Последнее предложение было проигнорировано. Как и всегда.

- Ага, - отстранено произнес Вернон. Под его тяжелым прожигающим взглядом становилось неудобно, создавалось ощущение, будто ты лишний здесь, но Джо держался, как раненый солдат на поле битвы. Терять нечего, так хоть получит объяснение. - Джо, мы уже почти два месяца как пытаемся добраться до Теллерайда.

Тишина. Тишина, ничем не тронутая и невероятно плотная. Абсолютный вакуум вокруг ошарашенного больного подростка, вновь и вновь проигрывающего в голове лишь одну фразу, перезагружающую сознание полностью. Как он мог забыть такое? Как тогда помнит хотя бы своё имя? Хотя, признаться честно, иногда и оно вылетает из головы под натиском других откуда-то известных имен. Возможно ли жить в мире, само существование которого ставится под вопрос? Джо не знал точно, но вопреки всему пытался в нём существовать ровно до той минуты, пока не понял, насколько далеко зашла его болезнь.

Он закрыл лицо руками, инстинктивно пытаясь спрятаться от всего живого. От всего, что только может увидеть его плачущим, испуганным и абсолютно непонимающим, что происходит. Может быть, он сейчас лежит где-то в палате, в него пихают десятки таблеток, но ни одна не помогает. Его кошмар, новая реальность, состоящая из миллионов подуровней, не исчезает, не растворяется в лекарствах. А вокруг стоят доктора и что-то бормочут, говорят наверняка, что он безнадежен. Какая потеря, очередной семнадцатилетний оказался не пригодным.

- Джо, - кто-то осторожно коснулся его волос в нелепой попытки приласкать, - всё в порядке, Джо.

Очередная ложь и фикция. Столько раз ему со всех сторон сыпались лестные комплименты, что всё образумится? Всё будет в порядке, Джо, просто выпей новые таблетки. Прекрати срываться на людях, Джо, они просто хотят помочь, и выпей очередные таблетки! Нам всё равно, что они вызывают апатию. Нам всё равно, что ты потом не можешь подняться с дивана. Мы помогаем, а проблема в тебе.

Он сильнее прижался к двери автомобиля, но не осознавал этого, погруженный в хаос своих реальностей. Они с грохотом сыпались с черного потолка сознания, разбивались на тысячи кусков, каждый из которых начинал верещать своим тонким голосом, рано или поздно переходящим в хриплый крик отчаяния. Пучина сознания сумела засосать его так глубоко, что Джо сначала даже не понял, в какой момент Вернон подсел к нему.

- Эй, послушай меня, - наконец Вернон, действующий по сценарию дешевых фильмов, решился прикоснуться к нему ощутимее каких-то жалких поглаживаний. Он приобнял его за плечи и продолжил говорить. - Представить не могу, какого тебе сейчас, но послушай, черт побери. Я реальный человек, и вокруг тебя не выдумка. Ты находишься в машине, до которой мы с трудом добрались. Помнишь это? За тобой погналась собака.

Джо хотел кивнуть, но снова поддался жгучей боли внутри и сорвался на очередное всхлипывание. Ему нужно было сбежать от ощущения, что он сейчас очнется где-то совершенно в другом месте и с кем-то другим. Он не мыслил рядом с собой кого-то, кроме Вернона. Этого болтуна, всегда приходящего на помощь только из личной выгоды. И почему Джо тогда так повезло оказаться в его интересах, совершено неясно, да уже и всё равно. Гораздо правильнее спрашивать, почему Вернон сейчас здесь. Почему не вышвырнул его из машины и... Джо снова зарыдал, потому что понял: это тоже может оказаться его неумелой фантазией.

- Ну-ну, тише, - Вернон нагло прижал его к себе, принялся говорить едва ли не в самое ухо, - ты сейчас со мной, понимаешь? Ты давно со мной и уже просто так не отделаешься, - его жесткие прикосновения к плечам заставили Джо вздрогнуть и прикусить себе язык. - А теперь успокаивайся. Ничего страшного не случилось. Знаешь, каждый из нас потихоньку сойдет с ума в этом аду. Ты не виноват, что стал одним из первых.

- Но... Но я был таким до... - попытался выговорить Джо, но собственный жалкий заплаканный голос был ему противен. Он прижал ладони к лицу сильнее, едва ли не скребя ногтями по покрасневшей взмокшей коже.

- Это уже не так важно, - не прекращал гладить его по голове Вернон, одновременно не забывая оглядываться по сторонам время от времени. Всё-таки для стоянки выбрали не самое лучшее место. - Ты меня вполне таким устраиваешь.

