— Асиф, — сказал Смолин, — тебе нужно отправляться с нами. Неужто ты всю жизнь собираешься клянчить корки по продовольственным лавкам? Тебе учиться положено.

— Я уже говорил с дедушкой, — ответил Асиф. — Он тоже советует мне уходить с вами. Будешь, говорит, жить с бабушкой Фисой. А сам идти в вашу страну не хочет. Друзей у него здесь много. Не желает бросать их. Не знаю, что и делать. В общем, придет утро, дождемся деда, а там видно будет.

Асиф грустно замолчал. Ребята понурились. Очень им не хотелось оставлять в Абсурдии дедушку Миррея.

— А как выбираться отсюда будем? — прервал тягостную паузу Смолин. — В городе к утру наверняка будет трам-тарарам. Искать нас начнут. Значит, сторожевые посты усилят. Не пробраться нам. Тем более с животными.

— Зачем нам на сторожевые посты нарываться? — засмеялся Воробьев. — У меня есть штучка, которая перебросит нас из этой комнаты прямо в город Дружный.

Он помахал перед носом ребят шелковым платочком, подарком бабушки Фисы.

— Правда, я толком не уяснил, как им пользоваться, но, думаю, что совместными усилиями секрет платочка мы раскроем.

В это время девочки, сидя на диване, шепотом беседовали.

— Как мне было страшно, Ниночка, когда мы шли по звериным шкурам, — шептала Рыжикова, уткнувшись подруге в плечо. — Думала, с ума сойду. И стражники эти, бр-р… Ужасная страна.

— Ты бы побывала во дворце, — говорила Нина. — Вот где ужас. Чувствуешь себя пленником. Да еще железные клетки в подвале. Вот, Ольга, в какую историю можно попасть, когда ссоришься с самыми близкими людьми. Как ни смешно, но я все время вспоминала слова кота Леопольда: «Ребята, давайте жить дружно!»

Ребята проболтали целую ночь. Но вот встало солнышко. И Асиф то и дело подбегал к окну, чтобы посмотреть, не возвращается ли домой дед.

А Смолин был нрав: во дворце в предрассветные часы начался самый настоящий трам-тарарам. Абра и Кадабра до поздней ночи ждали детей. Но те так и не появились. Тогда пугливая Кадабра, несмотря на запрет Абсурда Первого, помчалась к сестре. Абра тоже была в комнате одна. Она зло смотрела на дверь.

— Аб-роч-ка! — захлюпала Кадабра. — Девочка пропала.

— Глаза разинь, кадушка, не видишь — мальчишка тоже испарился куда-то.

— Значит, они вместе удрали, — сделала вывод Кадабра. — Но как они могли провести нас? Я ведь от Нинки ни на минуту не отлучалась. Разве что за руку ее не держала…

— Не ври, сестрица! — отмахнулась Абра. — Сказки будешь королю рассказывать. Нинка исчезла тогда, когда тебя в комнате и в помине не было, не так ли?

— Так. Я за пончиками свежими ходи-ила! — скривилась Кадабра. — Дядюшка теперь с нас головы снимет.

— Ладно. До утра подождем, — решила Абра. — А там пойдем сдаваться на милость короля.

И на рассвете сестрицы поплелись к Апломбу. Первый придворный короля вначале очень осерчал на то, что его подняли в такую рань. Но узнав, что брат и сестра сбежали, начал носиться по комнате со скоростью сверхзвукового самолета. Апломб понимал, что сейчас не важен вопрос, как совершили побег ребята, нужно было сообразить, где они могут прятаться. И надо отдать Апломбу должное, он догадался.

— Срочно доставить ко мне сержанта, который принес собаку в подвал дворца! — приказал придворный.

И вот стражник вытянулся перед Апломбом.

— Сможешь показать дом, из окна которого вывалилась собака?

— Так точно, ваше вы-со-бла-ро!..

— Сейчас же поведешь нас туда.

Апломб повелел разбудить короля, королеву, всех придворных и собрать роту солдат. Он знал, что король и его свита с удовольствием примут участие в охоте, на кого бы она ни велась.

Итак, с одной стороны к дому, где находились ребята, торопилась свора придворных и солдат во главе с Абсурдом и Ахинеей. С другой — к дому приближался дедушка Миррей. Дед чуть-чуть опережал охотников. Он уже занес ногу на первую скобу, но залезть выше ему не удалось. Десятки рук схватили дедушку и оттащили от водосточной трубы.

