– Женушка, дай мне понянчить Сэмюэла, – сказал Гарри, протягивая руки к жене за ребенком, который капризничал по известной только ему причине. Гарри поцеловал ребенка, и мальчуган, словно поняв, что с отцом его проделки не пройдут, или почувствовав безопасность в сильных отцовских руках, стал спокойнее и затем вовсе уснул на плече у родителя.

– Мне кажется, – ответила Лилия, – тебе необходима помощь. Как говорят, одна голова хорошо, а две лучше.

– Я думал об этом. Не намекаешь ли ты, что мне необходимо сообщить о находке правительству?

– Нет, конечно. Не думаю, что за пределами нашего дома находке этой суждено будет работать во благо, а не во вред. Я имела в виду другое: тебе нужен помощник.

– Но кто? Многие ученые, с кем я начинал работать, сейчас продолжают делать ядерное оружие, а я уже много лет изобретаю защиту от него и всеми силами борюсь за мир во всем мире, за отмену ядерного оружия. С некоторыми из этих людей мы стали идейными врагами, и каждый из них, работая по тем или иным причинам на государство, сообщит обо мне куда следует.

– А помнишь, ты мне рассказывал про друга юности, он, кажется, из Советской России? – спросила Лилия.

– Сергей Абрамян? Ты его имеешь в виду? – переспросил Гарри.

– Да, Гарри, именно его. Мне запомнилась эта фамилия, – ответила Лилия.

– Это самый мощный физик, – ответил Гарри, и лицо его выражало восторг, – которого я когда-либо встречал! Мы много лет дружили, но за последние годы почти не виделись. Сейчас совершенно иное время, в отличие от тех лет, когда была наша юность. Теперь мы с Сергеем по разные стороны баррикад. Он – русский физик-ядерщик, а я – изгнанный из страны американский физик, который, тем более, стал ярым борцом против применения ядерного оружия. – Гарри передал Сэмюэла в руки Лилии и продолжил свою речь, расхаживая по комнате и жестикулируя руками: – Сергей занимается созданием новых, неограниченных по мощности термоядерных реакторов. Я же сейчас занимаюсь делом, прямо противоположным тому, с чего начинал много лет назад, – создаю противоядерные щиты. Противостояние наших стран делает почти невозможным наше дружеское общение. Хоть мы почти перестали общаться, этот парень один из самых преданных моих друзей. Ему нет равных в теории термоядерных реакций, он интеллигент до мозга костей, честный и скромный человек. Окажись он рядом, я уверен, мы смогли бы и горы свернуть. Но проблема в том, что он работает в России, в закрытом институте, поэтому просто так наведаться к нему в гости никак не получится. Увидеться мы с ним, конечно, можем, но это вызовет к нему ряд ненужных подозрений. Что же касается меня, то я настроил уже против себя всех, кого было только можно.

– Ты можешь отправить в Россию кого-нибудь, чтобы они передали письмо этому человеку, – предложила Лилия.

– Надо как следует обдумать все это, – в решительной задумчивости ответил Гарри.

– Кстати, Гарри, у меня в России есть подруга, мы часто встречались с ней на музыкальных концертах, ты видел ее как-то. Я тебя с ней знакомила. Помнишь? Мы созванивались около двух месяцев назад, и она пригласила нас в гости. Я могу позвонить ей и сказать, что мы приедем.

– Почему бы и нет?! – громче, чем сам ожидал, ответил Гарри. – Я давно не был в России, еще с тех пор, когда учился в университете. Я бы с радостью навестил Сергея, – неожиданно быстро и легко согласился Гарри.

Как раз в этот момент проснулся Сэмюэл и, требуя обеда, прервал разговор родителей, которые уже все решили.

Через неделю семья Смит уже была в Москве – столице России. Тепло, с которым они были встречены подругой Лилии и ее мужем, сердечно порадовало гостей. Эти милые люди на несколько дней расписали экскурсии по городу и окрестностям мегаполиса. И начиная уже со следующего дня после приезда гостей принялись показывать столицу во всей ее красе. Спустя три дня Гарри попросил прощения за то, что должен ненадолго отлучиться. Он уже позвонил Сергею Абрамяну с городского телефона и договорился с ним о встрече. От этого совершенно неожиданного звонка близкого друга, тем более из Москвы, Сергей чуть было не закричал от радости.

Встреча была назначена в торговом центре, где всегда много людей и где можно легко слиться с толпой. Зайдя в небольшое кафе, друзья тепло приветствовали друг друга. Сердца их вновь наполнились дружеской любовью и преданностью, всплыли воспоминания прошедших лет, вернув друзей в те времена, когда они были еще совсем молоды.

Сергей Абрамян был молодым мужчиной, которого нельзя было назвать тощим, но был он худощав, что отчасти объяснялось высоким ростом, составляющим почти два метра. Красивое лицо его, словно с обложки модного журнала, привлекало взоры практически каждой девушки, в поле зрения которой он попадал. Как и в прежние времена, был он чуть небрит, щетина двух-трех дней, равномерно покрывающая слегка впалые щеки и острый подбородок. Достаточно широкие скулы придавали лицу благородство и аристократизм. Самой потрясающей и обворожительной частью его лица были глаза – слегка грустные, что является характерной чертой армян, но в то же время чрезвычайно живые и энергичные, невообразимо обворожительные. Казалось, что этим большим карим глазам были ведомы все человеческие истины и тайны. Длинные ресницы, словно опахала, подчеркивали контуры его очаровательных глаз. Лоб высокий и широкий – одна из отличительных черт гениального ума. Смуглая кожа Сергея, выдающая в нем южного мужчину, в совокупности с другими признаками этого «горячего» парня, выдавала в нем эмоциональную и чувственную натуру. Красивые волосы, в легком «искусственном» беспорядке, дополняли это удивительное лицо.

Физическая сила Сергея не отставала от умственной, что оценил Гарри по силе их рукопожатия.

– Гарри, как это понимать?! – не сдерживая радостных эмоций, громко спросил Сергей. – Что ты делаешь в Москве?! – не веря в то, что действительно говорит с Гарри, стоя рядом с ним, задал он еще один вопрос. – У меня было такое ощущение, что мы уже больше никогда не увидимся и от нашей дружбы останутся только телефонные разговоры не чаще одного раза в год.

– В Москву меня привели кое-какие дела, о них я расскажу чуть позже, – пояснил Гарри, приглашая друга устроиться за столиком. – Сергей, ты один из моих близких друзей, и дружбу с тобой я никогда ни на что не променяю. А что касается наших редких встреч и звонков друг другу, то, думаю, ты сам понимаешь, как трудно двум друзьям, занимающимся столь специфическим трудом, как наш, и живущим в двух противоборствующих странах, общаться, как им бы этого хотелось.

– Конечно, понимаю, Гарри. Я очень рад тебя видеть, даже еле сижу на месте, так хочется тебя обнять, но сдерживаю себя, так как нас могут неправильно понять.

Друзья рассмеялись, вновь, по-дружески горячо, пожимая друг другу руки.

– Как Лилия? – поинтересовался Сергей. – Извини еще раз, что не получилось приехать на свадьбу, ты сам сказал, что наши профессии накладывают определенные ограничения на наше общение. Да и на работе творилось просто что-то ужасное. Я почти месяц не был дома, все время в институте.

– Я не сержусь на тебя, Сережа, – ласково назвал друга Гарри. – Но мне очень хотелось видеть тебя на своей свадьбе. А как твоя семейная жизнь? Кстати, уже один год и несколько дней, как я стал папой, – особенно гордо сказал последнюю фразу Гарри.

– Об этом я даже не знал! – несколько обиженно сказал Сергей. – А еще другом называется. Позвонить и сказать было сложно?

– Извини, мой друг, но в моей жизни произошло столько интересных событий, что, смешавшись, они ускорили ход времени, и, не успев моргнуть, я замечал, что не минута, а месяц, не неделя, а год пролетали, – попытался оправдаться Гарри.

– Мне известно такое стремительное ощущение времени, Гарри, – поддержал Сергей. – Что же касается личной жизни, то, как и прежде, девушки в ней, словно музы, посещают часто, но никогда не задерживаются. Может, я еще молод для семейной жизни, мне только тридцать два года. Думаю, что еще успею жениться. Хотя иногда бывает тоскливо и одиноко, но работа не позволяет долго раскисать.