«Ну и пусть так,- решил про себя пресвитер.- Переночую, а там будь здоров».

Алексей угощал гостя и любовался завидным его аппетитом. Сам он не ел.

- Ох, забыл на радостях,- вдруг спохватился он.- За встречу по махонькой ведь полагается? Ты как?

- Не откажусь.

Алексей поставил на стол графинчик, налил две рюмки.

- Ну, будем,- сказал он и выпил.

Иннокентий поднес рюмку к свету, спросил:

- Собственная?

- Что ты? - Алексей правильно понял гостя и рассмеялся.- Нет, брат, теперь ни за какие коврижки! Сплю спокойно, ем спокойно. Дурак я тогда был, позарился на дешевые деньги. Ты пей, друг, не сомневайся. Теперь - ни в жисть.

Иннокентий выпил, закусил. От второй отказался:

- Не балуюсь. Оно по нашему по крестьянскому положению не больно-то по карману.- И как бы вскользь осведомился: - Работаешь?

- Как же! И я, и женка. Она у меня баба строгая,- добавил он шепотом.- Упаси бог, заметит чего, перепадет от нее на орехи. Ну, а ты как поживаешь?

- Живу помаленьку. В колхозе. Паспорт пришел менять, да поздновато. Велели завтра прийти. Переночевать позволишь?

Алексей без запинки ответил:

- Что за вопрос! Ночуй, дружище, хоть две, хоть три ночи.- И поторопился постлать.- Ложись, Кеша, спи, как у себя дома… Хорошо, когда спится спокойно. Какие мы с тобой дураки были, на легкий фарт зарились. Ну, спи.- Гася свет, он не заметил уничтожающего, полного презрения взгляда.

В пионерский лагерь Гена попал впервые.

Палаточный городок ровными рядами вытянулся среди старых сосен. Между палатками усыпанные песком дорожки, сразу за изгородью обрывистый берег реки. За рекой желтое поле, а дальше - лес и лес. Конца ему не видать.

- Нравится? - спросила мать.

Гена промолчал, разглядывая строгих часовых в красных галстуках. Почти его ровесники, они придирчиво посмотрели на Гену, справились у мамы, куда ей нужно.

- К начальнику,- ответила мама.

- Пойдемте, провожу вас,- степенно пригласил один из них.

«Вот еще воображалы!» -подумал Геннадий. При маме он держался независимо. Но когда она уходила, вдруг стало тоскливо, захотелось догнать ее и вместе вернуться домой. Мама остановилась у ворот, махнула на прощание рукой. Гена остался один.

А чао спустя он перезнакомился со всеми ребятами, забыл о маме и о строгих часовых у ворот. Кого только не было среди новых приятелей! Будущие машинисты, слесари, летчики и моряки, агрономы и токари… Даже один будущий космонавт нашелся. Зато ни одного настоящего пограничника. Гена с сожалением думал о ребятах: «Эх вы, жмурики». Что скрывалось за этим словечком, Генка не знал, но, однажды услышав его от «артиста», забыть не мог.

Жаль, что он не знает, где сейчас Гена, а то бы наверняка заглянул к нему. И вспомнилось мальчику первое знакомство с «артистом»…

Мама тогда уехала в рейс. День близился к вечеру, и Гена, порядком набегавшись и накупавшись, пришел домой. Дверь оказалась запертой. Соседка, у которой мать оставляла ключ от квартиры, тоже куда-то ушла. Что оставалось делать? Сидеть на крылечке и ожидать, пока вернется соседка. Очень хотелось есть. Гена нырнул в сад, сорвал несколько недозрелых яблок, укусил,- такие кислые, что и рот перекосило.

Парень совсем пригорюнился: что делать?

В эту минуту и появился незнакомец.

- Что, жмурик, скучаешь? - спросил, улыбаясь, и подмигнул Гене.- Небось голодный сидишь. И мамы нет дома. Правильно я говорю?

Гена был изумлен осведомленностью веселого дяди и буркнул:

- Угу.

А незнакомец продолжал, скорчив постную мину:

- И денег ни копейки. Мамка не оставляет, чтобы на мороженое не истратил… Пошли, жмурик, покушаем, а то мне одному в вашем городе совсем скучно.- Он решительно взял мальчика за руку и направился к железнодорожной столовой. По пути шутил, мимоходом расспрашивая о маме, о соседке и приятелях.

- Какие у меня приятели,- солидно ответил Гена.- Одна мелюзга. Очень они мне нужны.

