— Бубликов, пожалуйста, килограмм.

— Вы, наверное, имеете в виду дырки от бубликов?

— А зачем же за свои денежки дырки от бубликов покупать? Дырки сами берите, — возмутился Воробьев.

— Так положено спрашивать! — зашипел продавец. — Иностранцы-болванцы!

Как хотелось Алеше достойно ответить продавцу на его оскорбление. Но он смолчал. Ведь на свалке его ждали голодные друзья. Он покорно держал перед лавочником раскрытую ладонь с мелочью. Наконец, продавец заглянул в ладонь. Глаза его расширились от изумления. Он выхватил из кучки монет копеечку и ласково спросил:

— Чего еще желаете?

«Издевается толстяк», — решил Алеша и в тон ему ответил:

— Колбаски, ветчинки, конфет и сыра бы не мешало…

— Бу… сде… — засуетился продавец и начал лихорадочно кромсать деликатесы ножом.

Он взвесил Алеше килограмм копченой колбасы, полкило сыра, большой кусок ветчины и сверху положил пакет конфет. Также он протянул Воробьеву… сдачу с копейки. Да, продавец вернул покупателю несколько бумажных денежек неизвестной страны, пять железных рублей и тройку двадцатиков. Мальчик не стал спорить с торговцем. Такой сам себя не обманет. Рассовав деньги и кульки по карманам, Воробьев вылез на улицу. «Нужно пробираться на свалку. Узнать мне сегодня больше ничего не удастся», — рассудил он и зашагал на свалку. Вдруг мальчик услышал позади себя топот. Его кто-то догонял. Воробьев обернулся. К нему приближался тот самый мальчишка, который торчал в углу магазина.

— Чего тебе? — неласково спросил Алеша.

Сначала мальчик, опустив голову, молчал, а потом тихонько протянул:

— Кусочек дай…

— Ты что, голодный?

«Фу, какую чепуху я несу, — устыдился Воробьев. — Раз просит, значит, голодный». Он быстро раскрыл один из пакетов и, отломив кусок колбасы, протянул его мальчику вместе с бубликом. Тот жадно стал есть. Насытившись, парнишка распрямил плечи.

— Неужто у тебя даже копейки не нашлось на кусок хлеба? — спросил Алеша у нового знакомого.

— Копейки?! — изумился тот. — Что ты! Это же самая большая монета в нашем государстве. Ты, я вижу, приезжий. Копейка — самая большая, а сотня — самая маленькая.

— Ну и чудеса! — рассмеялся Воробьев. — Что же, давай знакомиться. Алеша.

— Асиф, — ответил мальчик и поинтересовался: — А ты куда так торопишься?

— Понимаешь… — замялся Воробьев.

Не очень ему хотелось рассказывать первому встречному о своей спасательной экспедиции. А с другой стороны, он знал, что без помощи местных людей им не обойтись. И Алеша решился довериться Асифу. Тем более, что мальчишка ему понравился.

— Понимаешь, Асиф, друзья меня дожидаются на свалке.

— Где, где?

— На свалке.

— Ты, наверное, хочешь сказать, что в главном музее Абсурдии.

— А кто вас тут разберет. Пусть будет по-твоему — в музее. В общем, они голодные. Вот я и несу им еды.

— И много у тебя друзей?

— Девочка, две собаки и кот.

— Собаки и кот?! — эхом откликнулся Асиф. — Бежим быстрее. Может быть, еще успеем спасти их.

— От кого, Асиф?

— От стражников. Каждые три часа они делают обход музея под открытым небом. И если застанут там животных, то заберут их на обдирочный пункт. А девочку, как укрывательницу зверья, отправят в тюрьму на долгие годы.

И мальчишки со всех ног припустились к окраине города, где ночевала большая часть спасательной экспедиции.

Они успели.

Они успели увидеть… спины стражников, удирающих по направлению к городу. А на месте временного ночлега наших путешественников творилось что-то невообразимое. Мебель была сдвинута, шкаф перевернут, ящики из-под напитков разбросаны. Среди всего этого хаоса стояла растрепанная Рыжикова. Она обхватила руками шею Трезубца и пыталась удержать его, рвавшегося вдогонку за абсурдскими блюстителями порядка.

