае Энди придется обратиться в британское посольство, чтобы получить деньги на билет домой. Там ему нужно будет начинать все сначала, не имея за душой ни гроша, но это меня не особенно заботило.
Дэйв сказал, что это плохая идея не только для Энди, но и для меня. По его мнению, я не имела права везти Энди в Таиланд, зная, что вероятность нашего успеха близка к нулю. Он заявил: отбирать все у Энди и оставлять его на мели в Таиланде без гроша, если все прогорит, – ужасный поступок. Дэйв сильно рассердился. Его бесила перспектива того, что мы приедем в Таиланд, потерпим неудачу, а потом будем донимать его просьбами о финансовой помощи. Энди возмутила сама эта мысль. Но он, в конце концов, согласился, что бегство в Таиланд – неудачная идея, и поблагодарил Дэйва за советы. Дэйв хотел гарантий, что ему не придется увидеть нас банкротами в Таиланде.
Поскольку мы отказались от планов уехать в Таиланд, мне нужно было найти работу. Энди был в тот момент безработным – он вообще, как правило, сидел без работы, и я не могла получать от него приличные деньги. Я быстро нашла место в закусочной «Фиш энд Чипс», принадлежавшей супругам-индийцам.
Мне нравилось работать в закусочной и общаться с покупателями, которые часто спрашивали, откуда я родом. Было очень приятно снова оказаться в центре внимания. Это была едва ли не единственная радость в моей жизни. Дело еще в том, что у меня не было ни одной свободной минуты, чтобы перевести дух и прояснить мысли. Я работала каждую секунду. Владельцу я нравилась, а его жене – нет.
Вскоре наша финансовая ситуация ухудшилась настолько, что Энди больше не видел причины оставаться в Англии.
Без моего ведома он отправил письмо в Министерство внутренних дел. Он сообщил, что больше не будет выступать моим спонсором и они должны остановить процесс оформления мне визы. Это поставило под сомнение мое право находиться в Соединенном Королевстве и означало, что меня могут – с высокой вероятностью – выслать в Таиланд. Энди написал обо мне много ужасных вещей, многие из которых были неправдой. Эта ложь служила гарантией того, что мне не дадут возможности опровергнуть его беспочвенные обвинения.
Август 2006 года
Энди подготовил план бегства в Испанию и хотел оставить меня в Англии одну. Он не мог справиться с моей болезнью и по уши увяз в долгах. Испания представлялась ему единственным спасением. В процессе приготовлений он нашел для меня комнату в доме, где я стала жить вместе с двумя другими девушками-азиатками. Но мне понравилось флиртовать с их бойфрендами, а девушкам это пришлось не по вкусу. Я всего лишь пыталась развлечься – в паттайском стиле, – но они не увидели в этом никакого юмора. Жизнь в Англии стала такой тяжелой! Я осталась совсем одна, и в эмоциональном плане, и в финансовом. Теперь, когда Энди уехал, мне нужно было научиться выживать самостоятельно.
Почти сразу же по прибытии в Испанию Энди начал забрасывать Дэйва электронными письмами; он писал ему не один месяц. Энди жаловался Дэйву, какой ужасной женой я была и как я разрушила его жизнь. Он также рассказывал, как прекрасно в Испании, где он торгует таймшерами, и его будущее в его руках. Он говорил, что, избавившись от меня, стал свободным. У него больше не было никаких проблем. Он даже не догадывался, как трудно ему будет сбыть меня с рук и что это еще не конец – далеко не конец истории.
В свободное от работы время я любила ходить в букмекерские конторы. Это искушение встречается в каждой деревне и городе, чуть ли не на каждом углу. Они такие дружелюбные и гостеприимные и предлагают отличное развлечение – вспыхивающие огоньки, возбуждающие игры. Менеджеры всегда были рады меня видеть. Сделав первый шаг через порог, я могла позабыть обо всем. Я попадала в другой мир, где была уважаемой посетительницей – все мои сто сорок пять сантиметров роста. Мне нравилось знакомиться с людьми и развлекаться.
В букмекерской конторе я познакомилась с Али, 32-летним выходцем из Бангладеш. Он был добрым и благородным человеком, дружелюбным и вежливым. Мы хорошо ладили – может быть, даже слишком хорошо, потому что вскоре я забеременела. Этого не должно было случиться, это было чудо. Я не беременела с пятнадцати лет, когда сделала аборт. Я думала, что больше не смогу зачать ребенка. Али работал поваром, он жил при бангладешском ресторане в Престоне, примерно в ста километрах от моего дома, – и я скучала по нему, когда его не было рядом.
Я часто звонила Дэйву, рассказывая ему о своих проблемах. Как правило, я звонила ему после десяти вечера, когда была пьяна, и Али в это время был со мной в номере отеля. Дэйву это совсем не нравилось, поскольку в Таиланде в это время четыре часа утра. Дэйв не употреблял спиртного и ложился спать рано. Он злился из-за того, что я его будила, и еще из-за того, что мы тратили по пятьдесят фунтов за номер в отеле, хотя я то и дело просила у него денег. Он говорил: «Если у тебя нет денег на квартиру или еду, значит, у тебя нет денег и на отель…» – и прочее в том же духе. Я отвечала: «Тогда как мы можем быть вместе? Если Али живет над рестораном, а я не могу приводить мужчин в свою комнату?» Дэйв отвечал: «Не можешь – значит, не можешь». Ну вот еще! Конечно же, я могла – и я это делала.
Казалось, мое положение в Англии становится все хуже и хуже. Все явно складывалось не так, как я планировала.
Из-за беременности я перестала принимать лекарства. Это повлияло на мое настроение и поведение и в конечном итоге привело к потере работы и комнаты в доме, где я жила. Без работы и заработка я осталась без денег на аренду.
