— А может она были сорваны с твоего тела страстным поклонником, тогда, чего же он забыл вернуть их? — спросил Чино.

— Нет! — закричала она.

— Тогда съедены в одно мгновение голодными насекомыми?

— Нет!

— Ну, может Ты подверглась нападению ткачей с ножницами, которые пожелали пополнить их запасы столь экзотическим способом?

— Нет!

— Волшебство? — предложил Лекчио.

— Нет, нет! — причитала Бригелла. — Всё было так, как я Вам сказало. Их только сдуло ветром!

— Не ври нам, девка, — сурово сказал Чино.

— Девка? — переспросила она.

— Думаю, этим утром, — заметил Чино, — Тебя просто раздели и изгнали.

— Изгнали? — не поняла она.

— Да, — кивнул Чино, складывая руки на груди.

— Я думаю, что Вы серьезно заблуждаетесь, милостивые сэры, — сказала она, оправдываясь. — Не надо принимать меня за рабыню просто потому, что я несколько легкомысленно одета этим вечером.

— Я правильно Тебя понял? — решил уточнить Чино. — Мы имеем честь находиться в присутствии свободной женщины?

— Да, — ответила она.

— Ты подразумеваешь, что никому не принадлежишь, что на Тебя никто не предъявляет претензий?

— Да, — гордо заявила она.

— Превосходно! — воскликнул Чино.

— В натуре! — поддержал его Лекчио.

— Зачем это, Вы вынимаете мотки верёвок из-под Ваших одежд? — испуганно отпрянула Бригелла.

— А затем, чтобы одной привязать твои симпатичные ручки к бокам, а другую хорошую веревку завязать на твоей шее, моя дорогая, — пояснил Чино.

— Я не понимаю Вас! — задрожала Бригелла.

— Она будет лакомым кусочком для нашего слина, не так ли, мой друг Лекчио? — спросил Чино к своего спутника.

— Эт точно, — согласился Лекчио.

— Так Вы — охотники за фуражом! — в ужасе запищала девушка.

— Какие такие охотники, за каким фуражом? — удивлённо спросил Лекчио у Чино.

— Это, совершенно правильное название, моя дорогая, — тут же подтвердил Чино её самые мрачные подозрения.

— Но Вы не можете кормить мной слинов! — пискнула Бригелла.

— Ты свободна для захвата, — сообщил ей Чино. — Так что всё совершенно законно. Ты никому ни принадлежишь, и никто не заявит на Тебя свои права.

— Но в сердце я — рабыня! — воскликнула она.

— Этого не достаточно, — пожал плечами Чино. — Все свободные женщины — всего лишь рабыни, просто пока без ошейников.

На этой реплике многие из мужчин у сцены повернулись, чтобы посмотреть на реакцию свободной женщины в одежде касты писцов. Однако та стояла с прямой спиной, и делала вид, что не замечает, что стала объектом такого довольно очевидного внимания.

— О, горе мне! — завопила Бригелла.

— У Тебя нет законного владельца, — пояснил Чино. — Так что на корм слинам Ты отлично подходишь. Давай сюда, хрош артачиться. Добрые дяди всего лишь повяжут Тебе эти веревочки.

— Нет, нет! — завизжала она и, развернувшись, бросилась бежать.

Тогда она сделала круг по сцене, на сей раз, делая вид, что отчаянно спешит. Чино и Лекчио якобы посмотрели ей вслед и, повернувшись к зрителям, сообщили:

— Мы должны броситься за ней погоню.

Через мгновение или два Бригелла догнала Бутса Бит-тарска, который обернулся к ней и с видом достаточно благоприятного удивления, сказал:

— Приветствую.

— Я, стоя на коленях перед Вами как голая рабыня, — пропищала девушка, — прошу Вашего ошейника! Я прошу Вашего ошейника!

— Твоя голова слишком высоко, — заметил Бутс, и девушка немедленно прижалась головой к подмосткам. — Интересно, как Ты будешь смотреться лёжа на животе?

Бригелла, не мешкая, растянулась перед ним на животе.

— Мои сандалии изрядно запылились в дороге, — намекнул Бутс.

И девица принялась облизывать его ноги и сандалии, очищая их от пыли.

— Ты можешь также поцеловать их, — подсказал ей торговец.

Бригелла тут же начала чередовать облизывания с пылкими поцелуями.

— Ты, кажется, хотела поговорить со мной о чём-то? — осведомился Бутс.

