– Я не сообщил тебе, что стал отцом, не потому, что было много дел, а по той причине, что в течение двух лет я работаю над проектом, который занимает все мое время и мысли, – ответил Гарри, давая понять другу, что ему не на что обижаться, и подготавливая его к теме основного разговора.

– Каким таким проектом, Гарри? – оживленно спросил Сергей.

– Вот уже почти два года я работаю над разгадкой кое-какой тайны, – начал Гарри Смит.

– Я так понимаю, твое появление в Москве, как и встреча со мной, связаны с тайной, которую ты пытаешься открыть.

– Это так очевидно? – улыбаясь, спросил Гарри.

– Представь себе, – с юмором ответил Сергей, предвкушая очень интересный разговор, отчего его глаза загорелись приятным творческим огоньком.

– Около двух лет назад, – начал пояснять свою интригу Гарри, – в Тихом океане, по счастливой случайности, которой я обязан своей жене, мне попался удивительный предмет, который, как я в последующем установил, является метеоритом.

– Та-ак, уже интересно! – сказал Сергей, подсев на край кресла.

– Итак, – увидев интерес Сергея к разговору, с энтузиазмом продолжил Гарри, – сообщать о нем я не стал, и эта находка в моем индивидуальном пользовании. Я выделил металлы, входящие в состав метеорита, и их удивительные свойства позволяют надеяться, что их сплав с земными металлами послужит материалом, из которого можно построить непроницаемый бункер либо корпус космического корабля, которым не будут страшны почти никакие виды воздействий. Более того, я полагаю, что эта находка не случайна и призвана выполнить очень важную миссию.

– Гарри, я даже не знаю, чему больше радуюсь – нашей с тобой встрече или тому, что ты рассказал мне сейчас! – возбужденно, но в то же время с юмором сказал Сергей Абрамян. – Ну, а если серьезно, то я очень хочу посмотреть на твою находку, но боюсь, что это невозможно, по тем же политическим причинам. А еще я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, употребляя выражение «призвана выполнить очень важную миссию».

– В последнее время, учитывая ряд фактов и свои интуитивные ощущения, я предполагаю, что в не очень далеком будущем разразится ядерная война, последствия которой тебе не стоит расписывать, – с очень серьезным видом ответил Гарри. – В свете этого я хочу, чтобы ты поехал со мной и мы работали вместе, плечо к плечу.

– А это уже совсем интересно! – сказал Сергей, закуривая сигарету. – Я тоже считаю, что твои опасения не напрасны, но пока не рискнул бы утверждать, что это действительно произойдет. И как ты представляешь себе нашу совместную работу? Легче заставить питона подружиться с мышкой, чем увидеть нас в одной лаборатории, корпящих над совместным решением физической задачи.

– Я и не утверждаю, а предполагаю, что ядерная вой-на произойдет, а если так, то нужно быть готовым к этому. Пока есть время, нужно успеть сделать все, что от нас зависит, – очень серьезным тоном сказал Гарри, раскуривая трубку. – Мне нужна твоя помощь, Сережа, так как одному мне не справиться. Дело в том, что бункер, оставленный на Земле, или космический корабль на орбите – не выход из ситуации. Рано или поздно людям придется выйти из убежища, что равнозначно неминуемой и жуткой смерти. По дороге в Россию мне пришла мысль, что космический корабль – это то, что нам нужно! Но не для бесконечного вращения по орбите Земли, а для космических странствий в поисках подходящей для жизни человека планеты. И, как ты понимаешь, необходим двигатель, способный с какой угодно скоростью нести корабль в космическом просторе! Лучшего, чем ты, Сергей, специалиста по разработке термоядерного двигателя я не знаю и уверен, что лучшего физика просто не существует на планете Земля.

– Гарри, с тобой все хорошо? Ты не заболел? – совершенно недоумевающий от услышанного, с заботой и переживанием за разум друга спросил Сергей. – Только не сердись, я действительно не понимаю, о чем ты меня просишь, да и вообще о чем ты говоришь. О какой ядерной войне, о каком полете в поисках планеты ты толкуешь? Однако за столь лестное мнение о моих возможностях выражаю тебе благодарность, – несколько смягчив последней фразой обстановку, сказал Сергей.

