И уходила с самым важным видом.

Впрочем, уже шагов через десять важность бесследно улетучивалась, Маша начинала бойко подпрыгивать, затем пускалась в галоп и прибегала к геологам или топографам запыхавшаяся и возбуждённая. Там она начинала рассказывать всяческие новости или пускалась в рассуждения о том, что исследовать остров Скалистый - это пустяки, а вот. если бы попасть в Антарктиду или, в крайнем случае, на Новую Землю - это куда интереснее.

Нужно, однако, сказать, что многочисленные кружки были только частью Машиных забот. У неё и кроме кружков была масса дел. Она считала своей обязанностью знать без исключения всё, что делается в лагере, и поэтому учесть работу её ног, ушей, глаз и, особенно, языка было бы очень и очень не легко. Ведь только в звено Данко она наведывалась в день раз пятнадцать.

Звено строило «шлюп» - большую лодку. Собственно, не строило, а починяло старую. В лагере была и хорошая, новая, но сторож Силантьич, считавший себя главным распорядителем лагерного «флота», наотрез отказался даже от переговоров о том, чтобы передать разведчикам исправную «посудину», как он любовно называл лодку, на которой выезжал по утрам с удочкой. Его поддержало и лагерное начальство: лодка нужна была в хозяйстве, на ней частенько переправлялись на другой берег начальник лагеря и вожатые. Разведчикам Скалистого пришлось взяться за ремонт старенькой плоскодонки, уже потерявшей почти половину обшивки.

Времени на ремонт «шлюпа» было в обрез. На всю разведку звено получило неделю. По подсчётам Юры, на починку лодки и другие подготовительные работы должно было уйти два дня. Значит, на разведку оставалось уже не семь, а пять дней.

Звено работало у дровяного сарайчика за кухней. Там у Силантьича был сооружён верстак - стол для столярной работы.

Силантьич, маленький и прыткий старичок с кургузой седой бородкой, к затее ребят отнёсся неодобрительно:

- Тоже ведь, взялись лодку ладить. Только добро переводить. Одних гвоздей сколько испортите! И чего это начальник согласие дал? Кажись, серьёзный человек, а потрафляет этакому никчемному делу.

- Вот и я говорю,- вставил словечко Сеня Волошин: он по прежнему считал, что остров звену вовсе не нужен.

Силантьич ворчал, а сам налаживал инструмент и отбирал лучшие, самые сухие и прочные доски.

Когда ему сказали, что лодку решено отремонтировать за один день, старик прищурился, почесал бородку и оказал:

- Тремя обойдётесь, так хорошо. Или двумя. А за один при вашей-то умелости - это дело немыслимое.

- Как же немыслимое! - не согласился Саша. - Ведь нас, Иван Силантьич, шесть человек.

- Шесть, да не настоящих. Какие вы люди? Вы ребятишки.

- Не ребятишки, а пионеры,- сердито возразил Данко.

- Это всё едино. Штаны-то вон какие короткие.

И с видом победным и гордым, не допускающим продолжения разговора, Силантьич повернулся и ушёл.

- Вредный старик,- вслух решил Саша.- И не понимает, что вовсе мы не в штанах, а в трусах. Сразу видно, что физкультурой не занимается.

- Когда ему физкультурой было заниматься? Он же дореволюционный!

- С пережитками,- согласился со звеньевым Саша.

Силантьич вернулся часа через полтора и принёс топор и два новеньких, с остро отточенными лезвиями рубанка.

- Нате вам - дополнение к вооружению. С плохим-то инструментом в один день никак не управитесь. Мыслимое ли это дело?

- Где это вы взяли, Иван Силантьич?

- А тебе, сучок этакий, обязательно знать нужно?

Где взял, там уже нет. Всюду им нос сунуть надо: где да почему, да откуда? В колхозе взял. Понятно?.. Да кто так пилу-то держит! Эх! Дай-ка покажу…

Через несколько минут он, скинув верхнюю рубаху и оставшись в одной нательной, уже вовсю орудовал топором, приговаривая:

- Во-от. Тут тебе, досочка, мы закругление сделаем. Это мы в два счёта… Ишь, без старика думали обойтись, поросята этакие! Ну-ка, парень, подай мне вон ту… Да нет, кривую-то не бери, вон ту тащи, ладную…

Работа шла полным ходом. К дровянику подходили ребята из других звеньев. Любо им было посмотреть, как врубался в мягкое дерево сверкающий на солнце топор, как взлетали веером щепки и длинная завитая стружка от рубанка ползла по загорелой руке. Пахло смолой.

