— Нет, и не может быть на Косе, даже вместе с Тиросом, такого количества золота, — воскликнул Амилиан.

— Возможно, далеко не всё оно пришло с Коса и Тирос, — пожал я плечами.

— Тогда откуда? — спросил командующий.

— Из тех городов, что заинтересованы в победе косианцев, — предположил я, — а также, я очень сильно подозреваю, и из самого Ара.

Я почувствовал, как к моему горлу, чуть выше верёвки прижалась холодная сталь ножа. Амилиан еле заметно, в отрицательном жесте, пошевелил рукой, нож убрали.

— И Ты не знаешь, о чём гласит сообщение в этом тубусе? — спросил он.

— Нет, — ответил я.

— Регент закрыл и опечатал тубус при тебе? — уточил Амилиан.

— Нет. Тубус вручил мне его помощник именно в том виде, в котором его получили Вы.

— Занятная шутка со стороны регента, — усмехнулся Амилиан.

— Шутка? — переспросил я.

— Да, — кивнул он, — твоё предательство было обнаружено ещё в Аре, задолго до того, как Ты попал сюда.

— Не понял, — прищурился я.

— Предъявитель этого послания, называющий себя Тэрлом из Порт-Кара, — зачитал Амилиан, — является шпионом Коса. Делайте с ним всё, что посчитаете нужным.

— Нет! — закричал я, и попытался вскочить на ноги, но я был остановлен, и снова брошен на колени.

Один из стоящих рядом со мной мужчин поставил нога на верёвку привязанную к моей шее, заставляя меня держать голову низко опущенной. Я кое-как вывернул голову, чтобы видеть Амилиана.

Я услышал мрачный смех вокруг себя.

— Это — обман! — заявил я.

— Да, и Ты именно тот, кто был обманут, — улыбнулся командующий, под смех своих подчинённых.

— Ты что, правда, решил, что мы могли бы сдать город? — поинтересовался Амилиан. — Ты что же, не знаешь, насколько долгой и изнурительной была эта осада? Ты забыл, какими длинными и кровопролитными были бои? Разве Ты не знаешь о потерях Коса под нашими стенами? Ты действительно думаешь, что мы не знаем, какая судьба ждёт нас, если мы откроем ворота?

Мужчина, удерживавший мою привязь под ногой, сделал её ещё короче, заставив меня согнуться в три погибели.

— Но где же тогда армия Ара, которая должна была снять осаду? — вдруг спросил молодой парень, стоявший позади и заговоривший впервые за всё время.

— Надеюсь, что они находятся на пути сюда, — вздохнул Амилиан.

— Но почему они до сих пор не прибыли? — не отставал воин.

— Не забывай о своём возрасте, — шикнул на него мужчина в возрасте стоявший рядом.

— Я был на стене столько же, сколько и вы все, — гордо отрезал молодой.

— Я не знаю, — тяжело вздохнул Амилиан.

— А не может произойти так, что они прибудут слишком поздно? — снова спросил молодой.

— Это тоже не исключено, — ответил Амилиан.

— Безопасность города в ваших руках, капитан, — сказал юноша. — Безопасность его граждан — это ваша ответственность. Думаю в свете всего случившегося, Вы должны рассмотреть альтернативу.

— Кто сможет сделать это? — спросил командующий.

Признаться, я не понимал, о чём они говорят.

— Я готов, — заявил молодой человек.

— Нет! — выкрикнул старший товарищ. — Мы готовы умереть до последнего мужчины, но не обращаться за помощью к такому!

— Они посмеются над нами! — поддержал его другой.

— Ты не был на реке, — покачал головой Амилиан.

— С Вашего разрешения, Капитан? — осведомился юноша.

— Иди, — кивнул командующий, приняв какое-то весьма непростое решение.

— Нет! — выкрикнул другой мужчина, но парень уже повернулся и направился на выход из зала.

— Ему не выбраться из города, — сказал один из мужчин.

— Он будет мёртв ещё до заката, — вздохнул другой.

— Слушайте, — обратил их внимание третий. — Трубы.

— Утренний штурм начинается, — заметил четвёртый.

Амилиан поднялся и, покачнувшись, схватился за стул.

— Джентльмены, — обратился он к собравшимся, — пора занять свои места на стенах.