— Трезубец, миленький, не связывайся ты с ними… — уговаривала она пса.

— Р-разор-рву! Пр-рокушу… — не слушал ее Трезубец.

— Пр-равильно, др-руг! — поддерживал его Шишок.

— Что здесь происходит? — строго спросил Алеша у Ольги.

— Ой, Алешенька, чуть было не случилась беда! — запричитала Рыжикова и начала свой сумбурный рассказ.

А дело было так. После того, как Воробьев ушел в город, сон сморил Ольгу сразу же. Но спала она чутко. Разве в таком странном месте крепко уснешь? И вот сквозь дрему девочка услышала неясные шорохи и металлический лязг. Она открыла глаза и хотела было встать с дивана. Но тут увидела, что возле ее временной постели стоят три стражника.

— Бродяжка! — сказал один, указывая на Рыжикову.

— Нищая! — подтвердил другой.

— В приют ее! — решил третий.

— В рабство! — уточнил первый.

— Как-кое рабство?! — возмутилась Рыжикова и вдруг неожиданно для себя закричала на стражников: — Почему вы без второй обуви? А?

Воины короля Абсурда опустили руки, которыми уже были готовы схватить девочку.

— О чем это она? — переглянулись стражники.

— Без второй обуви, говорю! — продолжала наступать Ольга. — Вы где находитесь?

— В музее…

— В музее! — зацепилась Рыжикова за это слово. — А ведете себя как на свалке. Да знаете ли вы, что в каждой школе, фу ты, в каждом музее положена вторая обувь. А вы тут топчетесь грязными сапожищами. Где ваш начальник?

— Я начальник, — отозвался первый стражник.

— А почему законов не знаете?

— Нет у нас такого закона! Нет, и все тут! — разозлился начальник. И тут он догадался: — Мужики, она нас на пушку берет, разыгрывает. Сейчас мы покажем тебе вторую обувь. Хватайте ее!

Но и на этот раз им не удалось дотронуться до девочки. Дверца шкафа распахнулась, и на подмогу Рыжиковой выскочили Трезубец, Шишок и Кузьма.

— Она еще и преступница! — заорал начальник караула. — Она животных пря…

Но докончить предложение он не успел. В два прыжка Трезубец настиг его и повалил на землю. Загрызть стражника до смерти пес, конечно, не собирался, но явно хотел хорошенько его проучить. Трезубец величественно стоял над поверженным недругом и мощной лапой колотил его по лицу, приговаривая при этом:

— Р-разбойник пар-ршивый! С детьми воюешь? Я тебе покажу! Я тебя пр-рокушу!

А в это время Шишок расправлялся с другим стражником. Сил у маленького песика было явно не столько, сколько у Трезубца. Зато шумовых эффектов — хоть отбавляй. Шишок, беспрерывно лая, носился вокруг неприятеля и норовил укусить его то в ногу, то в руку. Разговаривать со стражником на человеческом языке Шишок не хотел.

Кот Кузьма вел себя самым героическим образом. Будто чемпион по прыжкам в высоту, он запрыгивал на третьего стражника, и его острые когти впивались в нос и в щеки воина. При этом Кузьма ласково приговаривал:

— Мя-яконький ш-шкодник! Пухленький!

Стражники, не ожидавшие такого нападения, не знали, как удрать от четвероногих противников. Первым умудрился дать деру подопечный Шишка. Он отшвырнул песика ногой и помчался в сторону города. За ним последовал противник Кузьмы. Последним кое-как выбрался из-под Трезубца начальник караула. Собаки было настроились преследовать неприятелей, но Ольга их остановила.

— Нельзя бежать за ними, — объяснила она. — Там опасно.

В это время сюда и подоспели Алеша с Асифом. Выслушав подробности о бое, Воробьев задумался.

— А почему они не убили собак и кошку? Ведь все оружием обвешаны, — спросил он у Асифа.

— Нельзя им, — ответил мальчик. — Наш король издал указ, в котором повелевает брать животных живыми. Чтобы потом хорошенько помучать их на обдирочном пункте.

— Живодер-р! — определил Шишок.