«Покой, которого я так и не нашла». Нарисовано в Англии.

Следующая неделя

Моя новая работодательница предложила мне комнату в своем доме. Я также узнала в тайском посольстве, что, поскольку вскоре исполнится год моего пребывания в Англии, я смогу подать заявление на визу, которая позволит мне остаться здесь. Я ухожу от Энди – в последний раз. У меня есть работа, деньги и собственное жилье. Я также смогу претендовать на британскую визу, опираясь на свое трудоустройство, а не на брак. У меня получилось!!! Я знала, что я смогу на этот раз преуспеть в Европе! Немедленно иду паковать вещи. Не могу дождаться!!! У Энди возникнут противоречивые чувства по поводу моего ухода, но в целом он испытает облегчение.

Июнь 2005 года.

Саи

То, что мать Саи отвергла ее при рождении и Саи узнала об этом через много лет, сильно повлияло на ее характер. Потом, когда она в грубом столкновении с реальностью узнала, что ее 18-летняя сестра – проститутка (ей буквально бросили это в лицо), сердце ее разбилось. Это знание вместе с прежней отверженностью разрушило остатки ее самооценки. Страдания Саи выставлены на всеобщее обозрение в татуировках, покрывающих всю ее спину, в кольце, продетом в язык, во всех чудовищных и грубых примерах ее антисоциального поведения. Она проявляла свой гнев в презрении к правилам приличия и в том, что прежде употребляла ябу, бросила школу и забеременела. Но печаль и ярость, которую она ощущает, помогли ей лучше понять меня, чем это когда-нибудь сможет сделать Йинг, моя кровная сестра.

Сейчас 19-летняя Саи ни в грош не ставит своего ребенка. Она отдала девочку своей биологической матери, чтобы та о ней заботилась. Зачем молодой женщине отдавать свою малышку другой женщине, которая показала себя негодной матерью, той самой, которая много лет назад пыталась убить ее саму? Мне кажется, Саи не способна сейчас любить собственного ребенка, да и учиться не хочет. Наверное, она думала, что заставит свою мать привязаться к этому младенцу, дать ему любовь, которую так и не получила она сама. Но единственная причина, по которой ее мать заботится о ребенке, – деньги, которые Саи каждый месяц посылает ей. Сестра не позволяет мне покупать подарки для моей племянницы. Она отказывает своей малышке даже в маленьких знаках любви от другого человека. Ей ненавистен тот факт, что она родила этого ребенка, точно так же, как ее матери было ненавистно рожать ее.

Саи недавно лишилась работы на креветочной фабрике «Пран Талай», потому что ее бойфренд постоянно приходил повидаться с ней. Еще раньше он сам потерял работу на этой фабрике из-за споров с начальством. Саи жила в маленькой комнатушке и отчаянно нуждалась в работе. Поэтому она поступила так, как сделала бы любая предприимчивая и трудолюбивая девушка: подделала школьный аттестат. Она научилась этому в исправительном учреждении для несовершеннолетних, когда отбывала срок за употребление ябы. Борьба Саи за выживание не очень отличалась от моей. Она выбрала единственный путь, который был ей известен.

Я горжусь тем, что она это сделала. Теперь у нее хорошая зарплата: ставка в пять с половиной тысяч батов в месяц за 8-часовой день и шесть рабочих дней в неделю. Когда случается переработка, ее заработок составляет примерно десять тысяч батов в месяц при работе по двенадцать часов в день и 6-дневной рабочей неделе, плюс медицинская страховка, четыре выходных в месяц, деньги на обед в фуд-корте компании и т. п. Такие преимущества доступны не многим в Таиланде, и у Саи они есть, потому что она подделала школьный аттестат. В Таиланде большинство девушек не имеет возможности получать какие-либо привилегии, следуя правилам и поступая по совести. Мы вынуждены находить альтернативные пути, если хотим добиться чего-то, отдаленно похожего на честную сделку.

