– Да, – коротко сказал он, отвечая на звонок.

– Сыночек, у меня родился внучек! – задрожал от накатывающих слез радости всегда уверенный голос Альберта Смита.

– Радость-то какая! – крикнул Гарри, сжимая кулаки в радостном волнении. – Я через несколько минут заеду за вами, поедем, поглядим на моего сынишку. – Он закончил разговор и тут же выехал за родителями.

Менее чем через тридцать минут Гарри со своими родителями и родителями Лилии стояли у окна палаты, где находилась молодая мама с самым маленьким представителем рода Смит. Гарри кинул в окошко маленький камушек, который звонко отскочил от окна, привлекая внимание Лилии. Спустя мгновение она появилась у окна и, убедившись, что именно в ее окошко целился счастливый молодой папа, отошла в глубь палаты, вернувшись через несколько секунд с малышом, показывая в окошко крохотное личико новорожденного Смита, что вызвало волну эмоций со стороны родных, замерших в созерцании своего чада. Бабушки и дедушки смахивали слезы с широко улыбающихся радостных лиц. Гарри, так тот просто застыл в изумлении, уставив взор в личико своего малютки сына. Сердце молодого папы застучало в груди, набивая очень быстрый темп. Гарри еще никогда не был так счастлив, как в это момент, когда его любимая женщина, его славная спутница и верная жена держала в руках их сына, впитавшего кровь обоих родителей. Гарри перевел взгляд на Лилию, лицо которой светилось счастьем. Она улыбнулась Гарри такой милой и нежной улыбкой, от которой на его душе стало еще больше места для счастья. Он улыбнулся ей в ответ, и их глаза окунулись друг в друга на несколько секунд, за которые каждый успел без слов передать столько тепла и любви друг другу, что это невозможно описать никакими словами. Лилия послала Гарри воздушный поцелуй, он отправил ей такой же нежный ответ.

Еще несколько минут полюбовавшись ребенком, все родные собрались домой. Они засыпали Лилию воздушными поцелуями, не торопясь, вернулись к машине и отправились домой.

Через два дня Лилия с малышом вернулись домой.

Мальчика нарекли Сэмюэлом.

– Сэмюэл Смит! – гордо сказал Гарри Смит, нежно и осторожно беря ребенка на руки, когда они остались наедине в своей комнате.

– Как ты себя чувствуешь, милая? – спросил Гарри жену.

– Как никогда хорошо, папочка! – кокетливо ответила она.

Гарри расплылся в нежной и доброй улыбке, целуя жену и сына.

В тот же вечер, как и полагалось, великое событие – рождение малыша – было отпраздновано, и на ужин были приглашены все жители небольшого крестьянского поселка, где жила семья Смит.

Гарри продолжал свою работу над метеоритом, но первый месяц чуть ли не каждый час прибегал к жене и ребенку узнать, как они себя чувствуют, и, убедившись, что все хорошо, целовал их и снова спускался в лабораторию. Вся родня крутилась вокруг Сэмюэла, наделяя его безграничным вниманием и неизмеримой любовью.

Так прошел один год. Мальчик рос и к этому времени уже уверенно держался на ногах, бегая по комнате с таким славным видом, будто уже почувствовал себя главным в доме. В каком-то смысле он был прав. Внимание, которое уделяют ребенку, должно быть достаточным для того, чтобы он ощущал любовь и заботу окружающих, но в то же время не излишним, что даст повод ребенку к избалованности, а это наложит определенный отпечаток на воспитание в дальнейшем. Слова «папа» и «мама» уже два месяца радовали слух родителей, а также бабушек и дедушек.

