Изабелла, слушая, обратила внимание на перламутровую коробочку, стоявшую на столе возле ее тарелки.

-Что это?- спросила она у невольника.

-Ему запрещено говорить с вами,- заметил гранд и сам открыл коробочку. - Это сладкий миндаль, попробуйте, дитя души моей.

Пока она Изабелла, облизывая пальцы, он страстно следил за ней. Потом, словно очнувшись, приказал:

-Мне нужен дон Себастьян!

-Кто это?

-Я доверяю этому верному человеку. Он проследит за вами в то время. Когда я стану отсутствовать! О, уверяю вас, я уеду на очень короткое время! Как бы я не хотел всю свою жизнь провести рядом с вами, но некоторые срочные дела ждут меня в Мадриде.

-То есть вы сейчас велели позвать моего надсмотрщика?

-Конечно, нет! Дон Себастьян - сын друга моего отца и мой друг. Я сейчас представлю вам его. Пришелся ли миндаль вам по вкусу?

-Я еще не решила, нравится он мне или нет! Вот попробую еще и отвечу вам, сударь!

-Не стану вам мешать!

В установившейся тишине - ибо гранд пил сливки и искоса с удовольствием поглядывал на Изабеллу, послышались тяжелые неровные шаги, гулко отдававшиеся по мраморному полу. Сильно прихрамывая на левую ногу, в галерею вышел высокий, худощавый, но крепкий мужчина в черном камзоле с узким воротником. Ему на первый взгляд Изабелла дала не меньше 35-40 лет. Одежда без украшений, смиренно склоненная крупная голова с пышной шевелюрой - по ним можно было бы угадать знатного испанского господина, но мрачное чувство собственного достоинства странно нарушало цельность впечатления. Лицо человека было изуродовано старым шрамом какого - то землистого оттенка, который тянулся от виска, стянув кожу левой щеки, за ворот, к плечу. Этот страшный рубец, мелкие шрамы и морщины, прорезавшие лоб мужчины, который много пережил, вызвали в Изабелле щемящую жалость. Седина заняла прочное место в темных волосах человека, а тонкие губы его, казалось, никогда не произносили ни звука, так плотно они были сомкнуты. Он ссутулился и еле брел, придерживая рукой бедро израненной хромавшей ноги.

Изабелла стиснула зубы. Ей было почему- то невыносимо больно видеть эту мучительную медленную походку.

-Дон Себастьян!- позвал гранд приветливо.- Посмотрите, вот моя очаровательная гостья, моя невеста, прекрасная донья Исабель! Донья Исабель, этот человек будет рядом с вами все время. Я, увы, буду вынужден часто уезжать, ибо меня ждут у короля Филиппа, поэтому дон Себастьян сделает все возможное, чтоб моей невесте было уютно и удобно здесь!

Человек слегка склонился в поклоне и безучастно поднял на Изабеллу потухшие глаза. И такая внутренняя боль билась в этих темно - голубых глазах, такая мучительная смертельная боль, что графиня почувствовала, как бледнеет. Дон Себастьян несколько мгновений смотрел на нее враждебно и прямо, словно на врага, потом вдруг на его лице мелькнули изумление, восхищение и безумная тоска.

-Подумайте еще раз, донья Исабель, может быть, вы смиритесь с вашей судьбой, которая обещает стать блестящей, если вы полюбите меня?- моляще начал гранд, стараясь поймать ее взгляд. - В ваших руках мое счастье, не разбейте его, прошу вас!

-Что?- прошептала Изабелла, переводя на гранда невидящий взор.

-Мое невозможное дитя, как же мне не гордиться и не любить вас! Вы, клянусь, по - достоинству займете высокий пост моей супруги.

Ответа не последовало. Изабелла рассеянно перебирала стоящие на столе блюдца и коробочки с яствами и, казалось, ушла в созерцание переливов цветов розовой пастилы и миндаля. Но все вокруг было словно освещено серебристым светом, который излучало ее чистое лицо, задумчиво опущенные ресницы, благородство и доброта всего ее существа. Оба мужчины - дон Лонса и дон Себастьян - по- разному глядели на юную француженку.

-Благодарю вас, дон Себастьян!- сказал гранд.

Тот поклонился, странно взглянул на друга и медленно зашагал прочь. У дверей он обернулся через плечо. Сидящая рядом с грандом дама глядела ему вслед огромными серыми глазами, в которых сияло печальное сочувствие и мягкое расположение. Красивые губы ее прятали горечь.

Гранд, счастливый и весьма умиротворенный, с видом знатока смаковал сладкие сливки, обсыпанные тертым миндалем. Он напоминал Изабелле отдыхающего гепарда. Глядя на него, Изабелла чувствовала, что у нее начинают сдавать нервы. Еще немного, она закричит, зарыдает, затопает ногами, и никто не сможет остановить этот нервный припадок! Она так давно уже как натянутая пружина, и беспокойство, связанное со всеми событиями, начало нарастать в панический ужас. Изабелла не могла наслаждаться покоем и смиренно ждать, когда ее силой принудят к ненавистному браку! Она ждала действий, испытаний, когда понадобятся все ее силы, а фонтан лениво изливал в бассейн воду и гранд блаженно пил сладкие сливки! Изабелла не могла не признать правильность его коварного плана - приведя в такой приятной атмосфере месяцы, любая женщина привыкнет, станет мягкой как красная глина, с которой гранд как скульптор частенько имеет дело, забудет все и всех в прошлой жизни, смириться со своей судьбой, обещающей только негу и радость!

Да, любая женщина, но только не она, Изабелла де Силлек, ибо за женственной внешностью ее - и это отмечали все ее друзья и враги, - прятались неожиданные железная целеустремленность, упрямство и стальная воля! Их сразу заметил при встрече с графиней граф де Силлек, чему был несказанно удивлен и даже долгое время отказывался доверять своему сердцу, но чего никак не мог обнаружить испанский гранд!

Благородное, строгое лицо Армана де Силлек как живое встало перед измученной Изабеллой. Ах, Арман, мой любимый, я дождусь вас, чего бы то мне это не стоило!

Изабелла нервно встала. Гранд вопросительно поднял брови, но улыбка его истончилась, как только он встретил ее взгляд.

-Что вас встревожило, нежное дитя мое?- спросил он.

-Я уже сыта!- выдавила Изабелла.- Могу я, наконец, отдохнуть?

-Донья Исабель, вы восхитительны! Вы будете бесподобны при испанском дворе, но я никому не покажу вас, мой редкий цветок, пока вы не согласитесь разделить мое имя!

-Этого не будет никогда!

-Вы ошибаетесь!

Изабелла, чувствуя, как отчаянье завладевает ею, круто повернулась и зашагала к себе. Зарывшись головой в мягкие подушки, вкусно пахнущие лавандой, молодая женщина разрыдалась. «Боже мой!» - сквозь слезы лепетала Изабелла и кусала дрожащими губами пальцы, вне себя от страха за де Силлек, о котором не знала ничего уже месяц и от панического страха пред всесильным грандом. Краем сознания Изабелла понимала, что непременно потеряет голову от одиночества, если поддаться этим разрушающим чувствам, и старалась держать себя в руках. «Арман спасет меня! Конечно же, спасет! - шептала она как молитву, дрожа, будто от внезапного озноба.- Я знаю!» Подняв голову, Изабелла до звона в ушах вслушивалась в тишину, надеясь услышать родные шаги и зовущий ее любимый голос. Тщетная попытка! За окном лишь беззаботно шептался с поющими птицами фонтан. Тогда она обессилено уронила голову на подушки и закрыла глаза.

Изабелле снился ее муж. Она улыбалась ему и гладила место рядом с собой. Снился ей почему- то и дон Себастьян, и даже во сне ей было не по себе под его тяжелым взглядом, словно испанец в чем- то укорял ее.

Наступал вечер. Небо приятно синело, а на востоке уже светилось желтым и голубым, незаметно переходя в нежно - лиловый и сиреневый. Изабелла открыла глаза и, держась за голову, села. Непрерывный, раздражающий стук по камню вонзался ей в уши, неприятно отдаваясь пульсацией в висках, покрытых потом. Ее замутило. Графиня потерла лоб и, шатаясь от слабости, вышла на галерею. Лишь когда она спустилась вниз, вяло умылась и напилась холодной воды из фонтана, она видела, как из раскрытой в мастерские тяжелой двери выходит дон Лонса. Изабелла не сразу узнала его, так он походил на мастерового. Рукава его когда-то красной, а теперь почти белой куртки были засучены, мраморная пыль осела на руки, даже на волосы и на лоб гранда. Она казалась сединой, и тем ярче сияли под упавшими на лоб волосами его светлые глаза.