Потом он устало окинул меня взглядом.

— Насколько я знаю, — заметил Амилиан, — на стене тебя чуть было не повесили.

Я искоса посмотрел в его сторону, но ничего не ответил.

— Возможно, это и к лучшему, — кивнул он. — Повешение — слишком лёгкая смерть для шпиона.

Я попытался бороться, но всё было бесполезно.

— Посадите его вместе с другим шпионом, — приказал Амилиан.

Я стоял перед открытой железной дверью. Верёвку с моей шеи сняли.

— Снимите с него кандалы, — приказал офицер.

Наконец-то мои руки и щиколотки освободились от железа. При этом меня сразу взяли под прицел два арбалетчика. Можно было не сомневаться, что в случае любого их подозрения или моего резкого движения, эта история закончится двумя короткими тяжёлыми железными болтами, вошедшими в моё тело.

Затем меня впихнули в камеру, и дверь с гулким стуком захлопнулась за моей спиной. Клацнул замок. Я стоял в камере, стены и пол которой были сложены из огромных плоских камней. Пол покрывал слой соломы. В углу лежала ещё охапка соломы. Камера была квадратная и достаточно просторная, футов двадцать стороной. Свет проникал из окна расположенного высоко в стене. Окно, кстати, было зарешечено. Прутья около двух дюймов диаметром стояли через каждую пару дюймов.

Я обернулся и осмотрел дверь. Крепкая. С той стороны задвинуты стальные засовы. В двери имелось окошко для наблюдения за заключёнными, в данный момент закрытое. Само собой открыть его можно было только снаружи. Ещё в нижней части было узкая закрытая заслонкой щель, через которую, внутрь камеры передавали пищу. Обойдя место своего заключения по периметру, и осмотрев пол и стены, я пришёл к выводу, что выбраться отсюда, нечего и мечтать. Эта камера из тех, попав в которые их обитатели, к своему разочарованию быстро обнаруживают, что они бежать отсюда им не светит, что они беспомощны, что они — самые настоящие заключенные.

Наконец, не найдя здесь ничего обнадёживающего, я повернулся к другому заключенному здесь лицу. Точнее к другой. Под моим изучающим взглядом она отпрянула и съёжилась.

Около одной из стен камеры, стояла на коленях испуганная нагая женщина. Хм, её колени были плотно сжаты. Когда меня втолкнули сюда, она протестующе вскрикнула и сжалась. В первый момент она мотнула головой и на мгновение подняла руки, словно хотела перебросить волосы на грудь и использовать их, чтобы частично прикрыть себя. Её попытка закончилась стоном разочарования. Прикрыться ей было нечем. Волосы были острижены почти налысо. Тогда она сгребла вокруг себя солому и зарылась в ней, спрятав тем самым бёдра и талию. Теперь, стоящая на коленях, зарывшаяся по пояс в солому женщина, в ужасе смотрела на меня, и пыталась, насколько могла, скрыть тело руками.

— Почему они сделали это? — спросила она.

— Что именно? — уточнил я.

— Посадили Вас вместе со мной! — воскликнула пленница.

— Понятия не имею, — пожал я плечами.

Тогда она склонилась ещё ниже, зарываясь ещё глубже в солому, и внимательно глядя на меня.

— Вы — джентльмен? — жалобно поинтересовалась она.

— Нет, — ответил я, и женщина застонала.

— Они должно быть очень ненавидят меня, — заплакала она. — Они сделали это специально! Им что, мало того, что они отобрали мою одежду и посадили в тюрьму?

— Ты — шпионка, — развёл я руками.

— Такая же, как и Ты, — закричала женщина, — раз уж тебя бросили сюда вместе со мной!

— Похоже, они думают именно так, — раздраженно заметил я.

— Меня схватили! — заплакала она. — Что они теперь сделают со мной?

— Ты — свободная женщина? — уточнил я.

— Да! — кивнула шпионка. — Конечно!

— В таком случае, не думаю, что это будет приятно, — ответил я.

Она застонала.

Я бросил взгляд на окно расположенное высоко под потолком. В камере не было ничего, что можно было бы использовать, чтобы дотянуться до него и выглянуть наружу.

— Они кормят меня так, что этого едва хватает, чтобы не умереть с голоду! — пожаловалась моя сокамерница.