Гарри с утра до вечера проводил в лаборатории, изучая метеорит, и это занятие поглотило его практически без остатка. Он работал сутками напролет, порой даже засыпая на рабочем месте в поздние ночные часы, совершенно утомившись от постоянной и тяжелой работы. За прошедшие с момента обнаружения метеорита один год и девять месяцев ему удалось открыть многие тайны космического странника. Он полностью выделил составные компоненты метеорита, отделив их друг от друга. Из почти трехсоткилограммовой глыбы полезными оказались около двухсот двадцати килограммов, представленных различными металлами с необычными свойствами. Как уже удалось установить Гарри, эти металлы легче воды, но при этом каждый из них тверже любого металла на Земле, они способны, будучи смешанными с другими металлами, менять свойства последних, находясь в сплаве даже в мизерных пропорциях, а также отражают, пропускают через себя или поглощают все известные виды излучения.

Такого металла человечество не знало. Знал только Гарри Смит, которому посчастливилось найти метеорит, подаривший ему столько важных научных открытий. Но он твердо решил не раскрывать никому тайны своей находки, иначе он будет вынужден отдать метеорит на изучение в государственные структуры, где он может пропасть в безвестности или, что хуже всего, будет использован совсем не по тому назначению, в согласии с которым он раскрыл свое местоположение Гарри. Но Смит думал не только о том, какие еще свойства метеорит может ему поведать, но больше всего его беспокоила мысль о том, что метеорит несет какую-то миссионерскую цель. Разумеется, Гарри это чувствовал лишь интуитивно, но этому совсем не поддающемуся изучению и измерению ощущению он доверял, ибо интуиция еще никогда не вела его по ложному следу. Он доверял своему чувству и был верен ему. Однако вопрос о том, для чего же ему открылась тайна метеорита, все еще не был разгадан, и это тревожило его покой, заставляя часами и днями напролет искать ответы, в веренице которых он пытался узнать ответ на самый сокровенный вопрос.

Гарри представлял, как использует эту случайную, а может, и не случайную находку на маленьком и заброшенном островке в Тихом океане. Добавляя к земным металлам те металлы, которые Гарри выделил из метеорита, он может создать огромную массу сплава, обладающего почти теми же свойствами, что и чистые металлы из метеорита. По сути, метеоритные металлы были не столько металлами, которыми, они, безусловно, считались, отвечая всем характеристикам, которые дают ученые, определяя вещество как металл.

– Это межзвездный код, космическое послание! – повторял про себя Гарри, напрягая свой могучий мозг. Мыслительные процессы в его голове развивались бешеным темпом, он отбрасывал одно предположение, заменяя его другим, но в следующий момент возвращался к первому мнению, либо, отбрасывая все, принимал третье. – Это определенный код! Но какой? Что мне должно открыться? – забрасывал он себя вопросами.

Гарри эти металлы казались чем-то наподобие ДНК живых клеток. ДНК – нуклеотидная последовательность, в которой закодирован генетический код клетки. Если ДНК одной клетки внедрить в другую клетку, то эта клетка, на основе чужой ДНК, синтезирует компоненты, которые, внедряясь в ее структуру, сделают эту клетку похожей на ту, из которой взяли ДНК. Так же и эти металлы, которые словно бы несут в себе генетический код космической природы, делая из земных металлов совершенно необычные, метеоритные или же космические металлы, свойства которых противоречат земным условиям.

Из сплава, полученного добавлением метеоритных металлов к земным, можно сконструировать абсолютно непроницаемый даже для ядерного излучения бункер, в котором могут укрыться тысячи человек. Если ядерная война все-таки произойдет, то в этом бункере найдут убежище на многие годы его родные, друзья и еще несколько сотен людей. Еще кое-какую часть людей можно укрыть в бункере под его домом, ведь его лаборатория представляет собой убежище, способное много месяцев существовать в автономном режиме. Но, как он сам неоднократно говорил, и он так действительно считал, после глобальной ядерной катастрофы на многие годы, на тысячелетия наступит ядерный апокалипсис, последствиями которого будет гибель практически всего живого на планете. Для чего тогда прятаться в бункере, который обезопасит горстку людей всего лишь на несколько месяцев. Дальше же пустота, гибель от голода. Но, выйдя из бункера, от сумасшествия при виде ада, который войдет в мир людей через «ядерные врата», они умрут, не успев не то что проголодаться, а даже испытать жажду.