Йинг

В июле 2002 года Йинг окончила двенадцатый класс! Она – первый человек в нашей семье, закончивший среднюю школу. Это удается лишь ничтожно малому проценту девушек из бедных провинций Исана. Планы по образованию сестер, которые я строила начиная с тринадцати лет, стали реальностью, когда мне исполнился двадцать один. Я понимаю и использую тайскую экономику намного лучше, чем правительственные экономисты Таиланда. Я смогла вытащить своих родственников из нищеты, в которой мы родились, – и сделала это в одиночку! Хотя мне не удалось скопить большую сумму из того, что заработала, я спасла сестер от той горькой судьбы, которая постигла меня. Никто никогда не скажет мне, как когда-то сказали Саи: «Твоя сестра – проститутка!» Я сделала то, что намеревалась, – и добилась успеха!

Йинг (в центре) с подругами из выпускного класса.

Обе мои сестры много месяцев жили со своими бойфрендами. Став жертвами физического и вербального насилия, Саи и Йинг решили от них уйти. Они стали жить вместе – как и их бывшие бойфренды. Я помогала Йинг планировать поступление в колледж. Моя мать была против желания Йинг продолжить обучение – ведь это означало бы, что она не увидит никаких денег из заработка Йинг, пока та не завершит учебу, то есть еще по крайней мере четыре года.

Незадолго до отъезда в Англию я виделась с Йинг. Она сказала, что мне следует продолжать присылать домой такие же суммы, как в прошлом, когда я работала бар-герл и танцовщицей. Она выросла в полной уверенности, что моей обязанностью было и остается обеспечивать мать и ее. Она полагала, что бар-герл и танцовщица – это моя сущность, а не то, чем я занималась.

Теперь Дэйв оплачивает ее обучение в колледже, а еще он подарил ей мотоцикл – тот самый, которым я с его разрешения пользовалась, когда вернулась из Швеции. Понимает ли она, как ей повезло, будет ли благодарна за это? – время покажет. Ее единственная цель в жизни – сохранять маску, скрывающую, что она – бедная девушка из Исана. И делает она это в первую очередь за счет безупречной внешности.

Выхода нет

Когда я думаю о своих семи годах в индустрии секс-туризма, боль часто становится невыносимой. Мне не нужно ничего из моего прошлого. Я хочу отсечь воспоминания от своего разума, разум – от тела, а тело, которое я продавала, составляет мизерную часть моей сущности. Но выхода нет! Моя жизнь все труднее с тех пор, как я решила круто повернуть ее. Я живу в постоянной уверенности, что меня постигнет ужасная судьба и все будут обманывать меня – так же, как меня обманом лишили юности и как я обманывала многих мужчин.

Моя паранойя – распространенное расстройство в среде бар-герлс. Мы страдаем за каждый бат, который несем домой, чтобы обеспечивать свои семьи. В ответ мы редко получаем одобрение, гораздо чаще – черную неблагодарность. Мы обмануты нашими родственниками и обществом в целом. Мы полагаем – и справедливо, – что нас никто не любит и всем на нас наплевать. Наша ценность для близких заключается в деньгах, которые мы присылаем домой, а наша ценность для родины – в доходах от туристов, которых мы привлекаем.

Мы больны и психически, и физически. Как бы мне ни хотелось выздороветь и обрести счастье, в глубине души я не верю, что заслуживаю счастья. Из всех молодых бар-герлс, которые расстались с этой профессией, лишь немногие потом живут долго и счастливо. Среди нас очень мало удачливых.

Я одна из немногих, кому повезло, кто нашел возможность уехать за границу, где мне гораздо больше платили за мой талант и внешность – и за работу, исключавшую унизительный секс в грязном номере отеля. Но это не значит, что мне стало легче. Смена стран, культур, рода деятельности, старание добиться адекватной оплаты – это повседневные заботы. Я снова и снова разочаровывалась в рабочих местах, которые мгновенно возникают и так же быстро исчезают. Мне каждый день приходится напоминать себе, что я – ценное человеческое существо с особыми, присущими мне талантами. Самое главное, я сильна и более чем когда-либо полна решимости добиться успеха!