Ребята, услышав шум, выглянули в окно. Картина, которую они увидели, была страшной. С деда сорвали фуражку и пиджак. Множество кулаков, мужских и женских, колошматило старика.

— Не смейте! — закричал Смолин.

Толпа прекратила избиение. Все задрали головы вверх.

— Вот они! Все здесь, голубчики! Попались! — заликовала Абра.

Но тут произошло то, чего никто не ожидал. Трезубец, тоже высунувший морду в окно, вдруг страшно зарычал, отодвинул лапой оконную створку и с огромной высоты прыгнул на толпу. Преследователи Миррея даже не успели отпрянуть от места падения собаки. И она опустилась прямо на их спины. Женщины завизжали, мужчины растерялись. Все начали разбегаться. Зато пришел в себя дедушка Миррей. Он рванулся вперед, крикнув:

— Трезубец, за мной!

И собака с Мирреем на большой скорости понеслись по улице.

Первым пришел в себя Апломб:

— Догнать! Взять живыми!

Его соратники помчались вслед за беглецами. Ребята, замерев, стояли у окна. Они предполагали, что с минуты на минуту из-за поворота снова выйдет дикая толпа, волоча за собой дедушку и собаку. И толпа действительно вышла. Но ни Миррея, ни Трезубца в ней не было. Беглецы будто сквозь землю провалились. Никто не знал, что за поворотом улицы дедушку и собаку ожидал расторопный Увар. Он, как настоящий друг Миррея, решил тайно проводить его до дома в это неспокойное утро. Куда Увар увел Миррея и Трезубца, было его тайной.

Увидев, что Миррея не догнать, король Абсурд Первый пришел в бешенство и начал отдавать распоряжения сам:

— Всем наверх! Взять этих! — кричал он, показывая королевским пальцем на ребят.

Абсурд Первый, как и положено Первому, уцепился за водосточную трубу. Но упражнения по лазанию были ему не по силам. Ведь дворец Абсурда строился по простолюдинскому проекту. В нем были и двери, и лестницы. Поэтому на третьей скобе у короля сорвалась нога, и он грохнулся назад в толпу. Началась свалка.

— Нам ждать больше нечего, — сказал Антон. — Алеша, доставай платок.

Воробьев вынул платочек и сказал:

— Платочек, платочек, ну-ка, перенеси нас в город Дружный…

Но волшебства не получилось. Все остались на своих местах.

— Думайте быстрее! — попросил Антон, который выглянул в окно и увидел, что самый ловкий стражник уже одолел половину водосточной трубы.

— Дайте мне! — сказала Нина.

Она положила платочек на руку и распорядилась:

— Ольга, бери Кузьму. Ты, Алеша, — Шишка. А теперь положите пальцы на платочек.

Когда пальцы ребят коснулись шелковой материи, Нина зашептала проникновенно и ласково:

— Платочек, миленький, отнеси нас всех, пожалуйста, в город Дружный…

Стражник, добравшийся первым до квартиры заговорщиков против короля, не обнаружил в помещении никого.

Ребята открыли глаза и увидели перед собой знакомый двор, украшенный зелеными деревьями.

— Березка! Дорогая березка! — бросились девочки к юному деревцу и обняли его.

— Как можно жить без такого чуда?! — передернулась Ольга, вспоминая безжизненные пейзажи Абсурдии.

— Помнишь рощицу недалеко от аэродрома? — спросила Нина Рыжикову. — Я слышала от Кадабры, что Абсурд намерен и ее выкорчевать.

— Ну и пусть задыхаются от собственной глупости! — ответила Ольга.

— Ты не права, — возразила Нина. — Кроме короля и его придворных, в Абсурдии живут и другие люди. Дедушка Миррей, например, и Увар…

— Девочки, хватит обниматься. Пошли быстрее домой, — скомандовал Антон и попросил: — Ольга, Алеша, вы тоже зайдите сначала к нам.

Воробьев и Рыжикова согласились. Им тоже не терпелось хоть одним глазком взглянуть на младшую Смолину. Когда Антон нажимал на кнопку звонка, сердце у него стучало так громко, что, наверное, удары были слышны даже в квартире. Дверь открыла мама. Сначала она помолчала немного, а потом радостно воскликнула: