-Не может быть! - удивился де Порто, который был силен во всем, кроме истории, которую, признаемся, находил самой скучной из всех наук. - Что- то я не припомню такого…
-Так оно и было! - кивнул де Силлек, который, оказывается, внимательно слушал рассказ Изабеллы. - Правление Францией после смерти Великого Генриха, и вы, Исаак, наверняка должны это знать, взяла на себя королева Мария Медичи. Правила она, скажем честно, неудачно, советуясь только со своим первым министром г-ном де Анкром, который, если мне не изменяет память, заделался маршалом, не нюхая пороха, и возглавлял Королевский совет, ничего не зная о правосудии. Мы все знаем, что с ним случилось, в конце концов!
-Я слышал, ему отрубили голову! - отозвался де Порто с некоторым сомнением.
-Много позже было решено продлить правление королевы уже совместно с нашим нынешним молодым королем Людовиком. Генеральные штаты пошли на это с трудом, но риск, слава богу, оправдал себя. Сейчас во Франции относительно спокойно, а тогда никто не предполагал, чем все- таки закончится правление этого честолюбивого сластолюбца де Анкра, и многие уезжали из столицы.
-Потому отец и отослал меня в Гасконь! – подтвердила Изабелла.
-Да, я знавал дальновидных людей, кто именно так и поступил!
-Ах, господа, я обожаю вспоминать те дни, когда я жила в Гаскони! Мне позволялось делать все, что я хотела, а если мне что и запрещали, например, есть слишком много яблок, я топала ногами и заявляла “Не смейте мне приказывать!” А еще я читала сутками напролет старинные оды и баллады, найденные в огромной библиотеке дяди! Мне очень нравится одна. Хотите, прочитаю? Слушайте:
Оставив это время злое,
Давайте всмотримся в былое.
Строга была любовь тогда
И строгостью своей горда.
-Стишки? - удивился де Порто, презрительно оттопырив нижнюю губу. - Вы знаете стишки? Да? И как вы только их запомнили! Я, например, не смогу повторить ни строчки!
-Это очень известные стихи Кретьена де Труа, - с непередаваемой интонацией ответил де Силлек.
-Ну не знаю, что вы в них такого находите! По мне - так нет ничего лучше, чем хорошая скачка на добром жеребце, дуэль или, наконец, приятная компания, такая как сейчас!
Изабелла улыбнулась пылкости де Порто. Но мушкетер не собирался останавливаться и продолжил расспросы.
-А еще в городе говорят, сударыня, кардинал пытался склонить вас на свою сторону неоднократно!?
Изабелла украдкой взглянула на г-на де Силлек. Продолжал ли он прислушиваться к их беседе или вновь весь ушел в созерцание играющего с сухими ветками огня? Она не могла сказать. Пылающий огонь то затихал, шурша, то резко поднимался к ночному небу и маленькие искорки вылетали из него и падали у ног сидящих. И словно повинуясь настроению огня, разговор то по- домашнему затихал, то превращался в задорный смех.
-Да, - продолжила Изабелла, с трудом оторвав взгляд от строгого лица де Силлек. - Джулия знает, чего мне стоило отказаться от предложения Его высокопреосвященства и сколько всего злого я выслушала о себе, своем уме и характере!
-И вы выбрали служение королю Людовику! - воскликнул де Порто восхищенно.
-Порой я думаю, какую ужасную ошибку могла я совершить, поддавшись на уговоры Ришелье и войдя в число его сторонников!
-Стойте-ка! - вспомнил де Порто. - О нем я знаю одну презабавную историю, и на этот раз вам не удастся меня прервать! Это было как раз на заседании Королевского совета. Король Людовик, кстати, тогда отсутствовал по причине внезапной лихорадки, а решался важный вопрос относительно городского прево. Граф Суассон предложил сделать прево своего престарелого друга герцога Футурье. “В чем же его заслуги перед государем, чтоб мы сделали герцога городским прево”? - спросил тогда кардинал Ришелье. “Он ближе всех к государю”, - отвечал граф. “Тогда предлагаю избрать главным прево королевского кучера Жана. Он не только близок к государю, но и сидит перед ним”!