- Правильно, парнище, сразу видно: ты - человек серьезный.

Похвала явно польстила самолюбию Гены. Еще бы, ведь взрослый говорит. Гена осмелел:

- А вы, дядя, откуда? Где работаете?

- Я? Угадаешь - скажу,- и улыбнулся.

- Инженер?

- Нет.

- Писатель?

- Не то, не то…

- Артист?

- Прямо в точку! Артист, из Москвы я. Вот не думал, что ты такой догадливый. Прямо тебе Шилак Холмса,- не переставал он удивляться.

Гена не стал поправлять артиста, может он просто перепутал фамилию знаменитого сыщика. Недалеко от столовой артист остановился.

- Слушай, Геннадий, скажи честно, ты хотел бы стать артистом?

На вопрос этот сразу трудно было ответить. В мечтах Гена видел себя пограничником. Заманчиво, конечно, но…

- Хочешь, проверю, сможешь ли… Потом все и устроим,- пообещал москвич.- От тебя будет зависеть. Согласен?

- Не знаю.

- А я знаю,- продолжал настаивать новый знакомый.- Я вот когда маленьким был, как ты, кидался из стороны в сторону. И, гляди, в артисты выбился. Живу - во! Попробуй давай.

- Ладно. Попробовать можно.

В столовой они плотно пообедали. Гена ощущал неловкость, что москвич, почти незнакомый человек, расходует на него столько денег. Даже кулек конфет купил на прощание. Остаток дня они провели вместе. Артист был так добр и щедр, а Гена вдруг оказался обманщиком. Так и не отдал ему сверток с монетками. Что он теперь думает? Ведь не поверит, что Гена не виноват. Ни за что не поверит! «Эх, жмурик! - скажет при встрече.- Фармазон, вот ты кто!»

Хорошо, что дядя Дудин сможет подтвердить Генкину невиновность,- он вовсе не собирался зажилить эти монеты. Главное - разыскать артиста. А может быть, дядя Саша уже нашел его…

И будто сама судьба решила исполнить желание мальчика: в ту минуту, когда Гена сидел, пригорюнившись, и лениво выстругивал пистолет из дощечки, прибежал дежурный:

- Беги к воротам, там тебя какой-то дяденька ожидает,- сообщил он.

Гена стремглав побежал на выход по усыпанной золотистым песком главной аллее. В коротких штанишках, в майке и тапочках, пулей пролетел мимо часовых и вытянулся, замер перед Дудиным.

- Здравствуйте, дядя Саша.

Майор погладил коротко остриженную голову мальчика, как равному подал руку:

- Привет, пограничник. Как поживаешь?

- Отлично, товарищ майор!

- Молодец! Вот теперь ты похож на воина, отвечаешь по-уставному. Освоился здесь?

- Конечно! Чего тут осваиваться, все свои.- Единственно, о чем сейчас сожалел Геннадий, это о том, что дядя Саша приехал в штатской одежде, а не в форме.

Пускай бы зазнайки у ворот посмотрели, с кем Гена дружит! Но что поделаешь… Все равно дядя Саша - пограничник.

Майора волновало другое: что скажет мальчик, опознает ли он в Иннокентии своего «артиста»? От этого зависело многое. Направляясь сюда, майор взял с десяток фотографий. С них смотрели старые и молодые, безусые и усатые, лысые и пышноволосые. Среди них и фотография Иннокентия.

- Я к тебе по делу, Геннадий,- серьезно, как к равному, обратился майор.- Присядем давай. Взгляни-ка на эти карточки,- сказал он, усаживаясь под разлапистой елью.

У Гены даже дух захватило: дядя Саша советуется с ним, доверяет. Любопытные глазенки Гены следили за каждым движением майора, пока тот, не торопясь, извлекал фотокарточки из конверта, раскладывал их рядышком на траве.

- Вот теперь послушай, что от тебя требуется.

Мальчик с сожалением оторвался от фотографий.

От нетерпения глубоко вздохнул.

- Уговор наш помнишь? - майор заглянул в лицо юному помощнику.

- Какой?

- Хранить тайну. То, о чем я с тобой говорю, и вот ;›ти фотографии - тоже тайна. Секрет. Договорились?

- Честное пионерское! - Рука мальчика взлетела кверху и опустилась.

- Теперь смотри.

Парнишка одну за другой равнодушно перебирал фотографии. Фотокарточка Иннокентия лежала шестой по счету. Дойдя до нее, Гена оживился. От удивления раскрыл рот.