Перед двумя другими башнями были разбросаны обломки кирпичей. Не бог весть какое сложное заграждение, тем не менее и оно достойно встретило нападавших. Стремительно двигавшиеся косианцы, сбегая с моста и не подозревая о рассыпанном мусоре, спотыкались и падали. Учитывая напиравших сзади товарищей, постоянно прибывавших по лестницам внутри башен, не трудно понять какой вышел затор. В дополнение здесь были растянуты спирали противотарновой проволоки, опутывавшей и резавшей ноги тех, кто приходил на стену.
Ещё у меня было были две катапульты, задние углы которых были подняты, что позволяло вести настильную стрельбу прямой наводкой по возвышавшимся над стеной верхним площадкам башен. Чаша одной катапульты, была засыпана тысячами обломков камней и кусков металла, другую зарядили большим валуном, весившим, не меньше полутора тысяч фунтов. Потребовались усилия пятерых мужчин, чтобы закатить его в чашу по наклонной плоскости.
Первая катапульта обрушила свою импровизированную картечь на наступавших, ослепляя их, повреждая щиты, срывая одежду с их тел. Снаряд из второй, ударил в гущу пораженных мужчин, форсировавших мост, и не потеряв инерции, в их исковерканных телах, продолжил свой путь, заскочив на верхнюю площадку башни, и наделав там дел, вывалился с другой стороны. В обоих случаях защитники сразу поднялись на мосты, и встретив смущённых противников, оттеснили их назад в башню, а потом и заняли верхнюю платформу, перекрыв возможность подъёма по лестницам.
Напротив другой аппарели мы успели разобрать проход шедший вдоль стены. Здесь, разбежавшиеся атакующие, спрыгивая с моста, вместо ровной поверхности обнаруживали полуобрыв полулестницу. Тех, кто, долетев до подножия стены, ещё мог двигаться ждали ополченцы с топорами.
Другой отряд косианцев, выбегавших из башни, и неспособных остановиться, из-за напиравших сзади масс, оказался в огненной ловушке. Перед башней мы уложили связки просмоленного хвороста, того самого, что прежде сбрасывался со стен или подвешивался на проволоке, чтобы подсветить противника во время ночных штурмов. Ещё одной башне противостоял отряд собранный из рыбаков Воска. Эти люди жившие в окрестностях Форпоста Ара, возможно, просто оказались в ловушке осаждённого города, когда внезапно появившиеся косианцы заняли свои позиции. Кстати оборону против следующей башни держали охотники, подозреваю, тоже оставшиеся в городе случайно. У рыбаков имелась большая рыболовная сеть, несомненно, принесённая ими из своей лодки из гавани. Такие сети можно использовать в военном деле множеством различных способов. Например, помешать действиям тех, кто карабкается на стены по лестницам и верёвкам, или заблокировать проходы. Из-за них удобно колоть пиками или стрелять из арбалетов. В полевых условиях они могут послужить основой для камуфляжа, например, укрывая от тарнсмэнов. Узнав от рыбаков о таком подспорье, я с радостью согласился на его использование, крайне довольный столь неожиданным, но приятным сюрпризом. Сети, само собой, используются на море при отражении абордажных команд. Точно так же сети, но уже небольшие и тем не менее крепкие, сплетённые из шёлковых нитей, с подвешенными по углам грузами, используются в ловле женщин. Атака с обеих башен была остановлена ощетинившейся стеной пик. На мост, который удерживали рыбаки была наброшена сеть, но в качестве грузов использовались уже не камни, а два бревна.
Охотники, остановили наступление противника, разложим на его пути петли сплетённые их противотарновой проволоки. Косианцы к своему ужасу, обнаружили, что на их ногах затянулись петли, в попытках высвободится, они оказывались под ударами копий. Что ни говори, но охотники люди весьма квалифицированные в установке и сокрытии подобных ловушек, как и в применении копий. Проволока, широкими петлями разложенная перед мостом, туго затягиваясь, впивалась в ноги и тела своих жертв. Свободные конца петель были привязаны к тяжёлым брёвнам, которые свисали из бойниц. Стоило кому-то попасться в ловушку и падавшее со стены бревно утаскивало жертву к парапету, где тот беспомощно ожидал охотника, которому оставалось только перерезать горло. Как и в случае с сетями, у подобных ловушек имеется весьма широкий спектр способов использования. В частности для ловли полевых уртов и тарларионов.