- Почему-у? - чуть не завыл от искреннего непонимания Джо. Сердце отчаянно требовало ответов на вопросы, сформулировать которые было не в силах. - Я... я ненормальный. Я обуза.

- С этим трудно поспорить, - не стал лукавить Вернон. - И не стану. Ты действительно странный, больной и ненормальный, но я столько раз спасал твою шкуру, пускай этого и не помнишь, что ты мой пожизненный должник. И думай хоть, что мы знакомы меньше недели, всё равно так просто не отделаешься.

- Я не понимаю, - прошептал Джо. - Не понимаю, почему ты делаешь всё это. Ты нелогичен. Ты... ты... ты не вписываешься ни в какую реальность!

Последнее прозвучало как самый лучший комплимент, и отчего это немного отрезвило Джо. Голоса в голове испугано разбежались по углам, сознание, беспрерывно генерирующие потоки новых бредовых идей, взяло небольшой тайм-аут, и наконец подросток сумел услышать нечто по-настоящему реальное. Наверняка, это снова была ложь, но именно в этой лжи его хотя бы пытались успокоить. Звонкая тишина одолела его безумие.

- Знаешь, сколько я бродил один, а? - неспешно говорил Вернон, внимательно наблюдая за подростком. - Очень долго. А потом явился ты. Капризный, странный и невероятно властный. Вечно тебе нужно всё под контролем, хотя даже угадать не можешь, что не является твоей фантазией.

- Это не утешает, к твоему сведению.

- Я к тому, что знаю тебя. Ты ребенок, Джо. Ребенок, которому просто не повезло.

- У тебя кто-то был, да? - тихо спросил Джо, чувствующий себя изнуренными и опустошенным. Он сам прижался к Вернону, уткнулся носом в плечо, чтобы не показывать своё лицо, вцепился в его плечи и не думал сейчас отпускать. Ему нужна была эта реальность, даже если в ней он нуждается в убийце. До чего же он себе противен. - Кто-то близкий.

- Сын, если точнее, - выдохнул Вернон и потрепал волосы Джо на затылке. - Но он умер.

- Я тоже умру, - машинально прошептал он.

- Черта с два, - фыркнул мужчина, отчего едва ли не вызвал слабую улыбку. - Я не для этого за тобой бегаю, чтобы на тот свет отправить. Сколько раз тебе нужно это повторить?

- Ты тоже странный, Вернон.

- Ну уж, кто бы говорил, - усмехнулся нежданный защитник и, когда между ними тишина стала достаточно долгой и навязчивой, негромко спросил. - А ты помнишь, как мы выбирались в город за едой? - Джо кротко кивнул. - Только что вспомнил? Да, должно быть. Так вот, а не сможешь ли вспомнить, что я сказал тебе перед тем, как вытащить из засады?

- Нет, - подумав, ответил Джо, больше блуждающий в мире мнимого спокойствия иллюзорного благополучия. Существовал этот самый мир только здесь, в тихом лесу на островке иссохшей цивилизации, и сейчас, в крепких реальных, хотя бы по ощущениям, объятиях кого-то знакомого и надежного, всё ещё мелькала мысль, что Вернон убил людей, но и сам он сделал тоже самое буквально меньше, чем через сутки. Так какая теперь разница? Внутренний голос ратовал за другое, и только действительно уставший от самого себя Джо был готов наплевать на всё. Будь Вернон хоть Джеком Потрошителем, пока он не против него, всё должно быть в порядке. Не считая мыслей.

- Я тоже всё никак не вспомню, - разочарованно вздохнул Вернон. - Вроде бы что-то остроумное.

- Ты такое не умеешь говорить.

- Откуда тебе знать? - шуточно возмутился мужчина, а улыбку всё же сдержать не смог. - Ты вообще только что понял, сколько мы знакомы!

- А ты опять болтаешь, - как-то устало среагировал Джо.

- Устал, ковбой?

- Мне не двенадцать, чтобы быть ковбоем, - буркнул подросток и неохотно отстранился. Будь его воля, он бы ещё немного позволил себе почувствовать реальность с помощью физических прикосновений. Как редко ему это удавалось сделать, и так быстро всё заканчивалось. Вытерев слизь над губой краем рубашки, он быстро взглянул на Вернона и снова опустил голову. Внезапное ощущение собственной беспомощности одержало над ним стремительную победу, как бы сильно Джо не пытался сопротивляться. Его смущал настрой Вернона. Смущал сам факт, что мужчина так спокойно воспринимает подобное, мол, какой уж есть, другого не найти. Кто-то другой должен был выжить, а никак не Джо. Пожирающие чувство вины, довольно ухмыляясь, пустило свои корни.