Мы с Энди были женаты всего пару месяцев, но ладили друг с другом хуже, чем прежде. Как-то я попросила его принести мне воды из кухни. Я могла бы справиться с этим сама, но привыкла просить его делать для меня все подряд. Я отдавала себе отчет, что просто испытываю его, проверяю, до какой степени на него можно надавить, прежде чем у него лопнет терпение. В тот раз на это потребовалось одно мгновение. Он вернулся с водой – и вылил ее мне на голову. Я пришла в ярость и сказала, что хочу развода.

Я убежала из дома и осталась ночевать у подруги. Я хотела приучить Энди, что все будет по-моему. Иначе он вернется в Англию холостяком – да еще и с кошельком, облегченным на тридцать тысяч батов плюс некоторое количество золота в качестве выкупа за невесту, который он уплатил моей матери. Моя бурная реакция испугала его, и он почти сразу же позвонил, чтобы извиниться. На следующий вечер я вернулась в его квартиру, удовлетворенная тем, что полностью контролирую и его, и наши отношения.

Июнь 2004 года

Вчера в гостях у Дэйва я сказала Энди, что он был плохим отцом и не заботился о своих детях. Разве он не предпочел уехать в Таиланд вместе со своими сбережениями, вместо того чтобы тратить деньги на детей? Он был в ярости! Он сказал, что если я полагаю, что он не заботился о своих детях, то могу взять его телефон и позвонить его бывшей жене или бывшей любовнице в Англию. Я тут же схватила его телефон и швырнула через всю комнату. Он ударился о стену, и у него отвалилась верхняя панель. Я считала себя правой, и все остальное не имело значения. Как потом оказалось, я была не права, но так и не извинилась.

У большинства из нас, выживавших путем торговли плотью, злость не знает границ. Мы так часто подавляли гнев в своей молодой жизни, что при любой возможности излить его уподобляемся животным, вырвавшимся из клетки. Обычно мы хватаемся за любую возможность отпустить тормоза, особенно когда знаем, что нам нечего терять. Мне никогда не казалось, что расставание с Энди было бы для меня большой потерей. Я чувствовала, что никуда не денется ни он сам, ни грядущая британская виза, поскольку он меня ни за что бы не бросил.

Первое собеседование по поводу визы

Мое первое собеседование сначала проводила очень образованная британка, которая говорила не только на безупречном английском, но и с очень сильным британским акцентом. Я училась английскому не на примере дикторов Би-би-си, а общаясь в Таиланде с мужчинами, преимущественно американцами. Среди них не было ни британцев, ни хорошо образованных людей. Поскольку мне было трудно ее понимать, я попросила, чтобы собеседование проводила тайка. Я думала, что мы сможем вести более личную беседу, основанную на нашем общем языке и культуре.

Мою просьбу быстро удовлетворили. Я решила, что теперь оказалась на своей территории и мои навыки дружелюбного убеждения проявятся как нельзя лучше. Но другая женщина-консультант оказалась такой же образованной, как и первая. Она привыкла беседовать с бар-герлс, которые, как и я, выходят замуж за наивных, легковерных англичан с целью получить доступ к британским визам. Она разговаривала со мной на таком утонченном тайском, будто у меня в кармане был диплом колледжа. Она хотела выяснить, трудно ли мне понимать юридические термины. Это был ее способ поставить меня на место и напомнить о ее высоком положении. Она также знала, что таким образом затрудняет для меня и других бар-герлс процесс получения визы. Она не представляла, кто я такая и на что способна.

Я была, несомненно, умна, но мои навыки и «образованность» были приспособлены для выживания на улице, а не для того, чтобы триумфально пройти через собеседование в посольстве. Я не могла говорить по-тайски на таком изысканном уровне, как она. У меня за плечами было всего шесть лет школьного обучения. Я сидела и думала: «Неужели у них в этом посольстве нет ни одного исанца?» Мне не только не удалось получить визу, нам еще велели вернуться через две недели и принести «подтверждение трудоустройства» Энди. Энди в тот момент был безработным, но ему предложили место в его прежней компании, когда он вернется в Англию. Он связался со своим бывшим руководителем, который прислал ему факс с подтверждением.