— Я прошу Вашего ошейника! — хрипло сказала она. — Я прошу Вашего ошейника!

— Ты можешь встать на колени передо мной с раздвинутыми ногами, — сказал Бутс.

Мужчины зрители выкрикнули от удовольствия. Настолько же красива была Бригелла! Впрочем, любая женщина удивительно уязвима и привлекательна в этой позе. Неудивительно, это ведь обычная поза гореанской рабыни для удовольствий.

— Теперь, можешь рассказать мне о чём Ты хотела поговорить со мной.

— Я хочу Ваш ошейник, — сказала она. — Я прошу его!

— Я уже обдумал этот вопрос, — отмахнулся Бутс, — и я отклонил это.

— Нет! — закричала Бригелла.

— Да, — сказал он. — Я решил, что, в конце концов, Вы — свободная женщина.

— Нет, я не она. Я — только несчастная рабыня, рабыня по закону, и молю об ошейнике.

— Как же мне узнать, что Ты говоришь правду? — глубокомысленно пробормотал торговец.

— Я готова представить любые доказательства, какие могли бы Вас устроить, — предложила Бригелла и засмеялась, глядя на зрителей.

Её слова были одобрительно встречены мужской аудиторией.

— Ну а Ты? — спросил один из мужчин свободную женщину.

— А поставить её на колени голой, — предложил другой мужчина, глядя на неё.

— Ага, и колени пошире.

— И в ошейник её.

— Пусть почувствует вкус плети.

— Быстро научится её облизывать и целовать.

— Научить её тому, как быть женщиной.

— Разве Вы не заметили? — вдруг спросила свободная женщина. — Она засмеялась! Она вышла из своей роли!

— Иногда трудно удержаться в пределах роли в таком фарсе, — заметил я.

— Возможно, — признала женщина.

— Не будьте слишком строги к ней, — сказал я. — Она — всего лишь рабыня.

— Рабыням нельзя оказывать милосердие, — холодно бросила женщина.

— Я заметил, что Вы, в некотором отношении, критически настроены по отношению к её выступлению, с чего бы это? — поинтересовался я.

Признаться, Бригелла, показалось мне необычайно талантливой девушкой.

— Она, несомненно, довольно хороша, — вынуждена была признать свободная женщина, — но многие из её фраз, как мне кажется, можно было бы отработать и получше, или, по крайней мере, произносить их по-другому, тем более что в этой форме фарса это можно делать шире, причём, это касается как голоса, так и жестикуляции.

— Интересно, — кивнул я.

— Имеем ли мы разрешение Леди Телиции продолжать, — осведомился Бутс, также не особо довольный возникшим перерывом.

— Продолжайте, — махнула она рукой.

— Спасибо, — поблагодарил Бутс Бит-тарск. — Вы очень любезны, Леди.

Тут же превратившись в торговца, он вновь обратил своё внимание на Бригеллу.

— Нет, в этом нет нужды, — заявил он. — Я уверен, что Вы — свободная женщина, а не рабыня.

— Нет, нет! — простонала Бригелла. — Я — рабыня! Я клянусь Вам! Я клянусь в этом!

Девушка бросила полный ужаса взгляд, через плечо назад. Предположительно, Чино и Лекчио ещё не появились в поле зрения.

— Это верно, прежде я решил, что Вы могли бы оказаться рабыней.

— Да! — воскликнула Бригелла.

— Но теперь, я думаю, что ошибался, — остудил Бутс её энтузиазм.

— Нет, нет, — запротестовала она. — Вы были правы! Полностью правы!

— Так Ты что же — рабыня, на самом деле? — якобы удивился Бутс.

— Да, — заявила она, снова оглядываясь через плечо. — Я — действительно рабыня! Клянусь Вам!

— Хм, у Тебя действительно фигура рабыни, — признал Бутс.

— Да, да! — закричала Бригелла.

— Ну ладно, — сдался Бутс. — Я признаю безоговорочно, безотносительно, бескомпромиссно, что Ты — рабыня.

— Ошейник мне! — напомнила Бригелла.

— Я думаю, — объявил Чино, обращаясь к Лекчио на другой стороне сцены, — что самое время начинать погоню.

— Конечно, Ты должна понимать, — сказал Бутс Бригелле, — что это два разных вопроса, первый — являешься ли Ты рабыней, и этот вопрос мы уже разрешили, и второй — интересно ли мне, хотя бы в малейшей степени, иметь Тебя своей рабыней.