Гарри пришел к выводу, что это не выход, нужно что-то другое.
– Откровение обязательно наступит! – уверял он себя. – Но я сомневаюсь, что мы должны будем прятаться! Бежать – возможно, но не прятаться!
Он часто задавал себе вопрос: «Что же придумать, как же спастись хотя бы крохотной части человечества?» Однако жизнь текла обычным чередом и никаких военных действий или апокалипсиса не предвиделось. Даже Гарри не видел ничего угрожающего, что могло бы спровоцировать военное противостояние, а уж ядерную войну и подавно. Однако разум Гарри Смита затмила навязчивая мысль, что беда обязательно придет и к ней необходимо быть готовым.
Он размышлял над различными вариантами использования выделенных из метеорита металлов: «Можно создать космический корабль и послать его на орбиту Земли на несколько лет. Это бы сработало, если бы людям пришлось быть в космосе пять лет, ну пусть десять, а после вернуться в прежнюю и добрую природу Земли, полностью очистившуюся от грязи, огня и пепла. Вновь увидеть голубое и чистое небо, увидеть желтое солнце сквозь прозрачную атмосферу, окунуться в чистый океан или море, общаться с добрыми людьми, наблюдать в дикой природе красивых животных. Вновь ощутить аромат свежего горячего хлеба, вкусить его вместе с парным молоком или выпить чистой родниковой воды. Но нет! Ничего этого не будет даже через тысячу лет. За это время те люди, которые будут вращаться по орбите, должны будут обзавестись потомством. Но корабль сможет вместить следующее, может быть, еще одно поколение, но не больше, так как на всех просто не хватит места. Придется не беременеть и не рожать, но это не осуществимо. В массе людей больше тех, кто не понимает тяжести ситуации. Многие будут рожать, как им вздумается, наплевав на последствия бесконтрольного роста популяции в замкнутом пространстве. Некоторые подумают об ужесточении правил, и беременным станут делать аборты. Вправе ли кто-то решать такие вещи? Как к этому отнесутся беременная женщина и ее супруг? Некоторые будут скрывать беременность или ожесточенно бороться с ее запретом. И когда женщина будет на большом сроке беременности, у кого поднимется рука сделать уже не аборт, а совершить убийство маленького человечка? При таком развитии ситуации детей будет становиться больше, а места на корабле все меньше».
Гарри вспоминал совершенно все, что когда-либо читал, слышал или видел. Вспоминались реальные, исторически достоверные случаи, когда в экстремальных условиях от дикого голода люди ели друг друга.
Он воображал, что создаст космический корабль и что из этого может получиться: «Если представить, что численность людей на корабле увеличится до критической цифры, то чем это может обернуться. Высока вероятность того, что начнется смертоубийственная война за выживание, в которой не будет никаких принципов и правил. Единственное условие – каждый сам за себя! – Эти мысли ужасали Гарри Смита, человека, который был нравственным до корней волос. – Если это все-таки произойдет, то, скорее всего, люди разобьются на несколько враждующих группировок, в каждой из которых их будет объединять определенное убеждение. Война между этими группами будет вестись до тех пор, пока для оставшихся людей освободится место, еда и воздух на корабле. Но настанет время, когда количество людей, по естественным причинам, станет больше, чем рассчитаны условия жизни на корабле, – война за выживание разразится вновь и будет вестись по тем же жестоким правилам, которые диктуют инстинкты самосохранения и сохранения своих детей и родных. Этих составляющих вполне достаточно, чтобы операция спасения человечества превратилась в самый провальный план за всю историю этого самого человечества. При таком раскладе последняя надежда на спасение самоуничтожится!»
«Беспечность как причина, жестокость как следствие!» – крутилось в голове у Гарри Смита от таких печальных раздумий.
Возникая одна из другой, мысли сливались в течение длительных недель и месяцев раздумий, превращаясь в стройный ряд печальных откровений. Вот о чем думал Гарри Смит: «Планета Земля дает человечеству возможность процветать как виду, но этот вид, внося изменения в отлаженное и идеальнейшее устройство планеты, губит ее, тем самым ограничивая себя в возможном процветании, ставя под сомнение саму возможность дальнейшего развития и жизни. Людям трудно переносить частное на общее, вот так многие, даже те, кто считается успешными людьми, не в состоянии увидеть, как некоторые их поступки губительны для окружающего мира. «Не руби сук, на котором сидишь», «Не плюй в колодец, из которого пить придется» – известные пословицы, отражающие пагубность деяний, направленных против их деятеля, но не напрямую, а опосредованно. Ни одно другое животное, кроме человека, не делает ничего, что может навредить их представителям как виду в целом. Наоборот, все в их деятельности, включая механизмы адаптации, инстинкты, развивающиеся в результате эволюции, наделяют этих животных теми навыками, которые обуславливают их более вероятный успех на пути к развитию и процветанию вида».
И действительно, у людей, наделенных, казалось бы, более совершенной нервной деятельностью, чем другие животные, все наоборот. Человек, за счет способности выбора, на основе своих потребностей, которые не всегда согласуются с заложенными природой и достоверно правильными инстинктами, способен вопреки всем ожиданиям, даже своим, совершать поступки, в корне неправильные и губительные. Причем период действия некоторых из этих поступков может длиться в течение нескольких поколений, наследующих по типу преемственности их губительное начало. Не абсурдна ли сама мысль о таком положении вещей?
Гарри вспомнил сказку, в которой описывалось, как человек, долго летящий на большом орле, срезал свою плоть, скармливая ее птице, когда та изнемогала от голода, чтобы долететь туда, куда ему было необходимо попасть и куда его могла донести только эта птица. Этому человеку обязательно нужно было лететь, и он срезал со своего тела куски. Но если представить, что на этой птице летят два человека, не связанных родственными, семейными или иными чрезвычайно прочными связями. Тогда, без сомнения, в абсолютном количестве случаев тот, кто сильнее, воспользуется телом второго, чтобы этим телом кормить голодную птицу и благополучно добраться до точки назначения. Есть ли люди, которые ради собственного спасения стали бы терзать свое тело, если эту пытку можно переложить на другого человека?
Что же тогда делать? – размышлял Гарри Смит. Как быть? Конечно, может, ничего и не произойдет, может, и нечего опасаться? Но я не могу быть теперь беспечным, теперь, когда у меня есть жена и ребенок и я должен думать об их будущем. Тем более что я почти ни разу в жизни не ошибся в прогнозах. А данных в этой ситуации более чем предостаточно, чтобы с высокой степенью уверенности предположить, что Землю ждет трагедия, сотворенная руками людей.
Подобные мысли не покидали разум Смита. День ото дня он разрабатывал все новые планы, все больше анализировал.
Чтобы с максимальной пользой использовать столь дивный и необыкновенный дар маленького острова, размышлял он, который подарил мне сына и надежду на то, что мой сын переживет меня, я должен приложить все усилия, дабы обеспечить Сэмюэла будущим. Я должен сделать все, на что способен и на что у меня хватит сил и средств. Ведь столь чудесное совпадение, как встретить в Тихом океане один из миллионов островов, по воле судьбы и голосом жены, высадиться на него, испытать, можно сказать, впервые за семь лет совместной жизни неудержимое желание стать родителями, а затем наткнуться на двух гектарах песка на метеорит, пролежавший в этом месте один миллион лет!
Эти мысли возникали у Гарри Смита в течение двух лет, но не бурным потоком, а равномерно. Он не был параноиком. Мышление или интуиция подсказывали ему, что атомная беда случится, а поэтому нужно предпринять все меры, способные предоставить человечеству, пусть и крошечной его части, возможность выжить. Если же он ошибается и будущему человечества ничто не угрожает, так это славно. Он молил Бога о том, чтобы ошибиться.