- Дай стругну,- просил кто-нибудь, но разведчики даже не отвечали на это, только старались ещё пуще, видом своим показывая, что при таком важном, ответственном деле им вовсе не до забавы.

- Вы нам не мешайте, - отвечал за всех Силантьич, воинственно выпячивая кургузую бородку.- Корабль строим. Торопиться надо.

Однако любопытные не уходили. Отодвинувшись от верстака, они придвигались к стенке сарайчика, на которой красовался чертёж лодки. Юра изобразил «шлюп» сбоку и сверху, указав при этом все необходимые размеры. Вначале у Юры был совсем другой план - строительство большой лодки. Но так как строительство пришлось заменить ремонтом, он и составил этот чертёж, изображающий отремонтированную лодку.

Как «главный конструктор», Юра и отвечал на вопросы, сыпавшиеся на звено Данко.

- А сколько человек в лодку войдёт?

- Длина три метра - это по верху или по низу?

- А почему дно такое?

Отвечать было трудно, потому что вопросов сыпалось много, а дела было ещё больше. Орудуя стамеской и рубанком, Юра подгонял под размер доски, обработанные товарищами, и в то же время объяснял любопытным:

- Всё звено в лодку войдёт. У нас звено маленькое - шесть человек. А длина лодки и сверху и снизу одинаковая. Потому что борта прямые… Сеня, ты опять отпилил короче, чем надо. На целый сантиметр!.. А дно у нас плоское. Так и называется: плоскодонка… Петеваня, давайте побыстрее!.. А ну-ка, ребята, отодвиньтесь… Плоскодонка - очень устойчивая, не перевернётся… Сеня, распили это пополам…

Пришёл Витя Борцов. Оглядев собравшихся возле верстака, он высказал мысль о том, что все они бездельники, потом постоял, наблюдая за работой, остался, видимо, доволен и порадовал разведчиков:

- Мы скоро стенгазету выпустим. Специальный номер. Посвящён разведке острова. Так что вы старайтесь. А бездельников гоните. И точка. Я пошёл. Ты, Данко, тоже пошёл: тебя Ася Васильевна вызывает.

- Юр, меня нету,-сказал Данко и двинулся следом за председателем совета отряда.

Свои командирские обязанности вожак ещё с самого начала ремонта лодки передал Юре. Так и сказал ребятам:

- Лодкой, пока она не сделана, распоряжается Юра. И чтобы слушаться его!

- Есть слушаться,- ответил за всё звено Саша, и с этого момента Юра стал не только «главным конструктором», но " «начальником строительства».

Роль «главного конструктора» и «начальника строительства» Юре очень нравилась. Не потому, что он любил командовать. Этого он вовсе не любил. А потому, что, распоряжаясь ремонтом лодки, он мог лучше довести до конца то, что вычерчивал так любовно.

Вся школа знала Юру Поздеева как «изобретателя» и «выдумщика». Он уже много лет занимался в техническом кружке и всегда придумывал какие-то приспособления, вечно носился с мыслями о механизации. Например, он предложил такую конструкцию «самооткрывающихся дверей». За метр или два от дверей в пол вделывается широкая доска, под которой находятся длинный шпенёк и колесико с двумя зубцами, перпендикулярными друг к другу. Когда человек ступает на доску, шпенёк под его тяжестью устремляется вниз и нажимает на один из зубцов. Колесико поворачивается, и второй его зубец давит на длинный двухметровый стержень, расположенный под полом горизонтально. Этот стержень, в свою очередь, поворачивает второе колесико, которое зубцом двигает шпенёк, всаженный в дверь около шпингалетов,- и дверь распахивается. Человек проходит - пружина ставит колесики и шпеньки, уже освобождённые от тяжести, на свои места, и дверь сама закрывается.

Кроме того, у Юры были проекты и модели механизированной раздевалки, качалки-самоката и многих других машин-вещей.