— Но она же свободная женщина! — воскликнула девушка в ужасе.

— Значит, твой владелец взимает бит-тарск за твоё использование? — уточнил я.

— Да, — кивнула она.

— Открой рот, — приказал я.

Пока рабыня сидела с открытым ртом, я нащупал и вынул из своего кошелька бит-тарск. Это не была отдельная монета в смысле круглого или квадратного, плоского куска меди с отчеканенным на нём номиналом, а только часть такой монеты, узкий треугольный сегмент, одну восьмую часть от медного тарнового диска. Этот обрезок я и положил в её рот.

— Это для твоего владельца, — сообщил я.

Многие гореане, особенно представители низких каст, идя в магазин, с поручением либо по любому другому делу, зачастую держат монету или монеты во рту. Дело в том, что большинство гореанских предметов одежды, за исключением, рабочей одежды ремесленников, просто не имеет карманов.

Не обращая внимания на разочарованный взгляд невольницы, я укрыл её брезентом, как это и было прежде. Это должно было хоть немного защитить девушку от дождя и холодного ветра.

Положив монету в рот рабыни, я не столько заплатил её владельцу за использование его имущества, давая при этом рабыне оправдание на случай, если мужчина заинтересуется такими вещами, в конце концов, цена была не слишком высока, сколько избавлялся от её дальнейший назойливости. На прощанье я легонько поцеловал девушку в мокрую щёку. Странно, я-то думал, что полоски влаги на её лице, были каплями дождя, а на моих губах остался солёный вкус.

Выбравшись из-под фургона, я поднял свой насквозь промокший рюкзак, и обернулся. Рабыня с грустью смотрела на меня, даже не пытаясь заговорить. Ну что ж, у неё хватило ума понять смысл монеты в её рту.

Повернувшись в сторону частокола, я поднял лицо вверх. Вспышка молнии на мгновение выхватила из темноты, свисавшую на цепях со столбов и раскачивающуюся поверх ограды под порывами ветра огромную фигуру, должную изображать атакующего тарна. Длинная изогнутая шея птицы, делала её больше похожей на стервятника, хватающего правой лапой добычу. За этот знак, постоялый двор и получил своё название — «Кривой тарн».

Оглянувшись назад, я снова столкнулся взглядом с грустными глазами девушки, всё ещё смотревшей на меня, и ткнул пальцем в гравий перед ней. Рабыня, поняв, что от неё требуется, немедленно, встав на колени, опустила голову до земли, исполняя почтение.

Я отвернулся и направился к мосту, ведущему к воротам. А девушку я выбросил из головы, в конце концов, она была всего лишь рабыней, за использование которой я заплатил.

— Ты не женщина, — заявил ворчливый мужской голос из-за маленькой узкой двери, в левой створке ворот. — Покажи, что у тебя есть деньги!

Подняв медный тарск, я продемонстрировал монету в приоткрывшееся в двери оконце, из-за которого поблёскивали чьи-то глаза. Человек внутри поднял маленькую масляную лампу. Монету я держал, так, чтобы он мог её разглядеть, но не смог достать. Никакого желания передавать деньги не войдя внутрь, у меня не было.

— Маловато будет! — проворчал он из-за двери.

Дверь открылась, стоило в моих пальцах появиться серебряному тарску. Едва я оказался внутри, как привратник захлопнул дверь, и направился по длинному, футов сорок длиной, высокому и узкому, похожему на сарай туннелю, к внутренним воротам. Я следовал за ним. Подойдя к следующим воротам, мужчина обернулся и спросил:

— А как на счёт, чего-нибудь для привратника?

— А разве тебе не платит хозяин этого заведения? — вопросом на вопрос ответил я.

— Времена нынче трудные, — пожал он плечами. — К тому же, уже поздно, а я открыл дверь, хотя мог бы и не делать этого.

— Это верно, — согласился я, и вложил в его руку бит-тарск.

— Времена нынче трудные, — намекнул этот вымогатель.

Со вздохом опустив дорожный мешок на землю, я вынул нож и приставил сталь к его брюху и немного надавил. Моментально побледнев, мужик попробовал отстраниться, но упёрся спиной в створку внутренних ворот. Сняв с его пояса кошель, я встряхнул его, и открыл остриём ножа. Внутри имелось несколько монет. Не трудно было разглядеть их в свете маленькой лампы, что привратник держал в руке.

— Времена не столь же трудны, как можно было бы подумать, — усмехнулся я. — И сколько же Ты хотел бы поиметь с меня?

— Бит-тарска вполне достаточно, — испуганно проблеял он.

— Он уже у тебя, — напомнил я.

— Да, Сэр, — часто закивал мужчина. — Спасибо, Сэр.

Он скинул монету с ладони в свой кошелек, а затем, почувствовав, что я не против, осторожно взял кошелек из моей руки, и повесил его обратно на пояс, слева от себя и отпустил. Упав вниз под весом монет, кошель сам затянул свою горловину. Похоже, привратник был правшой, ведь удобнее поднять кошель левой рукой, правой доставать из него деньги.

— Тяжёлая сегодня выдалась ночка, — заметил я, как ни в чём не бывало.

— Это верно, Сэр, — кивнул несколько успокоившийся мужчина. — У вас есть какие-нибудь новости с севера?

— Я пришёл с юга, — пояснил я.

— Немногие сейчас идут на север, — подозрительно заметил мой собеседник.

— Я так понимаю, большинство постояльцев у вас, пришли с севера, — предположил я.

— Да, — кивнул он, — и мы переполнены сверх всякой меры.

— Людьми из Форпоста Ара? — спросил я.

— Как раз этих, не так и много, — ответил привратник. — Мало кому удалось выскользнуть оттуда.

— Похоже, большинство оказалось блокировано в городе, — заметил я.

— Скорее всего, — согласился со мной он.

— Есть какие-нибудь свежие новости оттуда? — полюбопытствовал я.

— Нового ничего, — пожал плечами мужчина.

— А что на счёт старого? — уточнил я.

— Откуда Вы прибыли? — вместо ответа подозрительно спросил меня он.

— С юга, — неопределённо ответил я, полагая, что этому товарищу нет никакого дела, что я пришёл из самого Ара.

— Всё что я знаю, это то, что косианцы обложили Форпост Ара с трёх сторон на суше и перекрыли выход из гавани, бонами из скованных цепями плотов, — сообщил мне привратник.

— Стены повреждены? — спросил я.

— И даже несколько раз, — ответил он, — но всякий раз защитникам удавалось отбить штурм и заделать проломы.

Я понимающе кивнул. В таких ситуациях всегда завязываются упорные и кровопролитные сражения, не уступающие по своей напряжённости уличным боям.

— То есть, с твоих слов можно сделать вывод, — заметил я, — что косианцам не удалось прорваться в город, и захватить хотя бы его часть.

— Насколько я знаю, нет, — кивнул мужчина.

— Ну и как по-твоему, какова численность вовлечённых в осаду войск? — поинтересовался я.

— Эй, это Вы носите алую тунику, — напомнил мне он. — А я всего лишь бедный привратник.

— Но Ты же не мог ничего не слышать об этом, и не составить своего мнения о сложившейся ситуации, — предположил я, вкладывая свой нож в ножны, понимая, что оружие в моей руке не могло не раздражать моего собеседника.

— Говорят, что самих косианцев под стенами Форпоста Ара тысячи, да ещё их союзники и наемники, — сказал привратник. — Насколько я знаю, это больше чем в десять раз, тех войск что были в городе до начала осады.

— Осадные машины, продовольствие? — уточнил я.

— Всё нужное для осады они привезли с собой из-под Брундизиума, — сказал он. — Можно предположить, что и источники продовольствия у них должны быть.

С моей точки зрения, это, конечно, было разумно и имело смысл. Однако если это так, то почему тарнсмэны Ара не попытались перерезать маршруты доставки продовольствия? Или если они делали это, то почему я ничего не слышал об этом.

— Судя по тому, что поведали очевидцы, битва у Форпоста Ара будет долгой и жестокой, — вздохнул мужчина. — Стены защищают не только воины гарнизона, но наравне с ними и граждане города. Похоже, косианцы не ожидали такого сопротивления.

Тут я с ним был полностью согласен. Полагаю, военачальники Коса шли сюда в расчёте на лёгкую победу.