Июль 2004 года

В середине июля мы снова пришли в британское посольство и узнали, что Энди нужно немедленно отправиться в Англию и переслать по факсу свою кредитную историю. Кроме того, в посольстве хотели получить подтверждение его финансовых активов. Энди выслал мне из Англии все требуемые документы. Еще через пару недель я снова поехала в посольство, надеясь, что эта поездка изменит мою жизнь, движение которой в последнее время напоминало штопор. Мы с Дэйвом больше двух часов простояли в очереди перед входом. Когда мы, наконец, добрались до приемной, у нас сразу же приняли финансовые документы; со мной провели краткое собеседование, и виза была одобрена. Мы с Энди стали планировать мой приезд в Англию!

Кстати, чье это золото?

Незадолго до отъезда я поехала в последний раз повидаться с братом, который жил в Бангкоке. Первое, что я заметила, – на нем было золотое украшение, которое мать потребовала купить ей сразу после моего возвращения из Швеции, одиннадцать месяцев назад. Моя мать великодушно отдавала брату многое из того, что я дарила ей. Она же никогда не дарила мне ничего, кроме тех трех сотен батов, когда выгнала меня из дома в мои тринадцать лет. Почему же я продолжала дарить ей подарки, почему позволяла ей манипулировать собой и запугивать себя? Потом я вспомнила. Конечно, я же старшая дочь и родом из Исана. Я – дочь Исана, и я продукт своей культуры.

Моя мать: ничего не меняется!

Мои родственники приехали в Паттайю перед тем, как я отправилась в Европу, и мать снова попросила меня возместить ей транспортные расходы на нее и внуков (детей моего брата). Пока они были в городе, я наблюдала, как мой двухлетний племянник постоянно бьет свою четырехлетнюю сестру. Ни мать, ни брат не обращали внимания на его злобное и агрессивное поведение. Вот почему подавляющее большинство тайцев-мужчин вырастают, не уважая женщин и не беспокоясь о них. Моя мать нянчила своего внука, словно он был младенцем, а племянница должна была мыться и одеваться сама.

Наконец-то еду в Англию

В тот момент я не представляла, что готовит мне будущее. Найду ли я настоящую работу и обеспечу ли себе нормальную британскую жизнь? Буду ли я зарабатывать по пять фунтов в час в магазине или доме для престарелых, заботясь о стариках, или придется вернуться к профессии танцовщицы? Я знала только, что Энди – мой билет из Таиланда и подальше от моей жизни бар-герл.

Я выяснила, что в Англии есть клубы, где я могу танцевать перед мужчинами в одежде. Это было именно то, что надо. Деньги здесь платили не такие большие, как за стриптиз, но Энди ни за что не позволил бы мне снова этим заниматься. Танцы в одежде в Англии оплачиваются намного лучше, чем работа кассиром в Таиланде. Что угодно оплачивается лучше, чем работа в Таиланде.

Конец июля 2004 года

Я снова уехала из Паттайи ради шанса жить в Европе, но на этот раз в англоговорящей стране. Дэйв и Джук отправили меня в аэропорт на такси. Я помолилась за отца и родственников в аэропорту Бангкока, поднялась по трапу в самолет и приготовилась встретить свою новую жизнь в Англии. По крайней мере, я уже говорю на языке этой страны – в отличие от Швейцарии, Германии, Испании и Швеции.

Англия

Я очень быстро прошла таможенный и паспортный контроль в аэропорту Манчестера. Энди улетел в Англию еще в начале месяца и с нетерпением ожидал моего приезда. У него несколько недель не было секса, и я думала, что именно секс будет первым его желанием. Его длинная худая фигура маячила за таможенным контролем, среди толпы англичан, ожидавших своих близких. Увидев его, я испугалась, что повторится ситуация, которую мы оба пережили в Таиланде.