В этих местах, после успешного применения рыбаками и охотниками своих хитростей, обороняющиеся, воспользовавшись временным замешательством косианцев, забрались на колеблющуюся аппарель, а потом, поднажав, даже перенести боевые действия на верхние площадки башни, скидывая наседавших врагов с лестниц. Путь из последней башни был перекрыт простой гарротой — противотарновой проволокой, почти невидимой, натянутой между двумя столбами. С такой проволокой обычно работают в перчатках, ибо при неосторожном обращении с ней можно порезаться до кости. Она запросто срезает крыло летящего тарна. Сомневаюсь, что первые косианцы сбежавшие с башни даже увидели её. Их посечённые тела, перекрыли дорогу их товарищам. По затору тут же ударили длинные пики обороняющихся.
Тем временем, пока большая часть защитников цитадели занималась отражением атаки с башен, сотни кошек взлетели над стеной и их веревки завибрировали от рывков быстро поднимающихся по ним людей. Лес из сотни лестниц, вырос вдоль стены. В промежутках между башнями защитники торопливо срезали верёвки, и, где могли, трезубцами на длинных шестах отталкивали лестницы от стены. Горящее масло лилось на поднимающихся, сопровождаемое дикими криками снизу. Охваченные огнём люди падали с лестниц и верёвок. Однако косианцам в нескольких местах удалось перелезть через стену.
— Мы не можем сдержать их! — в отчаянии крикнул кто-то.
Снизу подходили ополченцы. Лестницы, ведущие на стену, были запружены мужчинами.
В двух башнях, где защитникам удалось прорваться на верхние платформы, они вылили горящее масло вниз, на лестницы. У двух других несколько человек с топорами, просто обрубили мосты.
Свист стрел и болтов. Звон клинков, стук топоров. Крики косианцев, сброшенных защитниками вниз со стены.
На моих глазах один из защитников Форпоста Ара бежавший по проходу, получил стрелу в шею, и, упав на одно колено, завалился на бок на край и полетел вниз во внутренний двор крепости.
Другой защитник выпрыгнул из дымящейся башни, с факелом в руке. Конечно, такие конструкции трудно поджечь снаружи, зато легко это сделать изнутри. Я видел, как несколько человек насадив вязанки пылающего хвороста, наверняка политого смолой, на пики, забросили их в башню. Судя по выбросу пламени, об этой башне можно было забыть.
Несколько защитников спрыгнули с аппарели на стену, и та, перерубленная пополам, осела позади них.
Местами косианцы, поднявшиеся по верёвкам и лестницам, с криками прорывались между зубцами или прыгали сверху.
Расчёт одной из катапульт, наконец, закатил ещё один валун в чашу, и бросился к рычагам ворота. Их одежда была мокрой от пота. Поворачивая ворот, они взводили мощный торсион катапульты. Я видел, как у одного из них в спине внезапно вырос арбалетный болт, и мужчина как подкошенный завалился на бок. Командир расчёта резко дёрнул за рукоять, могучая рука катапульты взлетела вверх и ударилась в ограничительный брус. Огромный каменный снаряд покинул чашу и ударил в бок одной из башен. Конструкция вздрогнула, повернулась от стены, закачалась, но не упала. Аппарель сорвалась со стены и повисла вдоль стены башни.
Я увидел, как в дальнем конце стены, косианцы смогли начать высаживаться из башни. Им больше не мешала противотарновая проволока. Они перебирались через неё буквально по телам своих товарищей, павших перед ней, словно перекали реку по камням или трясину по доскам. Я послал туда несколько человек, которых до того держал в резерве, необходимо было блокировать этот участок стены. Я надеялся, что в таком узком проходе, и двадцать бойцов смогут удержать тысячу, поскольку даже тысяча не могла выставить против них больше чем те же двадцать воинов. Но эта тысяча была сыта и сильна, и это были солдаты, а не сборище полуголодных выходцев из сотни разных каст, где воином был едва ли один из десяти, и лишь один из пяти когда-то обучался владеть оружием.