– Со мной все хорошо, Сергей, я абсолютно здоров! Просто меня не отпускает мысль, что обязательно случится что-то ужасное, – сказал Гарри.

– Это можно называть паранойей, Гарри, еще раз извини, конечно, но тебе нужно отдохнуть от работы.

Гарри ничего не ответил, а просто смотрел на Сергея, ожидая продолжения его речи. Смит понимал, что его собственные слова, только что прозвучавшие, не могут восприниматься как слова нормального человека, если, конечно, этому человеку не известны определенные факты, проливающие свет на возможность такого хода мыслей и предположений.

– Либо дело представляется иначе, – продолжил Сергей, так же внимательно всматриваясь в глаза Смита, как и тот в его глаза, – чем я себе сейчас представляю, а это бывает только тогда, когда от меня скрывают условия задачи. Я знаю тебя давно, Гарри, и поэтому смею предположить, что твоя убежденность в предстоящей опасности имеет под собой очень весомую доказательную базу.

– Некоторое время назад Лилия, – сказал Гарри, затягивая табачным дымом, – увидев мое состояние, предположила, что случилось что-то серьезное, и когда я поведал ей о своих мыслях, она, так же как и ты сейчас, предположила, что я либо утомился, либо сошел с ума. Она попросила меня сделать месячный перерыв в работе, что я и сделал, и мы с семьей целый месяц провели в путешествиях. За это время я пришел в себя, что отметила и Лилия, позволив мне продолжить работу. Но дело в том, что, избавившись от назойливых мыслей, я вернулся в прежнее расположение духа, однако считаю, что работу над метеоритом нужно продолжить именно в том направлении, в котором мне видится правильным, т. е. создать космический корабль. И ничего более конкретного я от тебя не утаиваю, все условия задачи перед тобой. Однако задача действительно может оказаться только плодом моего воображения, что, с одной стороны, замечательно, потому что все мои опасения окажутся напрасными и людям ничего не угрожает, а с другой – очень плохо и грустно для меня, так как я окажусь параноиком, сумасшедшим. Но я приму второй вариант, главное, чтобы человечество было в безопасности. Но, если я все-таки окажусь прав, мы можем успеть сконструировать корабль, способный дать человечеству шанс на спасение.

– Гарри, если так, то трудно представить, чтобы мы смогли решить эту задачу, – Сергей поддержал эту тему, не зная, к чему этот разговор может привести. – Построить корабль, способный преодолеть космические пространства на сверхсветовой скорости, – это немыслимо тяжелая задача, над которой бьются все великие физики и математики мира. Но и этого мало, нужна скорость, в миллионы раз превосходящая скорость света, чтобы можно было долететь хотя бы до других солнечных миров, не говоря уже о других галактиках, куда нереально попасть без гиперпространства, само наличие, даже понятие о котором ставится под сомнение многими учеными. Хотя, если честно, Гарри, считаю этот разговор несерьезным. – Лицо Сергея оставалось спокойным, но в уме он начал жалеть своего друга, в здоровье которого в ходе разговора он сильно усомнился.

– Почему несерьезным? – спросил Гарри Сергея. – Тем более что в начале разговора ты сказал, что тоже не исключаешь возможности ядерной катастрофы.

– Да, не исключаю, но не более того, – ответил Сергей. – Но ты практически утверждаешь, что ядерная война произойдет. А раз так, то уже сейчас необходимо принимать меры по спасению.

– Сергей, мы знаем друг друга давно, и если я болен психически, то припомни хотя бы один случай за все годы нашей дружбы, чтобы я вел себя неадекватно, – с некоторой обидой в голосе сказал Гарри, все же заметивший в лице собеседника, что тот начал испытывать к нему некоторую жалость, пусть исключительно доброжелательную и дружескую, но все-таки жалость, говорящую о том, что друг считает его психически нездоровым.