Пока все остальные смеялись, Изабелла поймала на себе пристальный взгляд де Силлек, и вновь залилась краской, уже злясь на себя. Она, по натуре человек решительный, в последние два часа готова была плакать от душевной растерянности и беспомощности, которые испытывала, наверно, впервые в жизни и которые отнюдь не прибавляли ей уверенности в себе. Ей казалось, что говорит она что- то не то, не так смотрит, а испачканные золой ладони и воротник без кружев не прибавляют ей красоты. Впервые в жизни ей захотелось быть одетой изысканно.
Было уже поздно. Друзья пожелали друг другу добрых снов и, завернувшись в плащи, устроились у костра. Подруги легли рядом, обнявшись. Г-н де Силлек и де Арамисец тихо беседовали о чем- то. Они и представить себе не могли, что на них тайно, взволнованно и восхищенно смотрят глаза - серые, со стальным отливом, чуткие и печальные, и синие, как сапфиры, очаровательные и нежные.
Когда проснулась Джулия, было раннее утро, а чистое яркое небо казалось удивительно беззаботным. Солнце бережно высушивало последние дрожащие капли росы на листьях грабов, стоящих как свечи вокруг поляны. Лес, столь непохожий на ночного таинственного незнакомца, шумел и ликовал птичьими голосами. Джулия вскочила и поскорее поправила платье, с сожалением отмечая, что атлас кое- где измялся, а на сапожки налипла грязь.
Изабелла еще беззаботно спала, разметавшись во сне и закинув одну руку за голову.
-Я совершенно верно вам говорю! - донесся до Джулии приглушенный голос де Батц. - Я прав!
Жули сладко потянулась, осмотрела свое хорошенькое заспанное личико в изящное карманное зеркальце и нашла себя еще более очаровательной. Поправив растрепавшиеся волосы и кружева на лифе, она направилась к друзьям.
-О, доброе утро, г-жа де ла Шпоро! - первым приветствовал ее де Арамисец, склоняясь в низком поклоне. - Свежесть этого утра меркнет перед вашей красотой!
-Я присоединяюсь к любезным словам моего друга! - заявил де Батц.
Г-н де Силлек молча поклонился.
-Как почивала ваша милость? - светским тоном, опережая де Арамисец, спросил де Батц.
-Прекрасно, насколько это было возможно в таких простых условиях!
-Тут рядом де Порто обнаружил ручей. Хотите, я провожу вас?
-Да, благодарю вас!
Де Арамисец бросил на Шарля грозный взгляд, но тот только непонимающе пожал плечами. С ревнивым румянцем на щеках следил де Арамисец за удаляющейся парой.
-Вы не представляете, какой мне снился чудесный сон! - говорила Жули г-ну де Батц очень оживленно. - Будто я в Лувре танцую с Его величеством королем павану, и он делает мне комплименты! Он такой величественный, наш молодой король! Вы не представляете, сударь, как я прыгала по гостиной от радости, когда получила сообщение, что зачислена в штат королевы Анны и что буду лицезреть Его величество каждый день!
Де Арамисец развернулся и стремительно подошел к проснувшейся Изабелле. Та в одиночестве сидела перед тлеющим костром и торопливо убирала под булавки рассыпавшуюся гриву вьющихся непослушных волос.
-Доброе утро, любезная графиня. Вы обворожительны сегодня как никогда!
-Доброе, сударь! - улыбнулась Изабелла, отряхивая подол платья. -¬ Я одна оказалась соней? Все уже встали? Мы собираемся уезжать?
-Еще нет, сударыня. Разрешите вашему верному слуге проводить вас до родника. Это совсем недалеко.
Изабелла склонила голову набок, как делала всегда, когда что - то настораживало ее. Несколько мгновений она задумчиво рассматривала молодого человека, глядящего на нее с ласковой улыбкой, потом все же согласилась. Когда они направлялись к роднику, г- на де Силлек на поляне уже не было.
Тем временем Джулия старательно терла руки и лицо прохладной водой у маленького ручья, вытекающего из- под небольшого холма, на склоне которого безудержно цвел дикий белый шафран.
-Арман считает, что до Оша нам ехать час или два,- сообщил ей де Батц. - Ах, милая г-жа маркиза, я не удивляюсь, что пол- Парижа влюблены в вашу милость! Вы столь очаровательны!
